Воздержаться или спрятаться

В любой из ближайших дней прокурор Международного уголовного суда ООН Луис Морено Окампо (Luis Moreno Ocampo) обратится в Совет Безопасности ООН с запросом на выдачу ордеров на арест ряда одиозных международных фигур за преступления против человечности. Возможно, среди них будет и Муаммар Кадафи. Если это произойдет, то 15 членов Совета Безопасности должны будут сделать соответствующие выводы из своего предыдущего решения о военной интервенции в Ливию по гуманитарным соображениям.

Окончательного решения по вмешательству в ливийские дела с целью защиты мирного населения еще не вынесено. Несомненно, удалось избежать кровавой бойни в Бенгази, что само по себе уже имеет достаточно большое значение; удалось не допустить разгрома групп повстанцев, а по Кадафи был нанесен тяжелый удар. Но тяжелый совершенно необязательно означает смертельный, и нельзя исключать вероятности того, что диктатору пустынь все уже удастся удержаться. Вот тогда произойдет наихудшее: одни будут критиковать фактически чисто западную интервенцию в арабскую страну, а у других не будет единственного убедительного ответа, а именно: успеха.

Тем не менее, среди отличительных особенностей данного исторического эпизода мы может отметить один весьма важный: большую готовность стран, традиционно выступавших против вмешательства, на применение военной силы с целью защиты гражданского населения. Хотя, разумеется, не следует забывать и о политических, дипломатических и даже экономических (нефть) причинах. В прошлом было весьма непросто добиться от пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН единой позиции по вопросу применения военной силы: в Руанде они отказались это сделать, поскольку США не выступили в роли лидера, а в Косово в итоге был направлен контингент НАТО, поскольку Россия наложила вето на решение об отправке миротворческих сил. Сама идея, если оставить в стороне характерные особенности каждого конкретного случая, вызывает неприятие -поскольку предполагает нарушение государственного суверенитета и вмешательство во внутренние дела- и недоверие со стороны Китая, России, многих стран Азии и Африки.

Потворство проведению тайных акций, интервенций или франко-британских бомбардировок при покровительстве Вашингтона в арабской или исламской стране вызывает слишком много ассоциаций: Суэцкий канал (1956), Иран (1954), Алжир в конце пятидесятых годов. Но когда с такой просьбой обращается сама Лига арабских государств, а ливийские повстанцы ее приветствуют, то невольно приходишь к мысли о том, что в мироустройстве произошли какие-то изменения. Прогресс очевиден, даже если сама военная акция не увенчается успехом или продлится слишком много времени, или даже если просто окажется неуместной в разгар арабской весны, которая может сойти на нет, но при этом стать предвестницей новых бурь.

Действительно, Китай и Россия лишь воздержались от голосования в ООН и не принимали участия в военной акции в Средиземном море. Но они и не воспрепятствовали расширению мандата ООН на интервенцию, не предприняли тайных или явных усилий для приостановки военных действий с помощью договоренности о прекращении огня или проведения переговоров. На этот раз –странным и удачным образом- против выступили как раз не постоянные члены Совета Безопасности. Это так называемые ротационные члены СБ, трое из которых по чистой случайности оказались членами группы P-4, в которую входят страны, стремящиеся занять постоянное кресло в этом органе.

В P-4 входят Германия, Бразилия и Индия, а также Япония. Уже долгое время они заявляют –и не без оснований-, что по количеству населения, экономической мощи, а также ввиду различия их основных характеристик они вполне могут претендовать на статус постоянных членов Совета Безопасности, с правом или без права вето. Не так давно, усилия Индии и Бразилии стали давать определенные результаты, отчасти из-за энергичной деятельности бывшего президента Лулы, отчасти в силу того, что у США и других мировых держав возникла необходимость сдержать рост китайского влияния в Азии посредством развития диалога с Дели. Кандидатура Японии продолжает находиться в замороженном состоянии из-за противодействия Китая. Германию стопорит фактическое вето Италии. Но главный вопрос заключается в другом: зачем все они так стремятся стать постоянными членами СБ, если в момент принятия основополагающих решений воздерживаются от голосования?

