Немного свежей истории
Для начала заглянем в недавнее прошлое. В 1989 года в Чехословакии произошла так называемая 'бархатная', или 'нежная' революция, в результате которой чешские и словацкие коммунисты с радостью и умилением отдали всю полноту власти в руки демократической общественности. Ни причины этого события, ни само событие как таковое, и тем более его последствия, в Чехии и Словакии пока еще не изучались - пока это все еще табу. Наверное, еще рано. И еще долго будет рано. Пока наконец не станет поздно, как это случилось с огромным и очень важным периодом истории Чехословакии времен Второй мировой войны. Изучение того периода было и остается табу, несмотря на обилие документов и до сих пор живущих очевидцев.
В 1993 году произошел мирный и великолепный по своей доброжелательности чешско-словацкий развод, и на карте Европы появились сразу два новых государства - Чехия и Словакия.
Причины распада федеративного государства также никем пока не названы, даже на уровне гипотезы. Существуют чисто бытовые версии, которыми все охотно пользуются. Одна из них - федерация распалась, потому что в Чехии был премьером Вацлав Клаус, а в Словакии Владимир Мечиар, оба страшно крутые, самостоятельные и независимые.
Другая - состоятельные чехи устали содержать бедную Словакию. Третья - словаки устали от прагоцентризма, патернализма и бесконечной эксплуатации со стороны старших братьев-чехов. Четвертая, самая интересная - популярный и невыносимо харизматический словацкий лидер Мечиар начал ориентировать Словакию на Россию, чего прозападные чехи не вынесли и со всех ног бросились в евроатлантические дебри в одиночку, оставив своих неразумных братьев-словаков на произвол судьбы. Непрямо эта бытовая версия подтверждается историческими фактами: Словакия действительно вступила в НАТО после Чехии и только после отстранения Мечиара от власти в 1998 году.
Возможно, многие читатели этих заметок удивятся, но говорить о реальных причинах распада чехословацкой федерации в Словакии или Чехии не просто неудобно, это почти недопустимо. Такова историческая традиция, таков менталитет. Довольно банальным и общедоступным заявлением о том, что распад Чехословакии был решен на уровне вождей мировой демократии, можно даже обидеть. Нет, скажут вам, это был закономерный результат нашей целенаправленной борьбы за свой суверенитет. А американские президенты с европейскими лидерами тут вообще ни при чем.
Между тем чехословацкая федерация распалась в строгом соответствии с планами мировых архитекторов. Как распались СССР и Югославия. И вопрос 'почему' здесь даже как-то неуместен. Разделяй и властвуй - старый как мир принцип был закономерно применен на всем посткоммунистическом пространстве. Зачем в центре Европы довольно большая и весьма развитая экономически страна, если могут быть две маленькие?
После распада федерации и возникновения суверенного государства Словакия пережила особый эпизод, которые некоторые борзописцы поспешили назвать мечиаризмом. Его суть в нестандартной или даже неадекватной с точки зрения вождей мировой демократии политике Владимира Мечиара, зенит славы которого пришелся на середину девяностых годов прошлого века. Мечиару приписывали черные помыслы - он якобы не хотел приватизировать, он якобы дружил с Россией, противился якобы даже вступлению Словакии в НАТО.
Заметим, что после потери власти в 1998 году Владимир Мечиар затратил колоссальное количество энергии, стараясь убедить прогрессивную мировую общественность в том, что это все действительно было 'якобы'. Что его просто оклеветали недоброжелатели. В какой-то мере Мечиару это удалось - хотя былую строптивость ему никогда не забудут. Такое так просто не забывается: когда все соседние страны уже давно отдали свою промышленность, банки, телекоммуникации и энергетику в добрые надежные руки западных фирм, Мечиар продолжал упрямо твердить что-то о словацком 'капиталотворящем классе предпринимателей'. В результате американский стальной гигант US Steel терпел убытки, которые мог бы не терпеть. Разве такое прощается!
Зато в 1998 году демократия в Словакии наконец праздновала долгожданный и заслуженный триумф. Мечиар потерял власть, и ему на смену пришел новый премьер, Микулаш Дзуринда, который поразительно быстро исправил все ошибки своего предшественника. Все, что нужно, было приватизировано - а нужным оказалось почти все. Словакия несколькими тигриными прыжками догнала братьев-чехов в НАТО, а затем торжественно вступила в ЕС в числе большой группы новичков. Газеты, в основном, правда, словацкие, заполонили рассуждения о словацком экономическом чуде.
