Часть вторая

Китайское правительство, отстаивающее свои права, которым угрожают США, держится особенно осторожно, поскольку американская военная мощь на данный момент целиком и полностью во всех отношениях превосходит ее собственную. Китай пытается догнать США по оборонной мощи, но на это уйдет еще много лет.

Китайская коммунистическая партия и правительство сосредоточены главным образом и в течение уже нескольких десятилетий на создании современного, передового, образованного и на 70% урбанизированного общества с населением около 1,4 миллиарда человек. В соответствии с национальным планом эта цель должна быть достигнута к 2030 году на базе экономического роста (Китай в настоящее время является второй по величине экономической державой в мире, а через 15-35 лет может стать первой), внутренней политической стабильности (для облегчения достижения которой вскоре потребуется проведение значительных социальных реформ) и внешней политики невмешательства и дружбы между народами.

Пекинское руководство, очевидно, не может понять, носит ли упадок, переживаемый США, временных характер или постоянный, и, в соответствии с проводимой им внешней политикой, воздерживается от официальных комментариев по этому вопросу.

Перед самым началом трехдневных переговоров в Пекине между США и Китаем министр обороны США 8 января Роберт Гейтс заявил представителю New York Times, что администрация Обамы настолько озабочена «наращиванием военного присутствия Пекина в Тихом океане», что Пентагон, в числе прочих мер, в настоящее время увеличивает расходы на такие виды вооружений, как «бомбардировщики-носители ядерных вооружений дальнего радиуса действия».

Отвечая двумя днями позднее на комментарий Гейтса во время совместной пресс-конференции, китайский министр обороны заявил, что США «погорячились» в стремлении к модернизации. «Мы никак не можем назвать себя передовой военной силой, - сказал он. – Разрыв между нами и передовыми в этом отношении странами составляет не менее двух-трех десятков лет». Честно говоря, с этим трудно поспорить.

Газета также пересказывает замечания Гейтса, заявившего во время своего визита, что «если китайские руководители считают США страной, переживающей упадок… то они ошибаются». Далее министр обороны цитируется дословно: «Моя генеральная линия по отношению ко всем тем, кто внутри страны и за рубежом полагает, что США переживают упадок, сводится к тому, что свалки истории забиты странами, недооценивавшими способности США к восстановлению». Надо отметить, что в прошлом августе при проведении опроса  NBC News/Wall Street Journal две трети опрошенных американцев заявили, что, по их мнению, США переживают упадок.

В то время как Гейтс остановился на «наращивании присутствия» Пекина, сами США фактически окружили Китай кольцом военных баз, подводных лодок, морских флотилий, шпионских спутников, ядерных и традиционных ракет дальнего радиуса действия, - наступательным вооружением, на много лет опережающим оборонительное оружие Китая, сокрушительными военно-воздушными силами; к этому следует добавить союзы с Японией и Южной Кореей на уязвимых северо-восточных рубежах Китая, с Тайванем, Австралией и Филиппинами, с Таиландом, Индонезией и Индией. США расходуют на военные цели в десять раз больше средств, чем Китай. У США до тысячи крупных и мелких военных баз по всему миру, тогда как у Китая вообще нет военных баз за рубежом.

Администрация Обамы в настоящее время ловит рыбку в мутной воде Южно-Корейского моря, вмешиваясь в территориальные споры между Китаем и соседними странами, в том числе и  Вьетнамом, к большому неудовольствию Пекина.

Именно такого рода «лидерство» страны BRICS, как и многие другие развивающиеся страны, хотели бы изменить.

Добавление к четверке Южной Африки было ловким политическим жестом, который дополнительно укрепляет силу и статус BRICS. Новый член группы обладает крупнейшей на африканском континенте экономикой; впрочем, в мире по уровню ВВП он занимает 31 место, сильно отставая от своих новых партнеров; с Китаем разрыв у него составляет почти 20 пунктов. Южная Африка отстает и от других развивающихся стран, например, таких как Турция, Мексика и Южная Корея; однако сам факт африканского участия имеет важное геополитическое значение, делая группу BRICS организацией четырех континентов, расширяя ее влияние и возможности для торговли. Коммерческие связи с Африкой стремится расширить и Китай, самый крупный торговый партнер Южной Африки, и Индия.

