В Азии нет гонки вооружений, подобной той, что предшествовала Первой мировой войне в Европе. По крайней мере, пока

Гонка вооружений, будь то военно-морская или какая-то другая, пользуется дурной славой. Обычно ее рассматривают как военную подготовку и результат текущего состояния международных отношений. Однако она может также представлять «вещь в себе», развиваясь самостоятельно, приводя к денежным расходам, к обострению и без того напряженных отношений между странами и к угрозе дестабилизации в целых регионах. Армия, как писал Клаузевиц, должна отражать политический курс. Однако вместо этого участники гонки вооружений определяют его. Более того, они слишком часто увеличивают вероятность потенциального конфликта.

Многие представители средств массовой информации и ученые опасаются, что в Азиатско-Тихоокеанском регионе действительно набирает ход гонка вооружений. Всех их волнуют ее возможные последствия. Несложно понять, откуда берутся такие опасения: подводные лодки типа «Скорпен» в Малайзии, подводные лодки проекта 877 «Палтус» («Варшавянка») во Вьетнаме, беспрецедентная программа строительства военно-морского флота в Индии, новый китайский авианосец «Ляоин» и баллистические ракеты, применяемые по авианосцам – все это свидетельствует о том, что в регионе полным ходом идет модернизация военно-морских сил. Пусть она не всегда находит свое отражение в количественном росте, но по сути ведет к наращиванию оборонительного и наступательного военно-морского потенциала.

Все это совпадает по времени или даже является результатом роста напряженности в акватории Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей. Наблюдается также напряженность и более узкого характера. Так, аналитики активно обсуждают тревожное соперничество между китайской стратегией «противодействия интервенции» с опорой на военно-морской потенциал  и концепцией воздушно-морского сражения США. Вьетнамские подводные лодки класса «Варшавянка» также можно рассматривать как скромное проявление стратегии воспрещения доступа/изоляции районов. Все эти примеры свидетельствуют о набирающем обороты противостоянии наступательных и оборонительных потенциалов.

Может ли все это перерасти в гонку морских вооружений, аналогичную по стилю (и, возможно, по потенциальному эффекту) соперничеству дредноутов между Великобританией и Германией накануне Первой мировой войны? И если это так, насколько серьезными могут быть последствия такой гонки для Азиатско-Тихоокеанского региона?

Частично ответ на данный вопрос зависит от того, что вкладывать в понятие военно-морской гонки вооружений. Тем не менее, между обстановкой в предвоенной Европе и текущей ситуацией есть ряд ключевых различий. Наиболее очевидное (исключение здесь составляют Китай, Сингапур и Индия) отличие состоит в том, что азиатские страны сегодня тратят на оборонную промышленность гораздо меньшую долю своих средств, чем Великобритания, Германия и другие страны Европы в предвоенные годы. В целом прогресс в области развития  военно-морских вооружений сейчас идет гораздо медленнее, чем это было сто лет тому назад. Программы закупок вооружений для военно-морских сил проводятся более взвешенно, постепенно и в меньшей степени зависят от новых технологий. Весьма трудно себе представить современный аналог линкора британского флота Invincible, который считался революционным по своей новизне и характеристикам, когда был спущен на воду в 1909 году. Однако в 1916 году, когда этот корабль затонул в Ютландском сражении, он уже считался устаревшим.

По сравнению с той эпохой в настоящее время технологические и технические преобразования стали более медленными, а важность достижения военного превосходства над противником стала не столь необходимой с учетом появления альтернативных ассиметричных стратегий технологического, политического и правового характера. Мало кто из глав государств, дипломатов или даже моряков использует термины, свойственные гонке вооружений. Они не обосновывают свои усилия необходимостью «двигаться вперед». Наоборот, лица, определяющие политический курс, делают все для того, чтобы не называть своего потенциального противника, на противостояние которому они нацелены.

