Политический кризис на Украине, вызванный нарушениями в ходе второго тура президентских выборов в ноябре 2004 г., имел особое значение для Польши. Одной из целей польской внешней политики после распада СССР было установление тесных отношений с Украиной, укрепление ее независимости для создания противовеса России на постсоветском пространстве. Однако Украина проводила двузначную политику на международной арене, одновременно декларируя желание укрепления связей с Россией и интеграции с евроатлантическими структурами, не предпринимая при этом на практике последовательных шагов для достижения какой-либо из этих целей. Массовые протесты против пророссийского кандидата власти В. Януковича и прозападная ориентация украинской оппозиции, возглавляемой В. Ющенко, были восприняты в Польше как реальный шанс на переориентацию Украины на Запад и осуществление, таким образом, задачи, считающейся ключевой для обеспечения национальной безопасности Польши. В этом - одна из причин, по которым Польша поддержала украинскую 'оранжевую революцию' гораздо активнее, чем другие европейские страны.
Участие Польши в разрешении политического кризиса выражалось прежде всего в посреднической миссии президента Квасьневского, которая способствовала достижению решения о проведении третьего тура выборов. Между тем, параллельно с волнениями в Киеве, проходили манифестации в поддержку украинской оппозиции в Варшаве и других польских городах, а группы сторонников 'оранжевой революции' отправлялись из Польши на Украину. Украину также посетил ряд польских политиков, которые, в отличие от Квасьневского, выполнявшего роль посредника, прибывали исключительно для выражения солидарности с оппозицией. Таким образом, в Польше был достигнут широкий консенсус между властью, большей частью общества и основными политическими силами - параллелью этой ситуации в современной российской истории может послужить единодушная реакция общественности на начало бомбардировок Югославии самолетами НАТО в 1999 г. Причины возникновения этого консенсуса рассматриваются в данной статье наряду с непосредственным участием Польши в украинских событиях и их воздействием на внутриполитическую жизнь этой страны и ее позиции на международной арене.
1. Предыстория: польско-украинские отношения после 1991 г.
Необходимость установления отношений с непосредственными соседями Польши на востоке и поддержки их стремлений к независимости была обоснована деятелями польской эмиграции (прежде всего, из круга журнала 'Kultura' - Е. Гедройцем, Ю. Мерошевским) и антикоммунистической оппозиции (в наиболее явной форме - авторами подпольного журнала 'Niepodleglosс' (1). Сторонники этого подхода считали, что для Польши независимость Украины от России важнее, чем возвращение потерянных 'восточных кресов' (территорий современной Литвы, западной Украины и Беларуси). Как отмечает В. Зайончковский, в 50-е годы большинство представителей эмиграции посчитало бы такой подход 'одновременно революционным и скандальным' (2).
Сегодня вопроса о территориальных претензиях не существует, но миф о 'кресах' как 'потерянном рае' Польши активно культивируется (3), а для поколения репатриированных Львов по-прежнему остается польским городом (4). Однако эти эмоции, выход которым был дан после 1989 г., не определяли лицо польской политики в отношении Украины (за исключением вопроса о кладбище 'львовских орлят' (5): каждое польское правительство выступало за укрепление связей с Украиной, прямо или косвенно подтверждая приверженность идеям Гедройца-Мерошевского.
Польско-украинские политические контакты начались после провозглашения Украиной независимости 24 августа 1991 г. Польша стала первым государством, признавшим ее независимость (сразу же после объявления результатов референдума 1 декабря 1991 г., на котором была одобрена декларация независимости). Тогдашний премьер-министр Белецкий позже оценил этот шаг как 'самый большой предмет гордости для нашего правительства: что-то нам удалось сделать первыми в мире' (6). В последующие годы Польша стремилась играть роль 'фактора, стимулирующего проевропейскую ориентацию во внешней политике Украины' (7), способствуя, в частности, вступлению Украины в Центрально-Европейскую Инициативу и Совет Европы (1994 г.) и приветствуя расширение ее сотрудничества с НАТО. Кроме того, был осуществлен ряд проектов в области образования, регионального, военного и энергетического сотрудничества. Однако в годы президентства Л. Кравчука и особенно Л. Кучмы подобные инициативы 'уравновешивались' мерами, направленными на интеграцию в рамках СНГ, что часто вызывало раздражение польских партнеров. Тем не менее, в эти годы интенсивно развивалось двустороннее сотрудничество, прежде всего в экономической области. Польские фирмы наращивали присутствие на украинском рынке, а тысячи граждан Украины легально и нелегально работали в Польше (8). Осуществлялся и обмен в области образования, причем студенты из Украины обучались, в частности, в учебных заведениях 'восточной' направленности и на специализированных 'восточных' программах.
