Два часа до начала. Подвыпившие 30-летние мужчины собралась в проходе на первом этаже. Уже перевалило за два часа дня 8 марта, замечательная погода, стадион Сайтама. Эта троица из группы поддержки футбольной команды японской лиги «Urawa Red Diamonds», они пришли на домашний матч своей команды.
Они принесли с собой кусок белого полотна шириной 70 сантиметров и длиной 2,5 метра, а также баллончик с краской. Расстелив ткань на бетонном полу, они начали выводить английские буквы черным цветом:
JAPANESE ONLY (только японцы).
Два часа спустя домашние трибуны за воротами окрасились в красный цвет от количества преданных болельщиков в форме «Urawa». На входе на трибуны наша троица развернула свой только что сделанный плакат, рядом они закрепили японский флаг.
«То же самое слово»
Шесть дней спустя старшеклассник из Токио Хироки Канаи (18 лет) наткнулся на фотографию в газете. В статье под фотографией рассказывалось о том, как команда Уравы заработала наказание в виде пустых трибун на следующем матче из-за плаката трех фанатов.
Где-то три месяца назад мне на глаза попалось объявление Japanese Only в Асакусе.
Рождественские дни. Я водил своего американского друга (25 лет), с которым мы сблизились во время моей стажировки в Америке, по Токио. Он уже в третий раз приезжал в Японию, потому что ему нравится эта страна. Мы ходили в Императорский дворец, храмы Асакусы, торговые ряды… Друг сказал мне на английском, что хочет отведать рис с темпурой.
Мы отправились в старинный ресторанчик, специализирующийся на темпуре. Пять минут стояли в очереди на холоде, а когда заходили, друг зашептал мне на ухо: «Что это такое?» Он смотрел на лист бумаги А4, который висел на раздвижной двери. На нем было написано Japanese Only.
«Наверное нам лучше уйти», — нужно было видеть выражение лица моего друга. Я даже не помню, что ответил ему в состоянии шока. Подумал, что мы никуда не идем и возвращаемся домой.
«Неужели так бывает в Токио, который готовится к Олимпиаде?»
Перуанец японского происхождения (31 год), проживающий в городе Дзесо префектуры Ибараки, пережил нечто подобное. 5 апреля он стоял в очереди, чтобы пообедать, когда заметил такую же бумажку. Друг японец, который был с ним, зашел в ресторан, намереваясь все сразу же разведать.
Через несколько минут он вернулся, не скрывая своего негодования, сказал: «Я не верю своим ушам». «Прошло уже более шести лет после того как я приехал в Японию. Я очень люблю Японию, понимаю ее культуру и этикет. Я был потрясен и разочарован таким объявлением», — сказал перуанец.
Когда я сам направился в этот ресторан, перед очередью туристов висело все то же объявление.
«Мы вешаем это объявление только в часы пик. Мы и не думаем о дискриминации», — после закрытия ресторана, я поговорил с хозяином, который как раз прибирался и вышел на улицу в белой поварской одежде.
«Мы начали вешать это объявление довольно давно. Если честно, то оно предназначается для китайцев. Мы страдали от их туристических групп. Они заходили в обуви на циновки татами, без спроса поднимались на второй этаж. Если бы нас закрыл санитарный контроль, то пострадали бы только мы. Ведь никто не несет ответственности», — тараторил хозяин.
Он добавил, что ему звонил человек, внимание которого привлекло объявление, и заявил, что это неприемлемо.
«Я хочу, чтобы вы тоже вошли в наше положение», — сказал он и показал мне злополучный лист бумаги:
«Japanese Language Only»
Надпись из «Только японцы» превратилась в «Только японский».
«Теперь мы будем вешать это объявление. Можете успокоиться», — сказал хозяин и вернулся в ресторан.
Профессор частного университета Дэбито Арудо (49 лет), уроженец американского штата Гавайи, уже более 10 лет изучает расовую дискриминацию в Японии. Он родился в США, в 2000 году получил японское гражданство.
Japanese Only, Foreigners are not allowed — такие вывески он находил на дверях залов игровых автоматов «патинко» на Хоккайдо, пабов в Гунме, клубов в Аити, риелторских контор в Осаке, баров в Хиросиме, караоке на Окинаве… Везде он убеждался, что смысл вывесок заключается в том, что в этих местах не принимают иностранцев. Он насчитал более пятидесяти заведений.