Йоханнесбург добивался членства в BRIC на протяжении всего прошлого года, и процесс принятия страны в эту группу начался еще в августе; однако теперь, став членом группы, Южная Африка должна предпринять серьезные шаги по значительному укреплению своего экономического развития, чтобы идти в ногу с другими странами-членами  BRICS. Это будет нелегко, но предполагается, что партнеры придут на помощь.

Пресс-секретарь китайского министра иностранных дел заявил: «Мы полагаем, что вступление в нашу группу Южной Африки будет способствовать развитию BRICS и улучшит сотрудничество между странами с развивающейся экономикой». В заявлении российского министра иностранных дел говорится, что Южная Африка «не только увеличит общий экономический вес нашего объединения, но также позволит нам расширить наши возможности для взаимовыгодного практического сотрудничества в рамках BRICS».

Министр иностранных дел Бразилии помимо традиционного приветствия привнес острую политическую ноту в этот экономический клуб, высказав предположение, что «на международном уровне» BRICS будет работать над «реформированием финансовой системы и демократизацией международного правления». Это был намек на доминирующий авторитет Вашингтона в области мировых финансов и его однополярное лидерство. Это должно было вызвать еще большее раздражение Вашингтона.

Индия, такая же бывшая британская колония, как и Южная Африка, а ныне быстро развивающаяся страна, по понятным причинам, не может возражать против приема в клуб Йоханнесбурга; однако с ее стороны до заявления, сделанного 24 декабря, никаких замечаний по этому вопросу не было. Неожиданное молчание Индии вызывает интерес, тем более что в прошлом августе верховный комиссар Вирендра Гупта отметил, что «Индия, конечно, оказывает всемерную поддержку присоединению к BRIC Южной Африки». Индийское министерство иностранных дел не столь простодушно, чтобы пренебречь ожидаемыми стандартными приветствиями.

Поддержание добрых отношений с Вашингтоном, расстроенным вступлением Южной Африки в группу, является одним из основных факторов, который Дели считает важным принимать во внимание. Соединенные Штаты в течение известного времени обхаживали Индию, предлагая различные виды вознаграждения, от помощи в осуществлении ее ядерной программы (и молчания о нарушения ею договора о нераспространении ядерного оружия) до поддержки стремления Индии занять в будущем место в Совете Безопасности (которому противится Китай и которое поддерживает Россия). Они имели в виду более тесное вовлечение Индии в орбиту Вашингтона с целью подорвать растущее мировое влияние Пекина и, возможно, стравить страны друг с другом.

Global Trends 2025 даже представляют возможным «соперничество великих держав и растущую энергетическую небезопасность» в отношениях Индии и Китая, что может привести к серьезной конфронтации, «хотя войны между великими державами удастся избежать».

Независимо от BRICS и от других развивающихся стран основной целью внешней политики президента Обамы после его вступления в должность было подтверждение американского лидерства после того, как односторонность и неоконсервативные империалистические войны администрации Буша и ослабили союзников Вашингтона и подорвали его гегемонию. Для этого Обама и был избран -  не рядовыми демократами для осуществления не выходящих за пределы «изменений, которые мы можем себе вообразить», но представителями крупных богатых корпораций и влиятельных финансовых кругов.

В первом докладе администрации Обамы по Национальной стратегии безопасности, опубликованном в мае 2010 года, четко говорится, что «наша национальная стратегия безопасности сосредоточена на возрождении американского лидерства, чтобы мы имели возможность более эффективно продвигать наши интересы в XXI столетии». При обсуждении мировых экономик, способных, с точки зрения Вашингтона, претендовать на мировое лидерство, президент Обама в своей президентской речи президента «О состоянии Союза» (State of the Union Speech) в прошлом году заявил, что он «не приемлет второго места для Соединенных Штатов Америки».

В русле такой политики США пытались предотвратить развитие многополярной системы, делая незначительные уступки развивающимся нациям, которые позволили бы Вашингтону сохранить свои позиции в течение еще многих лет.

Самая последняя схема Вашингтона, предложенная полтора года назад госсекретарем Хиллари Клинтон, это так называемый «многопартнерский» мир вместо «многополярного». В соответствии с этой концепцией администрация Обамы намеревается быть «старшим» партнером, лидирующим в международной «коалиции доброй воли», что на самом деле будет только укреплять ведущую роль Вашингтона.