К 2004 г. политические отношения между Польшей и Украиной вошли в стадию стагнации, прежде всего в силу того, что накануне президентских выборов команда Кучмы сделала ставку на союз с Россией. Кроме того, рост авторитарных тенденций в политике украинского президента и громкие внутриполитические скандалы поставили страну на грань международной изоляции. При этом отношение польских властей к украинской оппозиции было весьма скептическим. Как отмечали корреспонденты 'Газеты Выборчей', 'за несколько месяцев до выборов польское посольство в Киеве присылало в Варшаву аналитические материалы, из которых следовало, что украинские демократы - это выделившаяся из общества элита, а ее шансы на приход к власти так же малы, как и у либералов в России (9)'. После первого тура выборов польский аналитик выражал сомнение в том, что у Украины есть шанс на бескровную революцию и победу оппозиции, и предполагал, что 'скорее, киевская площадь Независимости превратится во второй Тяньань-мэнь' (10).
2. Вовлечение Польши в события на Украине
В первом туре президентских выборов, состоявшемся 31 октября, победу с незначительным перевесом одержал В. Ющенко (окончательные результаты были опубликованы 10 ноября). Вскоре появляется информация о массовых нарушениях в ходе выборов - Ющенко утверждает, что у него украли миллион голосов, а Государственный департамент США помещает в свой 'черный список' ряд высокопоставленных украинских чиновников, обвиняя их в организации подтасовок. В свою очередь, 13 ноября президент Кучма снимает c должности руководителей областей, в которых победил кандидат оппозиции. Между тем, 5 ноября лидеры стран Европейского Союза принимают резолюцию по вопросу Украины, призывающую украинские власти к проведению второго тура выборов в соответствии с демократическими стандартами (11). Как подчеркивали польские СМИ, эта резолюция стала возможной исключительно благодаря давлению Польши на Брюссель.
Накануне второго тура выборов, назначенного на 21 ноября, перед посольством Украины в Варшаве по инициативе студенческого движения 'Wolna Ukraina' прошла первая в Польше манифестация с требованием 'проведения честных выборов'. В Киеве тем временем проходит массовый (до 200 тысяч. чел.) митинг сторонников Ющенко, а на площади Независимости разбивается их палаточный лагерь.
Международные наблюдатели отметили в ходе выборов многочисленные нарушения. На следующий день президент России первым поздравил В. Януковича с победой, в то время как ряд украинских регионов признал победителем В. Ющенко. 23 ноября Ющенко принес президентскую присягу, не дожидаясь официального объявления результатов выборов. Оно состоялось на следующий день: ЦИК Украины объявил об избрании президентом В. Януковича, получившего 49,46% голосов (по тем же данным Ющенко набрал 46,61%). Ряд международных организаций и институтов, в том числе НАТО, Европейский парламент, Европейская комиссия, а также Госдепартамент США не признали официальных итогов выборов.
В Варшаве 23 ноября состоялась демонстрация перед зданием Сейма, участники которой потребовали у польских парламентариев 'занятия ясной позиции по отношению к событиям на Украине (12)'. В тот же день перед украинским посольством состоялась манифестация, организованная партией 'Гражданская платформа', в которой приняли участие, помимо ее лидеров, представители партий 'Право и справедливость', 'Польская социал-демократия' и другие политики, в т.ч. бывший премьер-министр Е. Бузек и бывший кандидат в президенты Л. Мочульский. Манифестация состоялась под лозунгами 'Украина без Путина' (Ukraina bez Putina), 'Киев - Варшава общее дело' (Kijow, Warszawa - wspolna sprawa)" (13). Студенческие манифестации проводились ежедневно в течение месяца, в том числе трижды на территории главного кампуса Варшавского Университета. В кампанию по поддержке 'оранжевой революции' включились университетские власти, впервые в истории вывесившие над воротами университета украинские флаги (с оранжевыми лентами). 27 ноября перед зданием российского посольства в Варшаве состоялся митинг в поддержку демократии на Украине и против российского вмешательства в ход выборов (14). 4 декабря демонстрации в поддержку 'оранжевой революции' состоялись одновременно в Варшаве, Кракове, Люблине, Ольштыне, Гданьске и Пшемысле. Группы поддержки двинулись из Польши на Украину (главным образом, в Киев и во Львов). На этом фоне в события на Украине включились и польские власти.
