Название нового фильма режиссера-документалиста Марии Герштейн «Вторая жизнь. Boston» в сегодняшнем контексте воспринимается символично. Ведь город и его жители, пережившие ужасы недавнего теракта, демонстрируют миру мужество и оптимизм. Богатая культурная жизнь Бостона вновь входит в привычный ритм. Одно из знаменательных событий этих дней – премьерный показ фильма «Вторая жизнь. Boston» в Бостонском университете.
Накануне премьеры корреспондент «Голоса Америки» Олег Сулькин встретился в бостонском пригороде Ньютоне с режиссером Марией Герштейн. В беседе принял участие ее муж, литератор Михаил Герштейн, соавтор сценария фильма.
Олег Сулькин: Неизбежный вопрос, не имеющий прямого отношения к фильму. Правомочно ли двух молодых людей, устроивших теракт в Бостоне, связывать с русской эмиграцией?
Мария Герштейн: Думаю, что нет. Неважно, откуда они приехали. Важно, что их индоктринировали джихадисты. Русские бостонцы нежно любят свой город, его историю.
Один из героев нашего фильма – Леонид Спивак – пишет интереснейшие книги и статьи об истории Бостона, о выдающихся русских людях и американцах, живших и живущих здесь. В какой-то мере наш фильм наглядно показывает, кто такие русские бостонцы.
Михаил Герштейн: Когда в американской прессе называют чеченцев “русскими”, это неправильно. К нашей эмиграции, где очень много евреев, это не имеет ни малейшего отношения. Наши люди активно выступают против исламского фундаментализма, настроены произраильски.
- В фильме вы показываете русский Бостон как комфортную среду для сохранения и развития русской духовности. Как вы выбирали героев для фильма? По какому принципу?
- По принципу личных пристрастий. Например, с Сашей Лившиным я не была прежде лично знакома, но побывала на его концерте. Он делал программу «Поэзия павших поэтов», читал Самойлова, Кульчицкого, других. Потом мы его видели на сцене в русском театре. Всех остальных, пожалуй, я знала лично. Конечно, интересных людей из бывшего СССР в Бостоне даже не десяток и не сотня, а гораздо больше.
Но нам показалось, что пятеро героев, которых мы выбрали, как говорится, типичные представители бостонской эмиграции. Вдохновили на этот фильм меня песни Ирины Живовой, которые я впервые услышала в начале 90-х. Мы с Мишей и двумя детьми переехали в Бостон в 1990 году и знаем изнутри именно эту, новую волну эмиграции. Понимаем, чувствуем этих людей. Но бралась я за эту тему с трепетом и опаской.
- Почему?
- Уж очень все родное и знакомое. Тяжело отступить на шаг и взглянуть как бы не изнутри.
- Почти все ваши герои имеют американскую профессию и одновременно русское увлечение. Программист и актер, медик и певица, ученый-биолог и историк, ну и тому подобное. Такой дуализм – нормальное состояние, или в этой раздвоенности заложена внутренняя драма?
- Мы к этой двойственности привыкли, и я не думаю, что это так драматично. Раздвоенность в чем-то даже помогает. Наши герои занимаются трудом, который любят. Например, Галя Богдановская в Америке с нуля выучилась новой профессии, работает физиотерапевтом. Она бард, поет под гитару городские романсы и еврейские песни. И призналась нам, что счастлива.
- Откуда приехали в Америку ваши герои?
- В основном, из Ленинграда и Москвы. Пожалуй, только клоун Вениамин Эльфант – выходец из Украины, правда, учился он в Москве. Так случайно получилось, я не выбирала людей по географическому принципу.
- Откуда вы сами приехали? Чем занимались в той жизни и чем занимаетесь в этой?
- Мы с Мишей из Горького, теперь – вновь – Нижнего Новгорода. Я преподавала физику в училище. Уже тогда интересовалась кино, посещала сценарные курсы при Горьковском телевидении. Здесь, в Америке, я сначала преподавала, потом закончила колледж и теперь помогаю Мише, веду бухгалтерию в его компании.
Михаил: В Горьком я работал инженером, с началом перестройки организовал собственную компанию по научному приборостроению. Этим занимаюсь и здесь. А в свободное время пишу стихи, прозу, эссе.
- На какой производственной базе вы снимаете фильмы?
- Бюджета у меня фактически нет, поэтому пришлось научиться всему. Сама снимаю, сама монтирую.
- «Вторая жизнь. Boston» - ваша седьмая картина. Какова зрительская судьба предыдущих лент?
- Два предыдущих фильма, «Разведка боем. Встреча с Эренбургом» и «Набоков: счастливые годы», были показаны по телеканалу RTVi. Я получила много отзывов. Их русский и английский варианты доступны на DVD. Фильм про Эренбурга занял первое место на американском конкурсе малых студий. Фильм о Набокове показывался на нескольких киносмотрах, в том числе на фестивалях «Русское зарубежье» в Москве и документального русского кино в Нью-Йорке. Мы его также показывали в Нижнем Новгороде.
- Кем считают себя ваши герои, русскими или американцами? Судя по их размышлениям в фильме, однозначного ответа не может быть...
- Они все как бы застряли между культур. Смотрят американские фильмы, читают американские книги, ходят в американские музеи. То есть стараются внедриться в эту жизнь. Наши герои – успешные люди, они состоялись здесь профессионально. С другой стороны, сохранили стойкую любовь к русскому языку, к русской культуре. Наверное, правомочно называть всех нас «русскоговорящими американцами».
- Тема «эмиграция и Бостон» огромна, особенно в историческом ракурсе. Вы нашли, например, любопытные кадры с дирижером Сергеем Кусевицким. И показали виды непарадного Бостона...
- Поэтичность подачи материала – наш главный принцип. Объять всю тему Русского Бостона в одном фильме невозможно, очень многие аспекты нужно было обозначить только штрихами. Скажем, предысторию новой эмиграции мы дали лишь отдельными именами выдающихся представителей предыдущих эмиграционных волн – социолога Питирима Сорокина, музыканта Сергея Кусевицкого.
Любопытно: нас уверяли, что видеозаписи Кусевицкого хранятся только в Париже. И вдруг в архиве Бостонского университета мы нашли фильм 1949 года, где он дирижирует, и как дирижирует – это нужно видеть! Да, у нас пять героев, но есть и шестой – Ирина Живова, ее проникновенные, лиричные, ностальгические песни. Есть и седьмой герой – сам Бостон, его улочки, скверы, парки, книжные магазины, кофейни, милые русскому сердцу уголки в Бруклайне, Кембридже, Ньютоне.
- Ностальгия, как известно, свойственна эмиграции. Насколько она сильна сейчас? Повлияло ли на нее исчезновение «железного занавеса»? Ведь сейчас уже, наверное, нет ощущения отрезанного ломтя...
- Верно, прежнего надрыва уже нет. Но ностальгия осталась. Причем не по сегодняшней России, а по той, прежней жизни. Бостонская эмиграция сохранила, как бы законсервировала атмосферу интеллигентской культуры советских 60-80-х годов.
Мы дорожим ею и стремимся передавать своим детям. Что же касается новой реальности, то падение барьеров оказалось очень благотворно. Отрадно желание новой России поставить достижения эмигрантской культуры в контекст общемировой русской культуры. Скажем, у героев нашего фильма Леонида Спивака и Петра Ильинского теперь издаются книги и в российских издательствах.