У Микулаша Дзуринды имелся только один крупный недостаток - он был и остается искренним и преданным американофилом, в результате чего Словакия, особенно в последние несколько лет, стала одним из самых верных союзников США в Европе. Однако в услужливости перед США Дзуринда перегнул палку и потерял доверие большинства лидеров европейских держав, чья позиция по отношению к США делается все более сдержанной. В каком-то смысле Дзуринда предвосхитил развитие Тони Блера, который начинал как успешный реформатор, а заканчивает как отвергнутый соплеменниками адепт Вашингтона в Лондоне.
Здесь важно подчеркнуть, что проамериканская ориентация Дзуринды собственно словаков волновала намного меньше, чем их соседей и партнеров по ЕС. Словаки этой ориентации не замечали или не понимали. Зато немцы понимали очень хорошо. И французы с итальянцами тоже.
Микулаш Дзуринда находился у власти в Словакии с 1998 по 2006 год. Подозрительно долго для Европы вообще, а для посткоммунистической Европы в особенности. Нельзя не отметить, что все эти долгие годы Дзуринда был непопулярен, иногда очень непопулярен у своих сограждан, но власть из рук не выпускал. Почему? Одно из возможных объяснений звучит так: пользуясь сильной поддержкой из-за океана, Дзуринда использовал в Словакии качественно новые политические и медиальные технологии, которые долгие годы давали ему значительные преимущества перед конкуренцией. Другое объяснение - его главным 'дежурным' конкурентом вплоть до последних лет был Владимир Мечиар, который в силу некоторых субъективных причин не вел борьбу с Дзуриндой в полную силу, предпочитая годами оставаться популярным вождем оппозиции. В результате такой выжидательной стратегии популярности Мечиара был нанесен огромный, если не сказать необратимый ущерб.
Возможно, симбиоз Мечиара и Дзуринды в Словакии мог бы продолжаться еще какое-то время, если бы не вырос новый конкурент - молодой, популярный, амбициозный и, что немаловажно, идеологически несравнимо сильный. Имя ему Роберт Фицо.
Социалистическая звезда Роберта Фицо
Фицо с огромным отрывом победил в недавних парламентских выборах 17 июля 2006 года, что и стало причиной смены власти в Словакии. Причины победы Фица достаточно очевидны - неоконсервативная идеология (которая почему-то часто фигурирует как неолиберальная), адептами которой были и остаются Дзуринда и его соратники, в Словакии не имеет ни социальной базы, ни реальных шансов на выживание. Само слово 'реформы', которое Дзуринда использовал в качестве волшебного заклинания, также обесценилось. Идеологии 'рыночных реформ' как панацеи от всех бед перестают верить даже в самих США, не говоря уже о Европе. Вместо нее Фицо предложил словакам стандартно европейскую социально-демократическую риторику с сильной социальной программой - и это было предложение, от которого невозможно отказаться. Почти 30 процентов голосов избирателей и 50 мест в парламенте - таков результат партии Фица Smer, опередившей Дзуринду на целых десять процентов. Левая социалистическая идеология в том виде, в какой ее сумел представить Роберт Фицо, одержала в Словакии историческую победу, закрепить которую призваны обещанные им перемены в социальной политике.
Правда, как известно, социальные программы левого толка в Европе всегда намного легче формулируются, чем выполняются. Если правые партии достаточно успешно могут свалить свои неудачи на превратности рынка, изменения в мировой конъюнктуре, то социалистам обычно деваться некуда. Потому что социалисты, приходя к власти, обычно делают упор в своих социальных обещаниях на государственные институты и тем самым берут на себя основную ответственность.