Следует отметить, что инициатива по официальному привлечению польских властей к решению разгоравшегося политического кризиса принадлежала Кучме, который 23 ноября вступил в контакт с Квасьневским, стремясь объяснить ему свою позицию. Однако тот дал понять, что не намерен закрывать глаза на подтасовки в ходе выборов, но вместе с тем предложил свою помощь в разрешении конфликта. Вечером того же дня Квасьневскому позвонил В. Ющенко, попросив его выступить в роли посредника. На следующий день в Киев для подготовки визита президента прибыла польская делегация в составе Я. Ключковского (руководитель советников премьер-министра), С. Чосека (сотрудник канцелярии президента, бывший посол в Москве), Г. Шлайфера (директор департамента Америки в МИДе), В. Зайончковского (директор департамента Восточной Европы) и О. Иваняк (советник премьера по делам Украины) (15). 25 ноября в Варшаву прибыл помощник Ющенко, бывший министр иностранных дел Б. Тарасюк, сделавший в Сейме заявление, в котором попросил польские власти не признавать официальные результаты выборов, а бывший польский президент Л. Валенса отправился в Киев, чтобы поддержать митингующих 'своим моральным авторитетом'.
26 ноября в Киев прибыли А. Квасьневский, В. Адамкус и Х. Солана. Как подчеркивал бывший польский президент, участие представителя ЕС (несмотря на первоначальное отсутствие энтузиазма с его стороны) было необходимо для того, чтобы посредническая миссия не выглядела польской акцией. В интервью 'Тыгоднику Повшехному' от 16 января 2005 г. А. Квасьневский заявил, что не может быть более ошибочного суждения, чем появившиеся 'в некоторых столицах' утверждения о том, что 'Оранжевая революция - это, по сути дела, российско-польская война за Украину (16)'. Кроме вышеупомянутых официальных лиц на Украину прибыла делегация Сейма в составе маршала Ю. Олексы, вице-маршала К. М. Уяздовского (партия 'Право и справедливость'), руководителя фракции СЛД К. Яника, лидера партии 'Польская социал-демократия' М. Боровского и А. Мацеревича из Католическо-национального движения (17). Таким образом, представители соперничающих партий впервые после 1989 г. оказались по одну сторону баррикад. Большая часть польских СМИ также выступила в поддержку украинской оппозиции. Диссонансом на этом фоне выглядела позиция крайне левых и крайне правых политических сил. С резкой критикой 'оранжевой революции' выступили газеты 'Nie' (главный редактор - Ежи Урбан) и 'Trybuna' (неофициальный орган СЛД), а также газета неоэндеков (18) 'Mysl Polska'. Тем временем, члены национал-католической партии 'Лига польских семей' распространяли в Совете Европы листовки, осуждающие 'оранжевую революцию'.
На консультациях 'круглого стола' с участием В. Ющенко, В. Януковича и международных посредников (в т.ч. представителей России и ОБСЕ), состоявшихся 26 ноября в Киеве, было принято решение о создании рабочей группы по разрешению кризисной ситуации. 27 ноября украинский парламент принял резолюцию, в которой признал, что второй тур выборов прошел с массовыми нарушениями, а его результаты не отражают воли избирателей. 29 ноября президент Кучма высказался за повторное проведение выборов, в то время как оппозиция потребовала повторения второго тура. С требованием повторения второго тура выступил 2 декабря и Европейский парламент. 3 декабря решение о повторном проведении второго тура принял Верховный Суд Украины, назначив их на 26 декабря, как предлагали международные посредники. 8 декабря были приняты поправки к Конституции, ограничивающие полномочия президента в пользу премьер-министра и парламента. В результате повторного голосования президентом Украины был избран В. Ющенко, получивший, согласно официальным результатам, обнародованным 10 января, 51,99% голосов. Янукович (отправленный Кучмой в отпуск 7 декабря после отказа уйти в отставку) набрал 44,20% голосов. 31 декабря Янукович заявил о своей отставке, а 5 января ее принял президент Кучма. 23 января 2005 г. В. Ющенко вступил в должность президента Украины, официально принеся президентскую присягу.
3. Оценки 'оранжевой революции' и ее международные последствия для Польши
Как отмечалось в начале этой статьи, стратегическое видение отношений с Украиной было присуще польской внешней политике с момента распада СССР. За упрочение независимости этой страны и поддержку прозападных тенденций в ее политике выступало большинство политических сил, а то, что победа проевропейского кандидата на украинских выборах соответствовала объективным интересам Польши, признает даже такой критик современной польской политической системы, как Е. Урбан (19). Поэтому победа 'оранжевой революции', воспринимаемая как выбор украинским народом западного пути развития, была признана ключевым событием для Польши в международном плане. Однако польские наблюдатели событий на Украине и их непосредственные участники с польской стороны разошлись во мнениях относительно значимости польского вклада в разрешение кризиса. По мнению А. Квасьневского, успех польской миссии был обеспечен 'последовательной политикой Третьей Речи Посполитой по отношению к Украине (20)'. Эту позицию не разделяет публицист М. Лэнтовский (бывший заместитель главного редактора газеты 'Zycie', ранее директор зарубежного вещания Польского радио), утверждая, что 'помощь оранжевой революции не была увенчанием многолетнего труда польской дипломатии'. По его мнению, 'она была спонтанной реакцией' (21).
