Война для «чайников»

Заранее извиняюсь, если прочтя этот заголовок, вы решили, что я сейчас буду коротко и доступно объяснять, как вам кого-нибудь разбомбить без лишних усилий. Разумеется, я не хотел сказать, что могу научить «чайника» воевать. Я имел в виду, что хотят воевать только «чайники».

Не верите?

Загляните в Washington Post.

Впрочем, я опять ввожу вас в заблуждение. Хотя среди редакторов Washington Post немало «чайников», причем очень воинственных, на сей раз речь идет не об этом. Члены правительства США и сотрудники их ручной прессы в данном случае как раз представляют собой важное, но малочисленное исключение из общего правила.

В статье, которая вышла в газете 7 апреля, приводятся следующие факты:

• 13% населения Соединенных Штатов хотят, чтобы наше правительство применило силу на Украине;

• 16% американцев могут точно указать Украину на карте;

• В среднем американцы, ища Украину на карте, ошибаются на 1800 миль;

• Некоторые из нас, судя по тому, где именно они обнаружили на карте Украину, считают, что эта страна находится в Соединенных Штатах, Канаде, Африке, Австралии, Гренландии, Аргентине, Бразилии, Китае или Индии;

• Тех, кто искал Украину в океане, оказалось очень мало.

И вот что любопытнее всего:

«Чем дальше наши респонденты помещали Украину от ее реального местонахождения, тем чаще они выступали за американское военное вмешательство. Даже когда мы сделали поправки на демографические характеристики и внешнеполитические взгляды в целом, оказалось, что чем сильнее ошибались участники нашего опроса, тем больше они хотели, чтобы США применили силу, тем большей угрозой американским интересам считали Россию и тем более соответствующими интересам США в области национальной безопасности они называли силовые действия».

Сделаем вывод: есть люди, которые считают, что нападение на Аляску или на континентальную часть Соединенных Штатов (где, по их мнению, находится Украина) соответствует «интересам США в области национальной безопасности». Это означает одно из двух: или они верят, что Соединенные Штаты неплохо было бы побомбить (возможно, потрясающая глупость, примеры которой приводит в своей статье Washington Post, отчасти объясняется суицидальными тенденциями), или они полагают, что Соединенные Штаты находятся в Азии, Африке либо еще где-нибудь, но только не там, где они нашли Украину.

Сделаем еще один вывод: единственная статистически значимая группа, которая стремится к тому, чтобы войн стало больше, — это невежественные ослы. Практически никто в Соединенных Штатах не хочет, чтобы США воевали в Иране, в Сирии или на Украине. Никто, кроме полных идиотов. Эти люди не знают, на каком материке искать Украину, но уверены, что Соединенным Штатам следует там повоевать.

Люди, которые достаточно образованы, чтобы найти Украину на карте, также достаточно образованы, чтобы не хотеть войны. Люди, которые не могут найти Украину на карте, но обладают хоть каплей скромности или порядочности, тоже против войны. Не нужно быть умником, чтобы не одобрять войн. Но нужно быть чудовищно невежественным ослом, чтобы их одобрять. Или же — вернемся к нашему исключению — нужно работать на правительство.

Я не понимаю, почему бы социологам каждый раз не сообщать нам, как то или иное мнение соотносится с информированностью? Мне вспоминается проведенный Rasmussen трагикомический опрос, по итогам которого выяснилось, что лишь 25% американцев хотят, чтобы правительство всегда тратило на оборону, как минимум, в три раза больше, чем любая другая страна. При этом 64% опрошенных заявили, что правительство тратит на оборону столько, сколько нужно, или должно тратить больше. Что же в этом трагикомического? Только то, что оборонные расходы Соединенных Штатов уже сейчас превосходят оборонные расходы любой другой страны намного больше, чем в три раза. Другими словами, многие хотят роста ассигнований на оборону просто потому, что не знают, как много мы на нее тратим.

Интересно, кто требовал самого сильного роста расходов. Не те ли, кто хуже всех знают, как обстоят дела?

Хотелось бы спросить у социологов, насколько взгляды зависят от информированности. Ведь если такая зависимость есть, может быть, стоило бы заменить часть «говорящих голов» в телевизоре образовательными передачами? Возможно, нас разделяют не столько идеологические разногласия и темперамент, сколько простое знание (или незнание) фактов.