В статье под многозначительным заголовком «Нам не нужна немецкая Европа!» (Kein deutsches Europa!), опубликованной одновременно в прессе Англии, Франции, Польши, Италии и Испании, Вольфганг Шаубле (Wolfgang Schäuble) опроверг утверждения о том, что Германия стремится стать политическим лидером Евросоюза (Süddeutsche Zeitung 20/21 июля 2013 года). Шаубле, который вместе с министром труда является последним «европейцем» западногерманского толка в кабинете Ангелы Меркель, пишет об этом на основе собственных убеждений. Можно думать о нем что угодно, но только не заподозрить его в желании отменить интеграцию Германии в Европу, чтобы тем самым подорвать основы послевоенной стабильности. Он хорошо знает проблему, возврата к которой должны опасаться мы, немцы.
После основания империи в 1871 году Германия заняла ошибочную полуглавенствующую позицию в Европе, которая, по меткому выражению Людвига Дейио (Ludwig Dehio), была «слишком слабой, чтобы господствовать над континентом, и при этом слишком сильной, чтобы интегрироваться в него». И это стало одним из факторов, приведших к трагедиям XX века. Объединение Европы устранило эту дилемму для Германии (не только разъединенной, но и воссоединенной). Очевидно, что Федеральная республика заинтересована в сохранении статус-кво. Но действительно ли изменилась обстановка? Вольфганг Шаубле отреагировал на возникшую угрозу. Ведь именно он продавливает непреклонный курс Ангелы Меркель в Брюсселе, нащупывая ту трещину, раздробить европейское ядро. Именно он сталкивается с сопротивлением стран-получателей помощи на встречах министров финансов еврозоны всякий раз, когда пресекает попытки внести изменения в политический курс. В качестве самого последнего примера можно упомянуть препятствие созданию банковского союза, который взял бы на себя все издержки по ликвидации ненадежных банков.
Шаубле не отступает ни на йоту от указания канцлера Меркель возлагать на немецких налогоплательщиков именно такую нагрузку, которая в каждом конкретном случае необходима для выделения кредитов, направленных на спасение евро. При этом стоит отметить, что меры по спасению банков всегда приносили явную выгоду инвесторам.
Разумеется, столь жесткая политика не исключает и щедрых жестов в виде кредита на 100 миллионов евро для среднего класса, который богатый берлинский дядя берет из своего Центробанка, чтобы выручить своих афинских партнеров, оставшихся без денег.
Держава-лидер, которая отказалась от самой себя
Никто не станет отрицать, что правительство Меркель вынуждает Францию и «южные страны» согласиться со своими вызывающими споры антикризисными мерами, в то время как политика приобретения гособлигаций Европейским Центробанком пользуется негласной поддержкой. Однако при этом Германия не желает брать на себя ответственность на европейском пространстве за ужасающие последствия за проведение своей великодержавной политики, считая это вполне естественным.
Достаточно лишь задуматься о высочайшем уровне безработицы среди молодежи на юге Европы как одном из последствий мер жесткой экономии за счет наиболее слабых членов еврозоны. Но в таком случае тезис «Нам не нужна немецкая Европа!» приобретает гораздо менее привлекательное значение, а именно, что Федеральная республика отходит на второй план.
С формальной точки зрения Совет Европы принимает решения единогласно. Ангела Меркель может открыто выступать в поддержку национальных интересов или того, что она таковыми считает, как руководитель одной из 17 стран еврозоны. Правительство Германии извлекает выгоды, причем несоразмерные, из своего экономического господства, требуя при этом от своих партнеров, чтобы они не сомневались в лояльности Германии по отношению к Европе и отсутствию у нее каких-либо политических амбиций.
Но как можно верить подобным «благородным» жестам на фоне политики, с помощью которой люди, находящиеся у власти, беспардонно извлекают выгоды из собственного экономического и демографического преимущества? Когда, например, заходит речь о введении более жестких норм на выброс газов, которые отрицательно скажутся на немецкой автомобильной промышленности и, соответственно, на богатых владельцах дорогих лимузинов, то после вмешательства канцлера голосование откладывается до тех пор, пока лобби не получит удовлетворения или не пройдут выборы в Бундестаг.
Статья Шаубле, по моему мнению, вызвана раздражением, которое эта двойная игра федерального правительства вызывает среди правительственных кругов остальных стран еврозоны.
Федеральное правительство, которое оказывается во все большей изоляции, пытается навязать Франции и странам, охваченным кризисом, политику жесткой экономии во имя принципов рыночной экономики, которые якобы не оставляют иного выбора. Вопреки существующим фактам, она считает данностью то, что все государства-члены европейского валютного сообщества могут сами определять свою экономическую и бюджетную политику. В случае необходимости они должны «модернизировать» государство и экономику и усилить свою конкурентоспособность с помощью кредитов, предоставленных фондом помощи, но непременно за свой счет. Этот мнимый суверенитет весьма удобен для Федеральной республики, поскольку позволяет более сильному партнеру не думать об отрицательных последствиях, которые может повлечь его политика для более слабых партнеров. С другой стороны, Марио Драги (Mario Draghi) предупреждал год тому назад о том, что «нелегитимно и недопустимо с экономической точки зрения, чтобы экономическая политика конкретных стран создавала риски, затрагивающие других членов валютного союза» (Die Zeit 30 августа 2012 года).