В пользу мнения Квасьневского говорит прежде всего то, что еще в годы правления Кучмы были установлены доверительные отношения между ним и рядом ведущих украинских политиков, оказавшихся в 2004 г. по разные стороны баррикад. Именно поэтому и те и другие согласились с тем, чтобы он возглавил посредническую миссию. В то же время подмена твердой и последовательной внешней политики личными дипломатическими контактами стала, по мнению наблюдателей, одной из причин падения популярности Квасьневского. Между тем, другие польские политики, прибывшие в Киев, демонстрировали свою готовность к решительным действиям в поддержку прозападной ориентации Украины, давая этим понять, какой будет восточная политика Польши после их победы на грядущих выборах - многим уже тогда поражение левых казалось очевидным.
В этой связи представляется необходимым воспроизвести доминировавшее в дискурсе польских СМИ и политиков видение событий на Украине, а также перспектив отношений с Россией и другими постсоветскими государствами в свете 'оранжевой революции'. С самого начала политического кризиса на Украине в польских СМИ была заметна тенденция рассматривать его в цивилизационных категориях. Это перекликалось с риторикой ряда украинских оппозиционеров. Так, накануне выборов помощник Ющенко Б. Тарасюк (ныне - министр иностранных дел) заявил, что 'результаты выборов на долгие годы определят, какую модель развития выберет Украина. Западную и европейскую или азиатскую и пророссийскую (22)'. По мнению комментаторов 'Газеты Выборчей' М. Босацкого и М. Войцеховского, победа кандидата власти означала бы для Польши 'катастрофу - Запад окончательно поставил бы на Украине крест, а новая власть в Киеве была бы в полной зависимости от Москвы' (23) . В комментарии журнала 'Wprost' от 22 ноября 2004 г. было заявлено, что 'в этот день граница между Европой и Азией передвинулась с Уральских гор на польско-украинское пограничье' (24).
Однако массовая поддержка оппозиции стала для поляков знаком 'европейского выбора' Украины. По мнению европарламентария и бывшего министра иностранных дел Польши Б. Геремека, 'нет вопроса, должна ли Украина войти в Евросоюз. Вопрос лишь в том, когда это должно произойти' (25). Геремек выразил также ставший распространенным взгляд о том, что 'оранжевая революция' подтвердила европейскую идентичность страны, став 'актом основания новой Украины - настоящим и впервые в таком масштабе аутентичным' (26).
Новым актом утверждения независимости Украины от России считает 'оранжевую революцию' и руководитель Третьей программы Польского радио В. Лясковский, поддерживающий тезис о перерождении 'ранее пребывавшего в маразме 'советского человека' в сознательного члена новой национальной общности (27)'. По его мнению, едва ли не единственной страной бывшего СССР, где 'homo sovieticus' не прошел эволюции, является Россия, игравшая в украинских событиях роль 'азиатского полюса'. В связи с этим характерна была интерпретация событий на Украине как освобождения украинского народа от 'ярма с востока' (газета 'Metro'). Об этом свидетельствовали и настроения, царившие на митинге у российского посольства (см. выше). По-видимому, в Польше такая интерпретация была более распространена, чем на самой Украине (о чем свидетельствуют результаты социологического опроса, проведенного в Киеве в декабре 2004 г., не выявившие ярких антироссийских настроений у сторонников Ющенко (28).
'Оранжевая революция' была поставлена в один ряд со свержением режимов Милошевича в Югославии и Шеварднадзе в Грузии. Аналитики предсказывали распространение революционной волны по всему постсоветскому пространству, имея в виду прежде всего авторитарные режимы Средней Азии и Беларуси. Что касается возможности повторения украинского сценария в России, то мнения разделились. В. Лясковский убежден, что ничего подобного украинской 'оранжевой революции' в России не произойдет, прежде всего, в связи с законсервированной там психологией 'homo sovieticus'.
Напротив, М. Лэнтовский подчеркивает, что Польша должна 'убеждать Россию в том, что не стоит вести имперскую политику, путем поддержки демократических движений в этой стране и на территории бывшего СССР' и призывает 'делать, все, что в наших силах, чтобы приблизить день, когда оранжевая революция победит и в Москве'. По его мнению, новые правительство и президент Польши, представляющие правый лагерь, должны будут 'стимулировать неправительственные организации к тому, чтобы те приглашали в Варшаву российских демократов, налаживали контакты с общественными организациями на Востоке: Важнейшей задачей нашей восточной политики является укрепление свежей независимости Киева. Следующей будет подготовка почвы для оранжевой революции в Минске. Потому что Россия без Беларуси - лучше, чем Россия с Беларусью' (29) (здесь М. Лэнтовский перефразирует высказывание А. Квасьневского о том, что 'Россия без Украины лучше, чем Россия с Украиной' (30).