Ситуация в Европе накануне Первой мировой войны была иной: некоторые политики не стесняясь называли своих противников, предупреждая о печальных последствиях военного отставания от них. С другой стороны, были и те, кто признавал, что их страны ввязались в гонку вооружений; они предостерегали о катастрофических последствиях такой гонки в случае ее продолжения. В частности, в 1909-1912 годах возникло устойчивое и небезосновательное ощущение неминуемой катастрофы.

Кроме того, в Европе не было никаких договорных и правовых механизмов, которые способствовали бы сближению между государствами, а не их размежеванию. При всех недостатках «азиатской модели» существуют ограничители, сдерживающие силовое соперничество. Это и рост экономической взаимозависимости, и наднациональные региональные структуры, такие как АСЕАН. Они способствуют сотрудничеству между военно-морскими силами стран региона в противостоянии общим угрозам, таким как морская преступность в ее различных формах (пиратство, наркоторговля, торговля людьми и так далее). Эти страны проводят многочисленные двусторонние и многосторонние учения, и взаимодействуют друг с другом, ликвидируя последствия гуманитарных катастроф (примером может служить операция по ликвидации последствий цунами в 2004 году). И хотя  накануне Первой мировой войны также были примеры подобной сплоченности между европейскими флотами, они никогда не обретали устоявшиеся формы, как это происходит в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Это не означает, что в военно-морской сфере в Азиатско-Тихоокеанском регионе все прекрасно, как в цветущем весеннем саду; в действительности это далеко не так. В любой день в спорных районах Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей может произойти инцидент, который способен превратить спокойное соперничество в полномасштабный международный кризис на море. Все страны, начинающие сегодня вкладывать средства в строительство подводных флотов, которые являются непростой  и весьма затратной сферой, могут с легкостью стать жертвой подобного инцидента. Борьба за права на нефтедобычу, разгорающаяся в акватории Восточно- и Южно-Китайского морей, судя по событиям в других районах земного шара, может рано или поздно привести к катастрофе на море. Ситуацию в океанских водах, где идет борьба за права собственности, очень трудно контролировать, а националистические чувства там усиливаются. К сожалению, это относится  к значительной части акватории Тихого океана. По сути дела, то, что происходит сейчас, пока нельзя назвать гонкой вооружений, однако невозможно полностью исключить, что модернизация флотов в регионе приведет к такой гонке.

Есть несколько факторов, усиливающих вероятность такого исхода. Главное – это высокий уровень секретности военно-морской политики в странах региона. Практически полное отсутствие прозрачности относительно реального объема отдельных программ военно-морских закупок и стоящих за ними намерений вынуждает специалистов в сфере военно-морского планирования прогнозировать развитие ситуации по наихудшему сценарию. Установленные процедуры, регламентирующие контроль над вооружениями и их применением, оказывают слабое воздействие на эти закупки. Полный провал более чем десятилетних попыток ввести в действие подписанную в 2002 году Декларацию о поведении сторон в Южно-Китайском море, ничтожно малое количество действующих договоренностей по актуальным вопросам и соглашений об инцидентах на море – все это позволяет говорить о серьезности проблемы. Кроме того,  налицо бурный рост социальных сетей и количества активных интернет-пользователей, которые хотят дать выход своим националистическим чувствам, наблюдая за последней ссорой в Южно-Китайском  и Восточно-Китайском морях. Их активность приводит к снижению возможностей государств совершать маневры и удерживать  ситуацию под контролем, что с трудом удавалось делать даже в обычных условиях.

«Дредноутная лихорадка», которая охватила Европу накануне Первой мировой войны, сегодня пока не так очевидна. Однако только самый отважный аналитик мог бы полностью исключить вероятность возникновения таких событий, памятуя о кризисе на рифе Скарборо, так активно обсуждавшемся в сети, или таран японского военного катера китайским рыболовецким судном в районе островов Сенкаку (Дяоюй) в 2010 году. Именно поэтому моряки и дипломаты в Азиатско-Тихоокеанском регионе должны постоянно сохранять бдительность, чтобы не допустить превращения нынешней модернизации флота в гонку вооружений в будущем – вопреки своим благим намерениям. Ведь в конце концов военные средства действительно могут возобладать над политическими целями.