Когда два года назад федеральный канцлер Ангела Меркель (ХДС) в последний раз вместе с половиной своего кабинета летала в Россию, большинство ее министров безучастно стояли у столиков с закусками. Это было во время приема в Екатеринбурге – индустриальном центре на Урале. Немцы не знали никого из русских, русские не знали никого из немцев – и при отсутствии переводчиков разговор не получался. В определенном смысле эта сцена носила символический характер и отражала состояние немецко-российских отношений: ситуация не изменилась и сегодня.
Федеральное правительство на этой неделе летит в Москву для участия в 13-ых немецко-российских межправительственных консультациях, и ожидания на сей раз снижены. Эту ежегодную встречу, которая попеременно проводится то на немецкой, то на российской земле в сопровождении занятого проблемами гражданского общества Петербургского диалога, Меркель получила в наследство от своего предшественника социал-демократа Герхарда Шредера (Gerhard Schroeder). Бывший канцлер в 1999 году стал инициатором этих чередующихся по месту проведения консультаций, и это произошло в то время, когда Борис Ельцин еще был президентом, а Владимир Путин еще не стал его приятелем.
Читайте также: Германия - Россия, хроника похолодания отношений
В течение долгого времени встреча представителей обоих кабинетов была хорошей возможностью для того, чтобы установить политические стрелки в нужном направлении. Шредер и Меркель способствовали развитию энергетического партнерства с Россией: были заключены крупные промышленные сделки, в том числе - о поставках в Россию высокоскоростных поездов компании Siemens. Во время второго срока правления Меркель отмечается снижение интенсивности политического и экономического взаимодействия между двумя странами, а межправительственные консультации не вызывают большого энтузиазма и превратились в рутинное мероприятие, которое две недели назад (так в тексте – прим. перев.) можно было вытерпеть только потому, что через несколько дней поездка была продолжена в экзотический Китай.
Причиной этого является взаимное непонимание: президент Владимир Путин, который с мая в третий раз стал хозяином Кремля, хотел бы заниматься с Германией только бизнесом, прежде всего - в газовом секторе. Ангела Меркель ничего не имеет против такого варианта, но при этом она предпочитает еще использовать жутковатый термин «модернизационное партнерство». За этим скрывается намерение немецкой стороны участвовать в политической модернизации (то есть - в демократизации) России. Подобное количество догматизма не устраивает Путина, который, к тому же, никогда не разделял особых восторгов по поводу демократии.
В целях борьбы со скукой во время проведения межправительственных консультаций обе стороны должны расстаться со своими мифами: Германии следует понять, что Россия (пока еще) не занимается модернизацией, отдает предпочтение основанной на сырье архаической экономической модели и все более жесткому варианту авторитаризма. В результате любые попытки немцев принять участие в российской «модернизации» воспринимаются в России как вмешательство в чужие дела. Однако и Кремль должен понять, что Россия при сокращающихся во всем мире ценах на природный газ больше уже не может диктовать свои условия Европе с помощью газового крана, и ей нужна новая модель деловых отношений.
Также по теме: Системность Германии, напористость России
Поэтому в ближайшие годы предстоит заниматься более мелкими вопросами. Уменьшение догматизма и увеличение прагматизма пошли бы на пользу немецко-российским отношениям. Если ожидания от модернизации российской экономики будут снижены, то промышленность сможет довольствоваться и менее крупными договорами. Если Берлин осознает, что Путин не является демократом и таковым не будет, то тогда, возможно, больше внимание будет уделено задремавшему Петербургскому диалогу в поддержку гражданского общества.
Тем не менее, в долгосрочной перспективе Россия не сможет полагаться на сырьевой сектор, и в какой-то момент она вынуждена будет серьезно заняться политическим обновлением. К сожалению, для этого, вероятно, потребуется очередной системный кризис, и тогда межправительственные консультации вновь станут интересными.
