Франсуа Олланд – новый Людовик XVI?

Внутренние разногласия, предвзятость, невысокий авторитет… Если Франсуа Олланд будет пытаться управлять Францией как политической партией, его вполне может поджидать столь же печальный конец, как в свое время Людовика XVI.

У французов в большинстве своем сохранилось неверное впечатление о Людовике XVI как о короле, который стал жертвой истории и не устоял на ногах под напором неумолимой революции. Марксистская историография, которая оспаривает роль отдельных людей и верит в неизбежность крупных исторических конфликтов, лишь стимулировала этот снисходительный взгляд на последнего из династии Капетингов. Миф буржуазной революции лежит в основе посмертного почтения к монарху, который якобы против воли стал игрушкой в руках истории.

Реальность же оказалась совершенно иной. Людовик XVI не был особенно благожелателен к своему народу, хотя и совершенно справедливо оценивал необходимые для страны реформы: сокращение выплат для дворянства, преобразования в налоговой, административной и бюрократической системе. Следовавшее за ним по пятам движение физиократов сделало из этого основу своей политики: виднейшие подданные короны призывали к налоговым и государственным реформам и решению долгового кризиса.

Главное, чего не хватало Людовику XVI, это решимости: когда он видел необходимость реформы, то делал шаги по направлению к ней, однако все сложности на пути к достижению поставленной цели неизменно заставляли его отступить.

Эта нерешительность осталась во французском сознании как признак слабости и стала погибелью для нашей упадочной монархии. Так, созыв Генеральных штатов 1 мая 1789 года свидетельствует о гениальном прозрении Людовика XVI, который понял, что только самые широкие консультации могут преодолеть сопротивление необходимой для обслуживания долга налоговой реформе. Тем не менее, король побоялся дойти до конца и захотел поставить у руля Генеральных штатов дворянство, которое уже давно ничего собой не представляло. Когда же третье сословие ответило ему отказом, король уступил.

Несколько дней спустя он собрал вокруг Парижа верные ему войска, чтобы взять ситуацию под контроль, но народ взял штурмом Бастилию, чтобы вооружиться, и Людовик XVI новь уступил. Монархия постепенно тонула под грузом промедления и нерешительности.

Как можно не замечать, что Франсуа Олланд движется к столь же незавидной участи? В основу его избирательной кампании лег принцип пересмотра бюджетного соглашения? Всего через несколько недель эту идею благополучно похоронили.

Ну а что насчет обещаний масштабных реформ в налоговой системе? Закон ограничивается дополнительным бременем для нескольких сотен семей, а все остальное забыто. Разве Олланд не клялся, что закон об увольнениях защитит трудящихся от произвола начальников? Сейчас не осталось уже никого, кроме Арно Монтебура (Arnaud Montebourg) для защиты стен призрачной крепости, где будущие безработные каждый день убеждаются в том, что правительство бросило их на произвол судьбы.

Доклад Галуа с этой точки зрения представляет собой апогей отступничества и слабости правительства.

Во время прошедшей в июле общественной конференции правительство объявило об активной работе над реформой финансирования системы соцобеспечения. Проект был вполне оправданным. Первое время эксперты рассматривали различные варианты его осуществления. Параллельно с этим Луи Галуа должен был подтвердить обоснованность перехода от отчислений к налогу для снижения стоимости труда. Напомним, что это совпадение было отнюдь не случайным, так как в итоговом заключении конференции публикация доклада представлялась как необходимое условие для обсуждения условий соглашения по будущей схеме финансирования системы социального обеспечения в 2013 году.

В конце сентября пошли разговоры о переводе отчислений в размере порядка 40 миллиардов евро в течение года или двух лет, что стало бы сильнейшим ударом для стоимости труда во Франции. Сторонники этой идеи уверены, что шоковая терапия может оказаться полезной.

Однако всех очень быстро ждало разочарование. Правительство заявило о распылении сил так, что шок превратится в растянутую до бесконечности цепь маленьких шажков без ощутимого воздействия на ситуацию в стране.

По всей видимости, Луи Галлуа, которому уже доводилось работать в правительстве в 1981 и 1988 году, готовит доклад с рекомендацией о переводе отчислений в объеме 30 миллиардов евро. Немало депутатов-социалистов будут не согласны с подобным суждением по чисто идеологическим причинам.

Что мы получим в результате? Из звучащих заявлений уже сейчас можно сделать вывод, что правительство собирается отбросить в сторону доклад, вокруг которого раньше само подняло столько шума. Ущерб от такого поворота событий может быть просто катастрофическим. Несмотря на все разговоры о совещательном методе принятия решений, который представляли как контраст с эпохой Саркози, системе Олланда не потребовалось и полугода, чтобы самой перейти к старой государственной практике: дискуссии за закрытыми дверями и высокомерное молчание в ответ на любую альтернативную мысль.

Складывается впечатление, что все эти вихляния представляют собой некий метод государственного управления. Сегодня министр выступает за снятие запрета на употребление марихуаны. На следующий день премьер обрывает его на полуслове. Неделю спустя министр здравоохранения положительно отзывается о результатах опытов в открытых центрах. Как тут вообще можно понять официальную линию правительства?

Маленький социалистический мирок, видимо, воображает себе, что страной можно руководить, как партией: с помощью клановой борьбы, смен позиции, завуалированных ударов и духа мщения. По правде говоря, подобные убеждения выглядят более чем сомнительными, потому что с любой страной и тем более с Францией не выйдет обращаться, как с партией. Для этого нужны четкие взгляды, величие, уверенность и достойные уважения ценности.

Не подчиняясь этому правилу, правительство рискует оказаться в столь же сложной ситуации, что и монархия в свои времена: его ждут внутренний раскол, неспособность действовать, слабый авторитет и медленное погружение в трясину под напором истории.

Знаю… Все сейчас говорят о спокойствие в общественном мнении. Тем не менее, если вы посмотрите на статьи за март 1968 года, то увидите то же самое затишье.

Эрик Верег, бывший президент Ассоциации занятости менеджмента (APEC)