Я живо помню тот момент, когда я впервые решил, что я – феминист. Я смотрел спектакль по «Монологам вагины» («The Vagina Monologues») Ив Энцлер (Eve Ensler), поставленный моей сестрой в маленьком подвальном театре в Эдинбурге. Именно тогда я понял, что женщины по-прежнему подвергаются притеснениям и издевательствам. Пьеса повествовала как об эмоциональных, так и о физических травмах. Такие душераздирающие истории, как история боснийки, пережившей изнасилование, или история американской девушки, которую унижали за «фригидность», наглядно демонстрировали, что до равенства между полами нам еще далеко. Я был глубоко тронут и решил, что больше не могу мириться с подобной несправедливостью. С тех пор я остаюсь феминистом.
Однако это было только начало. Когда я чуть лучше разобрался с тем, что означает феминизм, я открыл для себя, что гендер не только отличается от пола, но и представляет собой результат воздействия множества разных идей и факторов. Зачастую мы тратим время на то, чтобы соответствовать гендерным ролям только потому, что от нас этого ожидают. Я начал понимать, что «маскулинность» абсурдна, что я абсолютно не обязан быть тем, кем не хочу быть, и что я вправе выбирать идентичность, исходя из того, как я себя ощущаю. Это стало для меня откровением, освободившим меня и изменившим мою жизнь.
Мне повезло – меня с детства окружали выдающиеся женщины. Моя бабушка успешно управляла двумя магазинами, хотя ей в окно швыряли кирпичи, а в районе на юге Лондона, в котором она жила, все было расписано граффити: «Паки, убирайтесь прочь». Моя мать, изгнанная из Уганды Иди Амином в начале семидесятых, в возрасте 11 лет с нуля выучила английский, ведя при этом домашнее хозяйство, и сейчас работает директором в крупной компании, занимающейся консалтингом в области здравоохранения. Женщины из моей семьи, бесспорно, заслуживают восхищения. Среди них есть финансовый аналитик, консультант по проблемам управления, актуарий, нью-йоркский рекламщик и - что, конечно, до смешного стереотипно - множество врачей. Они не идеальны, но при этом я не знаю никого, кто был бы ближе к идее суперженщин.
Тем не менее, они не получали от общества заслуженного уважения. Каждая из них может поделиться множество отвратительных историй о непрестанной и повседневной мизогинии, с которой они сталкивались, о том, как их игнорировали на совещаниях или общались с ними покровительственным тоном, о назойливых приставаниях, о постоянных «милочках», дорогушах» и «лапочках». Некоторым из них угрожали, некоторых – лапали, а если они пытались жаловаться, обвиняли в «проблемном поведении».
Поэтому еще до того, как я стал феминистом, идеи о правах женщин не были мне чужды. Однако меня поразило, что феминизм также дает ответы на вопросы, которые возникали у меня из-за того, что мне было неуютно в моей собственной, мужской шкуре. До последнего времени я не мог выбраться из ловушки требований, диктовавших мне, что значит «быть мужчиной». Мне никогда не было комфортно в преимущественно мужской среде, в которой, как мне зачастую казалось, люди как будто соревнуются, кто хуже. В школе меня тошнило от шуток про изнасилование и насилие, но я не пытался их пресечь - так силен был во мне подростковый страх перед общественным неодобрением. Подобные вещи характерны не только для школы. На днях я был в парикмахерской, и пока меня стригли, я заметил, что по телевизору шел женский турнир по теннису. «Вам нравится теннис?» - спросил я у парикмахера. «Нет, - рассмеялся он, - мне нравится, как у них сиськи прыгают». Мне не нравятся, что мужчины должны – или чувствуют, что должны, - вести себя так друг с другом. И я знаю, что я в этом не одинок.
Мы, мужчины, до сих пор позволяем себе подчиняться странным и просто нелепым представлениям о том, что значит быть мужчиной. И я даже не имею в виду те из них, которые проявляются в виде насилия или угнетения. Речь идет в частности о дурацких повседневных вещах: скажем, у меня есть близкие друзья, вполне искренне верящие в равноправие полов, которые отказываются смотреть «Девичник в Вегасе» («Bridesmaids») из-за ярко-розовой надписи на обложке DVD. (NB Ребята, вы многое упускаете!) Аналогично, надо мной начинают смеяться, если я заказываю в баре так называемые «девчачьи» коктейли, хотя все знают, что они однозначно вкусные. На мой взгляд, пока у нас даже напитки остаются гендерно-дифференцированными, феминизм сохраняет актуальность.