Главным негативным последствием поддержки 'оранжевой революции' стало, по единодушному мнению польских аналитиков, охлаждение в польско-российских отношениях: все инциденты, последовавшие в двусторонних отношениях после событий на Украине, оценивались польскими наблюдателями как реакция России на участие в них Польши. По их мнению, это стало ценой, которую Польше пришлось заплатить за поддержку демократии на Украине. Видный специалист по бывшему СССР Б. Сенкевич (бывший заместитель директора Центра восточных исследований) заметил по этому поводу: 'Волей-неволей, поддержав оранжевую революцию по велению сердца и разума, веря, что демократия лучше постсоветского авторитаризма, мы выбрали курс столкновений с политикой Кремля (. . .) надо было это осознавать и быть готовыми к трудным временам в отношениях с Россией' (31). В статье 'Россия и ее страхи', написанной почти через год после украинских событий, тот же автор связывает почти все события в польско-российских отношениях в 2005 г. с поддержкой, оказанной Польшей 'оранжевой революции', 'Всем известно, что было после ['оранжевой революции']: прекращение следствия по катынскому делу в годовщину геноцида, исключение Польши из числа гостей на торжества по случаю 750-летия Крулевца (польское название Кенигсберга/Калининграда - А. Б.), приглашение Ярузельского на празднование годовщины окончания войны, избиение польских дипломатов и журналиста в Москве, атака Лукашенко на польское меньшинство в Беларуси. Этот список продолжится', писал Б. Сенкевич (32).
Вместе с тем многие обозреватели отмечали, что активное участие Польши в разрешении украинского кризиса укрепило ее авторитет на Западе, что должно способствовать достижению еще одной ключевой цели польской внешней политики: Варшава стремится убедить Запад в своей способности отвечать за восточную политику всего Европейского Союза. Кроме того, Польша продемонстрировала Соединенным Штатам свою готовность участвовать в 'продвижении демократии', являющемся одним из приоритетов администрации Дж. Буша.
При этом характерна оценка, данная польскими СМИ и политиками позиции Запада по украинскому вопросу. Бывший министр иностранных дел Б. Геремек подчеркивал, что лишь США заняли однозначную позицию по поводу фальсификации выборов на Украине (33). Реакция западноевропейских стран была сдержанной: ЕС и ОБСЕ выразили свою обеспокоенность многочисленными нарушениями в ходе выборов, но ключевые страны-члены ЕС воздержались от активных действий. Так, Франция, не желая провоцировать Россию, заняла, как писала газета 'Фигаро', реалистическую позицию и критически оценивала все попытки вмешательства в ситуацию на Украине извне, в том числе из Польши (34). В свою очередь, немецкий аналитик К.-О. Ланг заявил, что 'Германия не пойдет слишком далеко, не принесет в жертву свои отношения с Россией на алтарь Украины (. . .) Ни Шредер, ни ЕС не будут ставить в зависимость от украинского вопроса свое сотрудничество и диалог с Россией в иных областях' (35). Ранее, касаясь отношения Германии к польской восточной политике, тот же аналитик подверг критике принцип 'сначала Украина', подчеркнув, что 'потенциал Польши (. . .) будет в полной мере использован лишь тогда, когда ее отношения с Россией будут соответствовать основным целям ЕС, а отношения с Украиной и Россией не будут восприниматься как конкурирующие между собой' (36). В связи с возможными разногласиями между Польшей и ее основными европейскими партнерами А. Квасьневский заявил, что принял решение закончить свою миссию 'независимо от цены, которую придется заплатить, и наверняка не в одной столице'. Вместе с тем, по его мнению, в критике активности Польши содержится и доля уважения, понимание того, что 'Польша - не просто одна из новых стран, которые устроят свои офисы в Брюсселе, не зная еще, как себя в этом кругу вести'. 'Критикуют нас или хвалят - это хорошо, это значит, что нас вообще замечают', - заявил он (37).
