На этой неделе Пекин официально намекнул, не уточняя подробностей, что он намерен реформировать сохраняющуюся десятилетиями систему, которая дает полицейским и чиновникам право лишать людей свободы на срок до четырех лет, не предъявляя им обвинений и не привлекая к делу судебную систему.
Судя по всему, недовольство юристов и простых граждан Китая тем, как в Срединной Империи осуществляется правосудие, набрало достаточно силы, чтобы новые пекинские лидеры обратили на него определенное внимание. Однако пока непонятно, воспользуется ли Китай этим моментом, чтобы провести реальные реформы, закрыть лагеря и перестать , отправлять в них людей без суда.
По мнению специалистов по китайской системе правосудия, существует опасность того, что Пекин просто модернизирует свою политику в области трудовых лагерей. Чиновники могут ввести новые правовые меры, которые, на первый взгляд, улучшат ситуацию, но в реальности почти ничего не изменят – разве что помешают экспертам доказывать факты нарушений прав человека.
Китай признает существование сети из 310 трудовых лагерей со 190 000 заключенных, которые зачастую бывают вынуждены работать в ужасных условиях. Отправляют людей в эти лагеря без суда и следствия.
«Трудовое перевоспитание» применяется к инакомыслящим и политзаключенным. В 1950-х годах, когда лагеря создавались, в них отправляли «контрреволюционеров» по идеологическим обвинениями. Однако в конце 1990-х годов Пекин перестал это делать.
Сейчас в эти лагеря на годы попадают демократические активисты, дерзкие блоггеры, священники подпольных церквей, недовольные юристы, члены секты «Фалуньгун», тибетские монахи, этнические уйгуры, которые имеют дерзость протестовать, и все те, кто высказывается слишком откровенно – а значит, угрожает «гармонии» китайского общества.
Трудовые лагеря могли быть необходимы в прошлом, но в современном Китае «обстановка изменилась», заявил в понедельник член Политбюро ЦК КПК Мэн Цзяньчжу (Meng Jianzhu), курирующий Министерство юстиции.
Когда на этой неделе Пекин заговорил о том, чтобы покончить с «принудительным трудом», эти слова получили большой резонанс в кругах экспертов по Китаю.
«Это будет большой шаг – если его действительно сделают, - считает Николя Бекелен (Nicolas Bequelin), живущий в Гонконге эксперт Human Rights Watch по вопросам правосудия и автор множества докладов о ситуации в Китае. – Инициатива исходит сверху, но полиция и службы общественной безопасности ей противодействуют».
«В итоге мы можем получить ту же систему с небольшими изменениями. Она будет не столь откровенно нарушать права человека, и у нее будет другое название, но искоренять нарушения прав человека с ней будет, в конечном счете, еще сложнее», - опасается г-н Бекелен.
Следует заметить, что по сравнению с описанными Александром Солженицыным старыми советскими трудовыми лагерями в сибирских пустошах, в которых заключенные тысячами умирали в снегах, китайские лагеря – это своего рода «ГУЛАГ-лайт». Но это не мешает им быть страшными местами. В них разрешены пытки, заключенным отказывают в медицинской помощи, принуждают их к изнурительному труду, избивают, содержат в нечеловеческих условиях. Управляющие лагерями полицейские зачастую коррумпированы.
«Китайским властям будет нужно чем-то заменить “трудовое перевоспитание”, - утверждает гонконгский аналитик Джошуа Розенцвейг (Joshua Rosenzweig), бывший сотрудник фонда Dui Hua. – Но вопрос в том, что это будет».
Любая система правосудия держится на том, что человек, которого в чем-то обвинила полиция, должен предстать перед судом, рассматривающим доказательства его вины. В данном случае, напротив, полиция не только проводит арест, но и заменяет судью и присяжных без всякого судебного процесса. В настоящее время инспектирует китайские трудовые лагеря Министерство юстиции – то же самое министерство, которое ими руководит.
Откажется ли китайская полиция от части своих нынешних полномочий?
Могут ли китайские власти хотя бы частично избавиться от своей давней одержимости «стабильностью» и начать признавать, что права личности важнее?
Аналитиков, в том числе г-на Розенцвейга, тревожит, что пока незаметно, чтобы в основе грядущих реформ лежали фундаментальные перемены в убеждениях или духе.