Новая стратегическая концепция НАТО — это не альтернативное предложение

В конце февраля в Вашингтоне прошло четвёртое и последнее экспертное заседание по новой стратегической концепции НАТО. Теперь высказанные на заседании рекомендации будут отправлены руководству альянса, и в конечном итоге должен появиться документ, по важности уступающий только Вашингтонскому договору. Хотя этот сюжет освещался в СМИ крайне мало, сами участники процесса относились к нему крайне щепетильно, так как осознавали, что НАТО переживает период тяжёлого кризиса самосознания. Сильнее всего происходящее чувствуется в Центральной Европе, где «новые союзники» рассматривают способность НАТО защищать их как ключевой аспект собственной безопасности.

Внутренняя динамика отношений между США и Европой в сфере безопасности не поспевает за темпами улучшения атмосферы, последовавшего за избранием Барака Обамы, и нынешнее состояние альянса отражает общие условия, в которых существует идеология трансатлантицизма. Среди членов НАТО по-прежнему нет согласия по ключевым вопросам, связанным с задачами, возможностями, финансированием и принятием решений. Особенно серьёзны две проблемы: нынешняя международная операция в Афганистане и необходимость выработать последовательную стратегию в отношении России, в которой Москва будет призываться к сотрудничеству, но в то же время будет даваться сигнал, что никакие действия на периферии, направленные на принуждение, допускаться не будут. В Центральной Европе страшно переживают из-за второго пункта после того, как в 2008 году Россия напала на Грузию. Новая стратегическая концепция должна прояснить отношения НАТО с Россией и смысл пятого параграфа, необходимого для увязки текущих операций НАТО в удалённой местности с его фундаментальными задачами обороны своей территории.

В последние годы НАТО было расколото из-за того, что разные члены альянса по-разному смотрят на вопросы безопасности. США хотят, чтобы альянс действовал по всему миру и доставлял безопасность туда, где она требуется. Страны Западной Европы хотят, чтобы это был клуб либерально-демократических государств, который держал бы Америку в Европе, но функционировал только поблизости от дома. В Центральной Европе в целом согласны с американцами, но хотят равноценного обмена — чтобы Вашингтон защищал их от возможного давления со стороны России. Кроме того, в НАТО нет единого мнения по вопросу о том, как реформировать процесс принятия решений и как финансировать и снабжать удалённые и неудалённые операции.

В Афганистане перед альянсом стоит самая сложная на настоящий момент задача, причём существует реальная опасность стратегического поражения. Американцы, пусть и неохотно, наращивают темп военной кампании, а европейцы продолжают уклоняться, причём кое-кто уже зашарил взглядом в поисках чёрного хода. Страны Центральной Европы твёрдо держатся стороны Америки, но ждут от неё взаимности, а именно — стратегических гарантий того, что Вашингтон с пониманием отнесётся к их стратегическим проблемам безопасности, а НАТО останется по главной своей сути оборонным альянсом. Они хотят, чтобы это было отражено в новой стратегической концепции НАТО; кроме того, им нужны планы действий на разные ситуации и размещение дополнительных сил и средств на их территории.

Ещё сложная проблема — это то, как определить главную задачу НАТО, которое после окончания «холодной войны» превратилось в какой-то буфет всех задач, связанных с безопасностью: информационная безопасность, энергетическая безопасность, нераспространение оружия массового поражения, миссии по обеспечению стабильности и реконструкции, удалённые миссии, территориальная безопасность, расширение блока, партнёрские программы, установление норм, демократизация. В последнее время звучат предположения, что НАТО должно быть готовым ещё и бороться с последствиями изменения климата — об этом неоднократно говорил новый генеральный секретарь альянса. Но альянс, предназначенный для отражения всех угроз скопом, просто не сможет отражать самые главные угрозы с нужной эффективностью. Таким образом, нужно не удлинять список задач НАТО до бесконечности, а задать вопрос по-иному: каковы должны быть функции НАТО?

Союзникам необходимо перенести акценты, договориться о самых основных вещах и решить самую насущную проблему — проблему финансирования обороны. Сейча только пять стран альянса тратят на оборону более, чем символические два процента ВВП, а в большинстве европейских стран оборонные бюджеты сокращаются. НАТО должно приспособиться к новым реалиям как с институциональной, так и с оперативной точки зрения, причём не только решив самые трудные и насущные задачи в области безопасности (распространение ядерных вооружений, выработка консенсуса по продолжению или сворачиванию текущих операций).

Если новая стратегическая концепция даст нам осмысленный план на будущее, то в ней должен содержаться консенсус по значению пятой статьи, чтобы было восстановлено равновесие между удалёнными операциями и оборонными программами на разные случаи на нашей территории.

Покуда мы пытаемся справиться с проблемами новых опасностей и удалённых миссий, НАТО должно вновь задуматься на старую тему: о своей главной задаче по обороне территории. Америка страдает от громадного фискального дефицита, Китай превращается в центр силы мирового значения, угрозы транснационального характера продолжают нарастать, а Россия утверждает свой авторитет в «ближнем зарубежье», так что США и Европа должны уже прийти к согласию относительно вопросов коллективной обороны. Если они не смогут или не захотят это сделать, то наметившиеся тенденции будут продолжаться. Чтобы удержать единство рядов и дать стратегические гарантии союзникам на периферии, при составлении новой стратегической концепции необходимо осознать и зафиксировать самое главное: если речь заходит о выборе между удалённой операцией и территориальной обороной, то вопрос никогда не должен вставать по схеме «или—или».

Эндрю Мичта — старший научный сотрудник центра имени Вудро Вильсона, а также заслуженный профессор международных отношений при Родосском колледже и член консультационного совета центра анализа европейской политики.