Бывший президент Польши считает, что вовлечение Запада (ЕС, ОБСЕ) в процесс урегулирования политического кризиса на Украине стало одним из важнейших успехов польской дипломатии. В связи с этим некоторые аналитики призвали польское руководство более активно привлекать внимание Запада к ситуации в других странах бывшего СССР, прежде всего в России и Беларуси. По мнению Б. Сенкевича, Россия занялась распространением за свои границы антидемократических 'вирусов', что непосредственно угрожает польским интересам. Сенкевич задается вопросом: 'не настала ли пора сильнее выражать решительную обеспокоенность стандартами демократии и прав человека в России?' (38). В свою очередь, М. Лэнтовский замечает, что Польша должна формировать восточную политику Европейского Союза, 'проталкивая' важные для себя вопросы через Брюссель. 'Будем использовать все инструменты давления, связанные с членством России в Совете Европы (. . .) Наша восточная политика должна быть по форме европейской, а по содержанию ягеллонской', - заявляет он (39).
'Оранжевая революция' оказала влияние и на внутриполитическую жизнь Польши, вызвав невиданную после 1989 г. волну энтузиазма. Б. Сенкевич считает ее звеном одной цепи с такими событиями польской истории, как Варшавское восстание 1944 г., первое паломничество папы Иоанна Павла II в Польшу и движение 'Солидарности'. По его мнению, тогда полякам 'было дано познать блеск свободы, взывающей к политическому единению всех ее граждан, а потому ненавистной для ее врагов (. . .) Когда казалось, что это пламя навсегда угасло, а молодым полякам осталось лишь ожидать очередных постановлений бюрократов, которые руководят государствами, исходя из холодного приземленного расчета, случилась Украина. Да, масштаб был несоизмерим с вышеупомянутыми великими моментами истории, но все же в те дни наступило неконтролируемое восхищение свободой. На этот раз тем, чтобы давать свободу другим, поддерживать тех, кто в ней нуждается. В Польше быстро заметили, что мы чувствуем себя лучше с оранжевыми ленточками, будто упоение нашей свободой можно превратить в мечты других. Это тысячи молодых людей, вышедших в мороз на улицы польских городов, тысячи молодых поляков на Украине и, наконец, участие всей польской государственной машины в украинских делах'(40).
4. Отношения Польши с соседями после 'оранжевой революции'
К марту 2006 г. в политической жизни Украины произошел ряд драматических событий, коренным образом изменивших представления о будущем 'оранжевой революции'. Распалась коалиция, пришедшая к власти в 2004 г., был отправлен в отставку кабинет Ю. Тимошенко, обвиненной президентом в 'экономическом авантюризме', резко упал рейтинг В. Ющенко, а партия В. Януковича получила шанс стать фаворитом грядущих парламентских выборов. Политика Украины на международной арене не стала однозначно прозападной - что отчасти связано с резким неприятием Европейским Союзом идеи о скорейшем включении Украины в список кандидатов в члены ЕС. Между тем польско-украинские отношения остаются теплыми, несмотря на то, что в польских СМИ усиливается критика в адрес В. Ющенко и особенно Ю. Тимошенко (по-прежнему последовательно в защиту идеалов 'оранжевой революции' выступает, пожалуй, лишь газета 'Тыгодник повшехны').
Важные события произошли и в политической жизни Польши, главным из которых была победа правоконсервативной партии 'Право и справедливость' на парламентских и президентских выборах. Последствия этого для Польши оказались несколько неожиданными. Партия, возглавляемая братьями Качиньскими, получила в свои руки беспрецедентный объем властных полномочий, отказавшись вступать в коалицию с либеральной партией 'Гражданская платформа', занявшей с второе место на выборах (лидеры обеих партий активно выступали в поддержку 'оранжевой революции'). Отказавшись от сотрудничества с либералами и вступив в переговоры о коалиции с ультраправыми и популистскими партиями, партия братьев Качиньских восстановила против себя практически все влиятельные польские СМИ и вызвала резкое падение репутации Польши на Западе (41). Этому также способствовали протекционистские шаги и антиевропейские высказывания нового польского руководства.
Однако из этого не следует, что отношения Польши со странами-лидерами ЕС и Украиной подверглись радикальным изменениям. В ходе российско-украинского спора о ценах на газ Польша не только выразила солидарность с Украиной, но и усилила давление на партнеров по ЕС с целью выработки единой энергетической политики. Несмотря на то, что подобные призывы раздавались уже давно, Европа оказалась готова к подобному шагу лишь после того, как на несколько дней были сокращены поставки российского газа, поступающего через территорию Украины. Наряду со странами Балтии Польша является самым активным противником энергетической экспансии России в Европу и будет продолжать свои усилия по созданию единого подхода ЕС к отношениям с российскими энергетическими корпорациями. Вместе с тем, как это ни парадоксально, в начале 2006 г. польские СМИ отмечали 'потепление' в отношениях с Россией (42), связывая его с жесткой политикой нового руководства, сумевшего, по их мнению, показать России, что Польша - серьезный игрок на международной арене.