«Мы хотим быть лидерами, - заявила Клинтон на Совете по международным отношениям, -  увеличивая сотрудничество между большим числом действующих лиц и уменьшая соревновательность, смещая равновесие от многополярного мира к мультипартнерскому. Мы понимаем, что этот подход – не панацея. Мы не будем упускать из виду нашу цель. Не все в мире относятся к нам хорошо или разделяют наши ценности и наши интересы. А кое-кто будет активно стремиться помешать нашим усилиям. В этих случаях наше партнерство может перейти в коалицию держав для сдерживания или ограничения этих негативных действий».

США также на словах поддерживают возможное расширение Совета Безопасности и содействуют расширению полномочий развивающихся стран в составе группы 30 ведущих промышленных стран, во Всемирном Банке и в МВФ. Кроме того, Госдепартамент стремится к налаживанию непосредственных парных отношений с различными странами, которые помогают удерживать их в сфере влияния США.

Вашингтон намерен действовать в качестве главной мировой силы так долго, как сможет. В конце концов, Америка по-прежнему остается богатым, милитаризованным государством с мощными и послушными союзниками из числа промышленно развитых стран, к которым относятся страны Европы (и НАТО), узла Великобритания-Австралия-Канада-Новая Зеландия, Япония, Южная Корея, Тайвань и другие страны.

Однако продолжающаяся мировая диверсификация экономических и политических ресурсов в отношении развивающихся стран, видимо, неизбежно должна будет привести к многополярности. Снова процитируем Global Trends 2025: «Беспрецедентный отток богатств, грубо говоря, с Запада на Восток, происходящий в настоящее время, в обозримом будущем будет продолжаться .... Предполагаемые показатели роста Бразилии, России, Индии и Китая свидетельствуют о том, что к 2040-2050 годам эти страны, возможно, сравняются по коллективному ВВП со странами «большой семерки».  Китай в большей мере, чем какая-либо другая страна, намерен увеличить свое влияние в мире в течение ближайших двадцати лет. Если нынешняя тенденция сохранится, к 2025 году Китай станет второй по величине экономической державой в мире и будет лидирующей военной державой». Фактически Китай уже стал второй по величине экономической державой в мире в августе прошлого года – на 15 лет раньше 2025 года.

При таких условиях как много окрепших развивающихся стран удовлетворится ролью простого следования за ненадежным и милитаристским Дядей Сэмом?

Время принятия решения об архитектуре будущего мирового лидерства приближается. В определенный момент, через 10-20 лет, Вашингтону, как ни печально, возможно, придется удовольствоваться всего лишь заметной ролью в многополярном мире.

Но, конечно же, остается и другая возможность.

Учитывая взрывоопасную ситуацию в мире: пик добычи нефти, изменения климата, продолжающиеся империалистические войны, которые ведут США, проблему нищеты, которая возрастет, когда население в мире увеличится с сегодняшних 6,8 миллиарда до свыше 9 миллиардов к 2050 году, стремление многих развивающихся стран к более справедливому разделению мирового лидерства, – Соединенные Штаты, возможно, решат своевременно прибегнуть к глобальной военной агрессии для поддержания своего доминирующего положения; возможно даже, развязать Третью мировую войну.

Принимая во внимание скатывание вправо политической системы США, продолжающееся уже не один десяток лет, чудовищно раздутый арсенал Пентагона, милитаризм нашего общества, готовность Вашингтона и корпоративных средств массовой информации сотрудничать для «продажи» войн малоинформированной общественности, такую возможности исключить нельзя.

Невозможно предсказать, как все это произойдет. Однако пока, как известно, американский народ еще обладает властью, чтобы самому творить свою историю. И это не столько вопрос голосования – за кого же тут голосовать? –  сколько принятия мер для гальванизации народных масс, для усиления их противостояния пристрастию политической системы к ведению войн и удержанию мирового господства, непростительным проволочкам в принятии мер против изменения климата и равнодушию к огромному экономическому неравенству. 

Автор статьи – редактор издания Hudson Valley Activist Newsletter и бывший редактор американского еженедельника Guardian Newsweekly.