Я не предлагаю кипеть ханжеским, самодовольным гневом в стиле «если ты не рассержен, ты равнодушен». Напротив, я протягиваю оливковую ветвь моим сбитым с толку и возмущенным собратьям, которых раздражает постоянное давление смеси мачизма, рекламы Lynx (бренд компании Unilever, у нас известный как Axe, прим. ред.) и пронизанной порнографией культуры, которые устали от нервирующих ожиданий общества и недовольны повсеместным господством варварской гипермаскулинности. Я говорю им: как только вы поймете, что граница между «мужским» и «женским» - это лишь черта на песке, которая легко может быть смыта, вам станет легче отвергать чужие ожидания. Одна из самых замечательных сторон общества, в котором царит равенство, заключается в том, что от его создания выиграют все, независимо от мужской или женской идентичности.
Однако все не так просто. Я по своему опыту знаю, что осознание того, как неустойчивы барьеры между гендерами, заставляет еще болезненнее почувствовать несправедливость притеснений и ограничений, с которыми сталкиваются женщины. Например, может ли нынешнее господство мужчин во всех ключевых экономических и социальных сферах выглядеть оправданно для того, кто понял, насколько гендер искусственная конструкция? Аналогично, если мы не обязаны соответствовать ожиданиям, которые возлагаются на нас, как на мужчин, почему женщины должны мириться с таким же – а зачастую и намного большим – давлением? На мой взгляд, за наши новые возможности нужно платить. Сейчас идет война за строительство более справедливого мира. Так вперед, закажите себе по «пичтини» и присоединяйтесь ко мне на передовой.
Заранее скажу, что ваш путь как мужчины-феминиста, вероятно, будет непростым. Ваше решение, скорее всего, навлечет на вас издевки и неприязнь со стороны многих знакомых. Используйте эту реакцию, чтобы лучше понять женщин, которые постоянно сталкиваются с ней, когда пытаются публично поставить вопрос о своем месте в обществе. Впечатление от многих из любимых фильмов вашего детства будет испорчено, когда вы увидите, как неряшливо и оскорбительно изображены в них и мужчины, и женщины. Мне лично очень жалко третьего «Индиану Джонса»: в нем обнаружилась неприятная сцена, в которой главный герой едва ли не насилует соблазнительницу-нацистку, что я под влиянием ностальгии отказывался признавать, пока моя девушка не указала мне на это. Кроме того, в какой-то момент вы с разгона уткнетесь в жуткий кубриковский монолит ваших собственных привилегий. Вам придется понять, как чудовищно неправы вы были во множестве вопросов - об изнасилованиях, о дискриминации при трудоустройстве, о равенстве оплаты труда. Любое феминистское мероприятие, на которое вы придете – хотя зачастую вас на нем тепло встретят (вообще, на мой взгляд, женщины в политике обычно намного великодушнее), - будет длинным, не слишком результативным и вдобавок перегруженным жаргоном. Что делать, так выглядят любые попытки добиться перемен с помощью консенсуса. К тому же многие мероприятия будут проходить в местах, куда пускают только женщин, что сначала (пока вы не повзрослеете) будет вас возмущать. Ах, да – внимание, спойлер! – патриархат существует, он ужасен, и вы (осознанно или нет) вполне можете быть его частью.
Тем не менее, как отметила на этой неделе Диана Эбботт (Diane Abbott) – и не только она, - нам нужно обсуждать маскулинность, или точнее миф о маскулинности. Существует поколение молодых мужчин, которые устали от постоянных призывов «вести себя по-мужски», которых раздражает покровительственный тон рекламной индустрии и которым надоело бояться, что сверстники подвергнут их остракизму за нежелание «шутить» вместе со всеми или уступать социальному давлению и относиться к женщинам как к объектам. Тех, для кого «быть мужчиной» - постоянное бремя, больше, чем можно было бы подумать, и мы можем показать этим людям, что существует человеческое сообщество, готовое принять их такими, какие они есть. На мой взгляд, это один из самых впечатляющих примеров того, как феминизм может менять жизнь.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Зачастую мы тратим время на то, чтобы соответствовать гендерным ролям только потому, что от нас этого ожидают. Я начал понимать, что «маскулинность» абсурдна, что я абсолютно не обязан быть тем, кем не хочу быть, и что я вправе выбирать идентичность, исходя из того, как я себя ощущаю. Это стало для меня откровением, освободившим меня и изменившим мою жизнь.
