Если раньше Турция стремилась к «отсутствию проблем с соседями», то сейчас получила «отсутствие соседей без проблем». Теперь же мы видим резку смену позиции по отношению к сирийским мятежникам.

16 октября турецкая артиллерия нацелилась на горный регион Азаз в соседней Сирии. Однако в отличие от прошлых инцидентов врагами оказалась сирийские мятежники, а именно исламисты движения «Исламское государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ). Речь идет о первом случае подобного рода. Получается, что Турция, которая до недавнего времени была одним из самых ярых сторонников сирийских мятежников, по сути, оказалась в том же лагере, что и Асад. Вот так поворот! К этому следует также добавить прошедшую в Стамбуле в прошлую пятницу встречу турецкого министра иностранных дел Ахмета Давутоглу с его иранским коллегой. В свете учащения все более жестоких проявлений насилия оба министра резко осудили усиление фанатизма в сирийском конфликте.

Если позиция Тегерана осталась практически неизменной (все та же безусловная поддержка режима Асада), новый курс Анкары заслуживает самого пристального внимания. Здесь также стоит напомнить, что Турция одной из первых поддержала сирийских повстанцев, приняла на своей территории тысячи беженцев и предоставила вооруженным отрядам мятежников тыловую базу. Но вот турецкий режим открыл огонь по тем, кому еще совсем недавно оказывал активную помощь. Дело в том, что в Анкаре начали осознавать отсутствие хоть каких-то связей между «умеренными» исламистами из Сирийского национального совета и теми, кто совершенно открыто сражается за создание великого исламского халифата. На самом деле у совета нет ни малейшего влияния на мятежников, которым отвратительна сама мысль совместной работы с ним.

Кроме того, поддержка правительством сирийских исламистов была отрицательно воспринята турецким населением, которое так до конца и не поняло причину столь резкого изменения отношения к Асаду со стороны Эрдогана (до конфликта тот даже называл его «братом»). Турция с ее большим числом алавитов (на них приходится по меньшей мере 20% всего населения) никак не могла полностью одобрить поддержку исламистских мятежников. Эрдогану же было все сложнее найти оправдание для противоречий между его клятвой у портрета Мустафы Кемаля Ататюрка (отец светского государства в Турции) и содействием повстанцам, которые стремятся к установлению теократии в Дамаске.

Что касается международных событий, неприятие неоосманских амбиций Анкары в суннитском мире нанесло серьезный удар по стремлениям к гегемонии Партии справедливости и развития, которая вот уже более десяти лет находится у власти в стране. Так, после свержения президента Мурси Турция оказалась единственным государством, которое осудило путч египетских военных. Этот государственный переворот при дипломатической и финансовой поддержке нефтяных монархий Персидского залива был нацелен в первую очередь против «Братьев-мусульман», из рядов которых вышли Эрдоган и лидеры ПСР.

Несколько лет назад Турция заявила о стремлении к «отсутствию проблем с соседями», не сейчас ей приходится иметь дело с «отсутствием соседей без проблем». Истрия с направившейся в Газу флотилией обострила отношения с Израилем. Поддержка исламистских мятежников в Сирии отрезала ее от Дамаска и Тегерана. Агрессивная политика по Кипру (в первую очередь это касается притязаний на газовые месторождения в Средиземном море) еще больше отдалила ее от Европейского Союза. В довершении картины, критика египетского путча вызвала недовольство всех арабских монархий Персидского залива. Нужно было срочно что-то менять. Отсюда и начавшееся сближение с Ираном.

По всей видимости, Турция начала работать над восстановлением Организации Центрального договора или Багдадского пакта. Это соглашение от 24 февраля 1955 года было подписано Ираком, Турцией, Пакистаном, Ираном и Великобританией (в 1958 году к ним присоединились и США) и привело к формированию альянса, который выступал гарантом мира на Ближнем Востоке. Конец всему положила иранская революция 1979 года. Таким образом, недавнее потепление в отношениях Тегерана и Вашингтона, возможно, сыграло роль и в турецко-иранском сближении. Не исключено, что в будущем нас ждет возвращение к региональному порядку 1970-х годов. Порядку, который смог обеспечить мир на Ближнем Востоке. Порядку, который внушает страх нефтяным монархиям Персидского залива, потому что они в результате могут отойти в тень.

Именно этого, по всей видимости, Саудовская Аравия и боится больше всего.

Ардаван Амир-Аслани, адвокат и публицист, специалист по Ближнему Востоку