Словаки - народ с вполне здоровым, конкретным отношением к миру, поэтому судьба Фица как политика, а вместе с ним и будущее левой идеологии в Словакии сейчас находится в простой и понятной зависимости от того, насколько Фицо удастся реализовать обещанные перемены к лучшему. Прогнозы успешности Фицо в главной для него сфере - лучшей социальной политике государства - делать несколько преждевременно. В Словакии произошла реальная перемена власти со всеми трудностями и издержками, которые сопровождают такие перемены. Но некоторый оптимизм вполне оправдан. Дело в том, что многолетние упражнения Дзуринды в 'рыночных реформах' проводились за счет весьма сурового по европейским меркам ущемления социальной сферы. Едва ли в Центральной Европе найдется еще одна страна, которая вынесла бы дзуриндовские реформы без социальных потрясений. Поэтому порадовать измученных заокеанским неолиберализмом словаков пока на самом деле нетрудно - достаточно просто перестать завинчивать гайки до предела.
Конец проамериканской ориентации
У каждого народа своя судьба. Судьба словаков особенная - этот народ никогда ни на кого не нападал, не строил вокруг себя воздушные замки, но при этом удивительным образом пережил две опустошительные европейские войны, превращавшие в руины могучие европейские державы. Словакия пострадала несравнимо меньше, чем, например, соседняя Венгрия, пытавшаяся играть в этих войнах ведущие роли, или, скажем, Польша. Пострадала меньше, чем даже самая прозападная и онемеченная Чехия.
Важно подчеркнуть: словаки успешно пережили европейские катаклизмы огромной разрушительной силы, находясь отнюдь не в выгодном географическом положении Мальты, Сардинии или хотя бы Словении или Швейцарии. Словаки были и остаются в эпицентре европейских событий, вооруженные всего-навсего своим особенным и непобедимым христианским фатализмом и удивительной способностью ненасильственного сопротивления нежеланным пришельцам.
Неуспех международной политики предыдущего правительства Словакии можно объяснить тем, что, заняв энергичную позицию энтузиаста любого начинания Белого дома в Европе, Дзуринда выступил против исконных словацких традиций и попытался навязать Словакии и словакам несвойственную им в истории роль, втянуть в чужую и неприемлемую для словаков игру. Проамериканская Словакия была таким же неестественным и ненормальным феноменом, каким выглядит проамериканская Болгария или Румыния.
В запале предвыборной полемики Фицо неоднократно называл своего предшественника на посту премьера словацкого правительства Дзуринду лакеем Джорджа Буша, и это не могло остаться незамеченным в Европе, привыкшей уже к тому, что еще недавно популярный Блэр повсеместно называется любимым пуделем американского президента. Правда, в международном весе и авторитете Дзуринды и Блера всегда были существенные различия, которые Дзуринда, возможно, не вполне понимал. Дело в том, что Буш младший совершенно определенно хорошо знает Тони Блера в лицо, общается с ним и поддерживает трогательные дружеские отношения, кульминацией которых стал подаренный Блэром Бушу пуловер на недавней встрече большой восьмерки в Петербурге. Пуловер для Буша Блэр выбирал лично.
Что касается Дзуринды, то нет никакой уверенности в том, что Буш узнал бы словацкого премьера в лицо в большой кампании. Неизвестно, помнит ли Буш, где находится Словакия, чем отличается, например, от Словении. И зачем вообще президенту США что-то знать о Словакии, если ему приходится так много думать об Ираке и Иране?
Наконец, немаловажно и то, как долго Буш и его кабинет будут стоять во главе США. Если недолго, то и те немногие в США, кто отвечал за поддержку казавшего перспективным проамериканского энтузиаста Дзуринды, могут оказаться вне игры.
И вообще, само по себе возникновение проамериканской ориентации Словакии есть, скорее, игра случая, чем закономерный процесс. Просто США накануне балканской войны потребовалось абсолютно предсказуемое, управляемое и надежное правительство в Словакии, так как над территорией этой страны пролегала главная трасса разбомбившей Югославию американской авиации. Дело в том, что ни Австрия, ни тем более Швейцария не проявляли никакого желания открыть для американских самолетов свое небо, другого воздушного коридора, таким образом, просто не было, и Словакия с ненадежным Мечиаром вдруг на какое-то время стала приоритетом американской политики. В Словакии в 1998 году была в спешном порядке организована одна из первых оранжевых революций, которая смела Мечиара со своего пути - не могла не смести. Слишком высоки были ставки в игре.
Сегодня это все уже история. Оранжевые революции переместились на восток, на Украину, в Белоруссию, Грузию и даже в Киргизию, причем их эффективность резко упала. Как упал и престиж США. А Словакия вернулась в нормальное европейское русло.