Новое польское руководство подтверждает свою приверженность 'продвижению демократии' на постсоветском пространстве. В настоящее время главным объектом демократизации является для него Беларусь. В 2005 г. благодаря усилиям Польши было принято решение о финансировании Европейским Союзом независимой радиостанции, вещающей на территорию Беларуси. В феврале 2006 г. в Варшаве был официально принят А. Милинкевич, единый кандидат белорусской оппозиции на предстоявших этой стране президентских выборах. Студенческая организация 'Союз за демократию в Беларуси' (www.wolnabialorus.org) провела в марте 2006 г. 'Дни солидарности с Беларусью', а накануне президентских выборов организовала перед белорусским посольством в Варшаве 'альтернативный избирательный участок'. СМИ, представляющие политический мэйнстрим Польши, оценили акции протеста в Минске в день выборов, победителем которых был объявлен действующий президент, как 'начало конца' режима А. Лукашенко, а репрессии против оппозиции накануне и в ходе выборов - как проявление его слабости (43).
Представляется однако, что потенциал поддержки Польшей демократических преобразований на постсоветском пространстве ограничен. Поддержка 'цветных революций' в Грузии и Кыргызстане (а также смены внешнеполитического курса Молдавии) была номинальной и не вызывала массового энтузиазма, как это было в случае Украины. Если падет режим Лукашенко (что польские СМИ считают вопросом времени) и к власти придут проевропейские политические сил, то единственной страной, процесс демократизации которой будет восприниматься в Польше столь же остро, останется Россия. Между тем, вопрос о том, поддерживать ли Польше демократические устремления в России является дискуссионным еще с времен антикоммунистической оппозиции (44).
Наследники радикального 'прометеизма' считают такие усилия возможными и необходимыми (см. изложенную выше точку зрения М. Лэнтовского). Стоит также отметить, что, как минимум, негласную поддержку Польши могут получить практически любые значимые сепаратистские движения на территории России (45). Но все же, задачей первостепенной важности в отношении России считается создание новых и усиление существующих международных механизмов, препятствующих возможному давлению со стороны Москвы, примером чего может служить инициатива по созданию 'энергетического НАТО', которая, впрочем, пока не вызвала энтузиазма в Западной Европе (46).
_______________________________________________
1 См. Mieroszewski J. Rosyjski "kompleks polski" i obszar ULB // Mieroszewski J. Final klasycznej Europy. - Lublin 1997 - S. 352-361 [перевод ИноСМИ: 'Польский комплекс' России и территория УЛБ - прим. ИноСМИ]; Morfeusz Leszek (Targalski J.). Polacy wobec kwestii wschodniej // Niepodleglosс. W-wa, 1983. - ? 18-19 [перевод ИноСМИ: Поляки и восточный вопрос].
2 Зайончковский В. Восточная Европа в польской дипломатии // Pro et Contra - М., 1998. - Том 3. - #2. - С. 39.
3 С критикой этого мифа постоянно выступает французский историк Д. Бовуа (см. Demokracji szlacheckiej nie bylo. Rozmowa z Danielem Beauvois // Gazeta Wyborcza 27.01.2006, Kresomania. Rozmowa z prof. Danielem Beauvois // Tygodnik Powszechny 20.03.2006)
4 Так, известный писатель Станислав Лем на вопрос о своем отношении к передаче Львова Украине отвечает: 'Львов был польским городом, в котором я родился и провел свою молодость. Я чувствую себя изгнанным оттуда: моя семья потеряла все свое имущество, и в сорок шестом году оказалась в Кракове без средств к существованию' // http://www.inosmi.ru/press/224888.html
5 Поляки добивались разрешения украинских властей на восстановление кладбища юных защитников Львова (от украинских вооруженных формирований в ноябре 1918 г.) с памятной надписью 'Солдатам, геройски погибшим в борьбе за Львов'. В мае 2005 г. было принято удовлетворившее обе стороны решение о открытии кладбища с 'компромиссной' надписью 'Здесь лежит польский солдат, погибший за Отчизну'.
6 Strzelczyk J. Ucieczka ze Wschodu. - W-wa 2003. - S. 278.
7 Bartkiewicz J. Stosunki z Rosja, Ukraina i Bialorusia // Rocznik polskiej polityki zagranicznej 1993.
8 По данным журнала Przeglad, 'в сезон в Польше может нелегально работать до 1,5 млн. украинцев (Zlota raczka z Ukrainy // Przeglad, 5.09.2005)
9 Zakulisowa historia rewolucji // Gazeta Wyborcza, 03.04.05 [Перевод ИноСМИ: Закулисная история революции - прим. ИноСМИ].