Европа оказалась в ловушке?
Повторим еще раз: не самые оптимальные условия, в которых действует сейчас европейское валютное сообщество, вызваны ошибками при построении политического союза, который не стал полноценным. Поэтому выход из положения состоит не в том, что взваливать груз проблем на плечи стран, охваченных кризисом, посредством кредитного финансирования. Навязывание политики жесткой экономии не может устранить экономические перекосы, существующие внутри еврозоны. Можно лишь ожидать выравнивания этих перекосов в среднесрочной перспективе в единой или хорошо согласованной бюджетной, экономической и социальной политики. И если мы не хотим окончательно скатиться в технократию, идя по этому пути, нам необходимо спросить граждан европейских стран, каким они представляют себе ядро демократической Европы. Вольфганг Шаубле это знает и заявил это в интервью, данным журналу Spiegel, но не несущим последствий для его собственных политических действий.
Европейская политика попала в ловушку, которой дал очень верное определение Клаус Оффе (Claus Offe): если мы не хотим отказываться от валютного союза, то необходимо пойти на столь непопулярную меру как реформа государственных учреждений, которая потребует времени. Однако стремящиеся к переизбранию политики откладывают эту проблему на потом. Данная дилемма касается в первую очередь немецкого правительства, которое своими действиями уже давно взяло на себя всю ответственность в рамках объединенной Европы.
Кроме того, оно единственное, которое в состоянии выдвинуть перспективную инициативу, чтобы сделать шаг вперед, но для этого ему нужно заручиться согласием и поддержкой Франции. И речь идет не о пустяках, а о проекте, над которым вот уже более полувека напряженно работают самые выдающиеся государственные деятели Европы.
С другой стороны, что в действительности означает «непопулярный»? Если определенное политическое решение является разумным, то в демократической стране не должно составлять проблемы объявить о нем избирателям. И когда же это лучше сделать, чем не накануне выборов в Бундестаг? Любое иное решение означает определенные закулисные маневры.
Всегда ошибочно недооценивать и требовать слишком малого от избирателей. Думаю, что будет исторической ошибкой политического класса Германии продолжать закрывать глаза не происходящее и делать вид, будто все нормально, вести абстрактные разговоры, не давая ответа на насущные вопросы сегодняшнего дня. А вместо этого правящим кругам следовало бы пойти на откровенный разговор со своими гражданами, которые испытывают беспокойство и в качестве избирателей никогда не сталкиваются с важными европейскими вопросами. Им следовало бы начать дискуссию, обязательно предполагающую столкновение разных точек зрения, об альтернативных вариантах с их издержками. Не следует также больше замалчивать отрицательные последствия перераспределения финансовой нагрузки, с которыми придется столкнуться в кратко- и среднесрочной перспективе странам-донорам в результате единого и конструктивного способа разрешения кризиса, хотя в долгосрочной перспективе это будет отвечать их интересам.
Нормативный вакуум
Мы знаем ответ Ангелы Меркель: спокойная и неторопливая ежедневная работа. Ее публичный образ, похоже, не основывается на каком-то своде правил. После начала кризиса в Греции в мае 2010 года и последующего поражения на выборах в парламент земли Северный Рейн-Вестфалия, все ее шаги направлены исключительно на сохранение власти. С тех пор, хитрая Меркель добивается своего, действуя достаточно понятно, но, не придерживаясь при этом каких-либо четко определенных принципов. Она уже во второй тщательно замалчивает любые деликатные темы, связанные с выборами в Бундестаг, не говоря уже о европейской политике.
Она может определять повестку дня, потому что, если оппозиция поспешит выступить с эмоционально насыщенной европейской проблематикой, то можно опасаться, что в итоге на нее повесят все проблемы задолженности. Причем сделают это те, кто в немалой степени эти проблемы и создал. Европа находится в чрезвычайном положении, и политическая власть находится в руках у тех, кто решает, какие вопросы можно сделать достоянием общественности. По сути дела, Германия спит на вулкане.
Итак, правящий класс потерпел неудачу? Каждая демократическая страна имеет тех политиков, которых заслуживает. И наивно ожидать от политиков, за которых проголосовали, какого-то нестандартного поведения. Я рад, что с 1945 года живу в стране, которой не нужны герои. Я также не верю в выражение, что личности творят историю. По крайней мере, не всегда. Я лишь констатирую, что существуют чрезвычайные ситуации, при которых способность восприятия, полет мысли, мужество и готовность людей взять на себя ответственность становятся поворотными моментами в развитии событий.
Юрген Хабермас - немецкий философ, лауреат Премии Принца Астурийского в области общественных наук за 2003 год. Издательство Suhrkamp только что опубликовала последний том его «Кратких политических записок» (Kleinen Politischen Schriften) и «Унесенные технократией» (Im Sog der Technokratie).
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Правительство Германии может совершить историческую ошибку, если и далее будет проводить политику, нацеленную на краткосрочную перспективу и решение внутренних задач, не обращая при этом внимания на проблемы, поставившие Европу в весьма затруднительное положение.