Будущее Словакии в Европе и мире
Сегодня многое зависит от политического творчества нового словацкого премьера Роберта Фицо. Словацкая внешняя политика как бы начинается с новой, чистой страницы. Главной проблемой для Словакии остается венгерская внешняя политика, заключающая в себе плохо скрытую надежду на скорую ревизию европейских границ. В результате такой ревизии существенная часть венгерского политического спектра в качестве одной из своих стратегических целей видит некое возрождение Великой Венгрии. Словакии в этом возрождении отводится ключевая роль, поскольку на ее территории находится относительно компактно проживающее венгерское меньшинство в количестве около полумиллиона словацких граждан. Что для Словакии с ее пятимиллионным населением очень много.
Венгрия амбициозно претендует на создание территориальных автономий в Словакии, Румынии и даже Югославии и уже много лет принимает на европейской арене довольно воинственные позы, которые должны убедить Европу в готовности Венгрии бороться сразу на трех фронтах.
Заметим сразу - в этих позах больше ностальгии об имперском прошлом Австро-Венгрии, нежели здравого смысла. Но поскольку югославская Воеводина уже имеет статус автономного края, правда, с многонациональным населением, а военно-экономический потенциал Румынии не позволяет строить какие-то реальные планы по поводу Трансильвании, венгры с вожделением смотрят на юг Словакии, где сосредоточены крупнейшие в Европе запасы кристально чистой питьевой воды.
Недавние инфантильные провокации, потрясшие словацко-венгерские отношения, бесспорное тому свидетельство. В словацком городе Нитра была якобы избита венгерская девушка, якобы за то, что говорила по-венгерски. Тщательное расследование, в котором приняли участие сотни полицейских, доказало - венгерская девушка придумала всю историю со своим избиением от начала до конца. Тем не менее, венгерская дипломатия, не дожидаясь результатов следствия, развернула полномасштабную антисловацкую кампанию, в которую постаралась втянуть Европейский парламент.
К сожалению, есть все основания ожидать, что провокации такого рода будут повторяться. Несмотря на то, что никакой реальной основы для этнического конфликта между словаками и венграми в Словакии нет, есть сила, которая будет стремиться создать такой конфликт искусственно, выдумать его, преследуя свои далеко идущие цели.
Повторюсь, многое зависит от уровня политического творчества нового и молодого словацкого премьера Роберта Фицо. Словакии как стране-новичку предстоит воевать за место под солнцем в Европейском Союзе. Словакии жизненно необходимо искать и находить надежных и долговременных союзников перед лицом возможной венгерской экспансии. Первые шаги, сделанные Фицо на международной арене, говорят о новых подходах. Словакия отзывает своих солдат из Ирака. Словакия открыто декларирует возобновление особых, близких и дружеских отношений с Чехией, уровень которых снизился в период правления Дзуринды. Если тандем Чехия - Словакия состоится, то позиции обеих стран будут сильнее.
Для Словакии жизненно важны отношения с европейскими державами - Германией, Францией, Великобританией и Италией. И хотя нынешняя конструкция Европы толкает новое словацкое правительство к сотрудничеству прежде всего с социалистическими правительствами, возможности маневра для Словакии в рамках европейской политики есть. Особенно на фоне углубляющихся кризисных явлений в Польше или Венгрии.
В программной декларации нового правительства Роберта Фицо есть слова и о России. Широко дискутируются новые перспективы сотрудничества Словакии не только с Россией, но и с Украиной, а также с Китаем. Это новые и, бесспорно, перспективные мысли. Наконец, заметным сдвигом стало само назначение в качестве министра иностранных дел Яна Кубиша, одного из самых признанных словацких дипломатов, никогда не ангажированного ни в одной словацкой политической партии.
Словакия занимает в Европе стратегическое положение - это перекресток коммуникаций континента как между Востоком и Западом, так и между Севером и Югом. Множество словацких политиков произнесли много правильных слов о важности этого стратегического положения, но реальные выгоды из него пока еще никто не сумел извлечь. Может быть, Роберт Фицо станет первым, у кого это получится.
Сергей Хелемендик, депутат парламента Словакии от Словацкой народной партии
____________________________________________________
Как разрежут украинский апельсин ("Preco?", Словакия)
Откуда берутся субмиссивные политики ('Preco?' , Словакия)
