Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
От кисти до пера

Многие художники используют холсты, на которых они нарисовали не понравившуюся им работу, чтобы создать новую

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Когда речь идет о четко выраженной воле писателя, которая нарушается, как в случае с Кафкой, Набоковым, многие начинают выражать гневное возмущение в связи с публикацией книг, которые их авторы не хотели доводить до читательской аудитории. Но когда подобное происходит с художником, никто не жалуется, ибо считается само собой разумеющимся, что мы можем абсолютно не принимать во внимание его волю.

Если я правильно понял, этой осенью Музей Пикассо в Барселоне покажет работу художника, на которой был написан «Портрет матери художника» (Retrato de la madre del artista - 1896). Вот что я прочитал на сайте El Punt Avui: «В ходе чистки и реставрации произведения, которое стало гораздо более привлекательно выглядеть в музее, специалисты обнаружили, что картонная подложка была двойной, и художник нарисовал на ней еще одну картину, «не имевшую какого-либо отношения к портрету». Представление этого произведения пройдет в зале неоклассики, где сейчас тоже идет реставрация. Точно так же, благодаря рентгеновскому анализу под слоем краски картины «Черепичные крыши Барселоны» (Azoteas de Barcelona - 1903) исследователи обнаружил неизвестное ранее произведение, которое, возможно, будет представлено широкой публике этой осенью».

 

Что касается рисунка, обнаруженного под «Портретом матери художника», то газета Ara пишет нечто иное: «В ходе реставрации этого портрета, созданного Пикассо в 1896, проявилась ранее неизвестная работа, которую Пикассо нарисовал на обороте». То есть, если верить этой газете, Пикассо нарисовал картину на обратной стороне портрета своей матери, в то время как El Punt Avui утверждает, что она нарисована не на обороте, а на двойной картонной подложке.

 

Как бы там ни было, очевидно, что автор забраковал это произведение, которое сейчас появилось на свет Божий и произвело такую сенсацию. Может быть, потому что он всегда использовал его в качестве подложки, чтобы увеличить толщину портрета; может, потому что нарисовал его на оборотной стороне, тем самым давая ясно понять, какую картину он действительно ценил. Случай с рисунком, обнаруженным с помощью просвечивания рентгеновскими лучами под картиной «Черепичные крыши Барселоны», тоже достаточно ясен. Многие художники начинают рисовать картину, а потом она им надоедает, и они ее оставляют, однако при этом используют холст или древесину, чтобы поверх нарисовать другую. При этом они убеждены, что масляные краски новой картины навсегда скроют от глаз зрителей произведение, которое они таким образом явно отвергают.

 

Насколько законным в таком случае является то, что произведения, которые Пикассо явно забраковал, сейчас предстают перед зрителями в качестве великих открытий? Не было необходимости, чтобы он четко сформулировал просьбу никому их не показывать. Он достаточно ясно выразил свое отношение к ним, использовав их в качестве основы для других картин. В таком случае, какое мы имеем право нарушать его волю и выставлять на всеобщее обозрение? Думаю, именно то право, которое возникает из пересудов из сплетен, а точнее желания увидеть именно те рисунки, которые он забраковал. Я сам, страстный поклонник Пикассо, хочу заверить всех, что когда их выставят, не упущу ни малейшей детали. Однако в случае с писателями дело обстоит совсем иным образом и иногда принимает скандальный оборот. Если речь идет о четко выраженной воле писателя, которая нарушается, как в случае с Кафкой, Набоковым и многими другими, многие начинают выражать гневное возмущение в связи с публикацией книг, которые их авторы не хотели доводить до читательской аудитории. А в литературных журналах появляется огромное количество статей, в которых обсуждается, законно так поступать или нет. Но когда подобное происходит с художником, никто не жалуется, ибо считается само собой разумеющимся, что мы можем абсолютно не принимать во внимание его волю.