10 Azja wita Ukraine // Wprost 22.11.2004 [Перевод ИноСМИ: Украина: Добро пожаловать в Азию - прим. ИноСМИ].
11 UE: popraw sie Ukraino! // http://www.wprost.pl/ar/?O=69872&C=39118
12 Pomaranczowo na Krakowskim, czyli Uniwersytet Warszawski podczas pomaranczowej rewolucji na Ukrainie // http://www.uw.edu.pl/pl.php/kwart/kwart_0501/pomarancz.html
13 Polacy razem z Ukraincami // http://www.wprost.pl/ar/?O=70481
14 Советник-посланник посольства РФ в Польше Владимир Седых охарактеризовал эту акцию как 'антироссийский фарс' - причиной тому послужило, по-видимому, преобладание на митинге флагов чеченских сепаратистов над украинскими. См. В Варшаве перед зданием посольства РФ прошла антироссийская акция // http://www.rian.ru/rian/intro.cfm?nws_id=745464
15 Zakulisowa historia rewolucji // Gazeta Wyborcza, 03.04.05.
16 Krajobraz po sasiedzkiej rewolucji // Tygodnik Powszechny 16.01.2005 [Перевод ИноСМИ: http://www.inosmi.ru/translation/216294.html - прим. ИноСМИ] .
17 Wyborczy bis // Trybuna 29.11.2005.
18 Эндеки (endecy) - сторонники Р. Дмовского и его национал-демократического движения (первая треть ХХ века).
20 Krajobraz po sasiedzkiej rewolucji // Tygodnik Powszechny 16.01.2005
21 Moskwa nie wierzy lzom // Rzeczpospolita 30.04-1.05.2005 [Перевод ИноСМИ: Москва слезам не верит - прим. ИноСМИ].
22 Kasztanowa rewolucja // Gazeta Wyborcza 30.10.- 01.11.2004 [Перевод ИноСМИ: Каштановая революция - прим. ИноСМИ].
23 Zakulisowa historia rewolucji // Gazeta Wyborcza, 03.04.05.
24 Azja wita Ukraine // Wprost, 22.11.2004.
25 Miejsce Ukrainy jest w Europie // Gazeta Wyborcza 25.11.2004.
26 Там же.
27 Pomaranczowe domino? // Wprost, 23.01.2005 [Перевод ИноСМИ: Оранжевое домино? - прим. Ино-СМИ].
28 Raport z badan Kijow grudzien 2004 (Bibliotheca Europae Orientalis Tom XXIII). - Warszawa, 2005.
29 Moskwa nie wierzy lzom // Rzeczpospolita 30.04-1.05.2005.
30 Для каждой великой державы Россия без Украины - лучшее решение, чем Россия с Украиной', - заявил А. Квасьневский, назвав эту позицию 'американским тезисом' (см. Polityka, 18.12.2004).
31 Cena pomaranczy // Newsweek Polska 23.01.2005 [Перевод ИноСМИ: Цена апельсинов - прим. ИноСМИ].
32 Sienkiewicz B. Rosja i jej leki // Znak, 11.2005 [Перевод ИноСМИ: Россия и ее страхи - прим. ИноСМИ].
33 Miejsce Ukrainy jest w Europie // Gazeta Wyborcza 25.11.2004.
34 Le spectre de la partition hante la Pologne // Le Figaro 02.12.2004.
35 Moskwa dla Berlina wazniejsza od Kijowa // Gazeta Wyborcza 26.11.2004 [Перевод ИноСМИ: Москва для Берлина важнее, чем Киев - прим. ИноСМИ].
36 Lang K.-O, 'Skazani na siebie?' Szanse i zagrozenia polsko-niemieckiego partnerstwa w euroatlantyckiej polityce bezpieczenstwa // Nowy czlonek 'starego' Sojuszu. Polska jako nowy aktor w euroatlantyckiej polityce bezpieczenstwa. - Warszawa 2002. - S. 227.
37 Krajobraz po sasiedzkiej rewolucji // Tygodnik Powszechny 16.01.2005.
38 Sienkiewicz B. Eksportowy towar Putina // Gazeta Wyborcza 25.11.2004.
39 Moskwa nie wierzy lzom // Rzeczpospolita 30.04-1.05.2005. Говоря о 'ягеллонской' политике, автор имеет в виду планы Ю. Пилсудского и его сторонников по созданию федерации народов бывшей Речи Посполитой, которые противопоставлялись курсу национал-демократов, возглавляемых Р. Дмовским, на создание моноэтнического польского государства.
40 Sienkiewicz B. Rosja i jej leki // Znak, 11.2005.
41 Poland's disenchanted killed off 'New Europe' // The Guardian, 28.10.2005 [Перевод ИноСМИ: Разочарованные поляки убивают мечту о 'Новой Европе' - прим. ИноСМИ].
42 Этому способствовали, во-первых, слова В. Путина на пресс-конференции 31 января 2006 г. об