Действительно, когда шло голосование по резолюции 1973 о закрытии воздушного пространства над Ливией и защите гражданского населения, Китай и Россия не воспользовались своим правом вето, что означало серьезное изменение в их позиции. Германия, Бразилия и Индия воздержались, а Южно-Африканская Республика проголосовала за лишь после прямого давления, оказанного Бараком Обамой на президента Джэкоба Зуму (Jacob Zuma), и отъезда на пару дней полномочного представителя ЮАР при ООН (как утверждают периодические издания).

Причины были самые разные. В случае Германии сработал ее пацифизм и нежелание участвовать в военных действиях, хотя она и направила свои войска в Афганистан. Бразилия исходила из того, что председательствующий в Совете не голосует (бессмысленный и фальшивый тезис, потому что в таком случае никогда невозможны были бы единогласные голосования). А Индия просто не захотела поддерживать интервенцию, в эффективности и законности которой она objeciones сильно сомневалась.

Ни одно из этих замечаний нельзя сбрасывать со счетов, а в долгосрочной перспективе скептики могут оказаться правы. Однако истинные мотивы отказа от голосования вышеупомянутых трех стран другие: Бразилия и Индия (да и ЮАР также) традиционно выступали против вмешательства во внутренние дела других стран, а в Германии всегда отдавался приоритет интересам внутренней политики и избирательных кампаний. Другими словами, они не хотят, не могут и, возможно, не должны разделять ответственность постоянных членов СБ. Они не голосуют ни за –по геополитическим, экономическим и идеологическим соображениями (трудно придумать идеологическое сходство с автором Зеленой Книги)-, ни против –в силу устоявшихся взглядов и подходов. Отсюда выход: воздержаться или спрятаться.

Другими словами, им не следует приобретать ни право вето в ООН, ни статус мировых держав. И не только потому, что они таковыми не являются, но также и потому по сути дела и не хотят ими быть. А не хотят они, потому что все еще не убедились в силе международного правопорядка, который с немалыми трудностями выстраивался за последние десятилетия, с шараханьями, ошибками и немалой долей лицемерия. Они видят лишь его недостатки и пробелы, наличие которых никто не отрицает.

Действительно, даже исходя из истории с Усамой Бен Ладеном, традиционные мировые державы соблюдают и укрепляют новый правопорядок (Международный уголовный суд, Совет по правам человека, оказание помощи при гуманитарных катастрофах) лишь тогда, когда им это выгодно (Дарфур, Ливия, отчасти Косово), и нарушают, когда невыгодно: Пакистан, Афганистан, Руанда, Сьерра Леона. Они с полным основанием вмешиваются в ливийский внутренний конфликт, чтобы спасти гражданское население, но при этом не трогают Сирию, где, возможно, погибло еще больше людей. Ликвидируют Бен Ладена, отчасти потому, что не было разумных альтернатив, но не Башира. Предают Гаагскому Суду Чарльза Тэйлора и Милошевича, но не поступают так же с Саддамом Хусейном, ни с Мубараком, ни с Мугабе.

Тем не мене, существует большое различие между лицемерием старых мировых держав и пассивным молчанием новых: это гражданское общество. В Китае, Индии, Бразилии и России (группа БРИК) обязательства по отношению к новому правопорядку не имеют поддержки в гражданском обществе: нет таких мощных и влиятельных факторов как  организации Amnesty International, Human Rights Watch, Greenpeace, инициативные группы в защиту гуманитарного права. Это менее активные, хуже организованные и не столь сильные гражданские общества как те, что существуют –вопреки правящим кругам, а иногда благодаря им- в старых демократиях Североатлантического союза. Со временем это изменится, а пока что это столь же суровая и непререкаемая реальность, как и растущая экономическая мощь вышеупомянутых динамично развивающихся стран.

Хорхе Кастаньеда - бывший министр иностранных дел Мексики, в настоящее время профессор Нью-йоркского университета и Национального автономного университета города Мехико.