«Вы когда-нибудь представляли, как могут задеть иностранца такие надписи, появляющиеся в разных местах?» — спросил он.
«Может быть, это уменьшенная модель японского общества?»
«Боюсь, что мы только ухудшили отношения между Японией и Южной Кореей», — написал в феврале Twitter один из тех, кто вешал полотно с надписью Japanese Only на стадионе Сайтама.
Одна из немногих связующих ниточек, которые еще оставались в интернете, привела меня к 20-летнему студенту Токио. В середине апреля этот студент прогуливался по территории университета, окруженной высокими зданиями. Я заговорил с ним и спросил, вешал ли он тот плакат.
«Я не сам его вешал, я был одним из тех, кто вешал», — подозрительно уставился он на меня.
Понемногу он разговорился. Он вступил в группу поддержки еще, когда учился в старших классах. Он рассказал, что тогда это была группа, состоящая из 20-летних сотрудников фирм, госслужащих и студентов. С большей половиной людей, с которыми он познакомился на стадионе, его связывали довольно тесные отношения.
Такие же плакаты они вывешивали на матчах в Китае и Южной Корее. Бывало, что болельщики другой команды освистывали их. Потом их стали ненавидеть и в Китае, и в Корее.
«Их болельщики болеют против Японии. Вы сразу все поймете, если сходите на матч», — его голос повысился.
Трибуна за воротами — это «священная территория». «Другие болельщики тоже хотели, чтобы там не было иностранцев», — добавляет он.
Я встретился и с бывшим лидером болельщиков (40 лет). Он работает в администрации префектуры Сайтама и занимает управляющую должность. Я подошел к нему с вопросами, когда он шагал в сторону станции вечером после работы. «В тот день я тоже болел на трибуне за воротами, но не обратил внимания на плакат», — он ускорил шаг и прошмыгнул за турникеты.
6200 километров на юго-восток от Японии. «Я с моим японским гражданством здесь считаюсь иностранцем», — улыбается Дэбито Арудо (49 лет). Он завершил работу над своей докторской диссертацией «Расовая дискриминация в Японии» в американском Гавайском университете.
Он родился и вырос в США, у него полностью европейская внешность. В 1999 году, когда он преподавал в частном университете на Хоккайдо, вместе с семьей они отправились в отель на горячих источниках города Отару. Их не пустили, а на двери висела табличка: Japanese Only.
В 2001 году он подал в суд, требуя компенсации от отеля и города Отару. Через год суд Саппоро вынес решение, в котором подтвердил факт «расовой дискриминации».
Дэбито собирал информацию о случаях отказа иностранцам по всей Японии, спрашивал о причинах у владельцев заведений. «Иностранцы доставляют беспокойство», «Они не соблюдают японских правил поведения», — больше половины из них даже не ответили.
Я слышал, что в Кобэ есть бар, на двери которого наклеена табличка: Japanese People Only. Вечером 18 апреля я отправился в это заведение, расположенное недалеко от станции JR Санномия.
Однако я не нашел никакой таблички. Открыл дверь и спросил, куда делось то объявление. Владелец бара (51 год) мне ответил: «Тут был один вежливый человек. Он мне объяснил, что такое писать нехорошо».
В этом районе много иностранных консульств и университетов, поэтому иностранцы часто сюда приходили.
«Они дрались и шумели. Мы не говорим по-английски, поэтому не пускали тех, кто не говорит по-японски», — объяснил мне хозяин.
Два года назад ему пришло письмо от неизвестного человека, что табличку нужно исправить: «Я и не думал, что это может быть дискриминацией».
Он убрал объявление, а вместо нее приклеил листок с ценами и правилами поведения в баре на английском. «Я думал, что можно успокоить людей, поговорив с ними, но ведь шуметь и дико себя вести может человек любой национальности», — признает владелец бара.
Сейчас в его баре с зеркальным шаром на потолке и музыкой соул каждый вечер собираются японцы и иностранцы.
Группу болельщиков отпустили спустя несколько дней после того, как они развесили плакат. 11 болельщиков с трибуны за воротами тоже было решено оставить без наказания.
В тот день плакат висел до последнего. Были болельщики, которые обратили внимание на него, и, сообщив охраннику, требовали у клуба снять плакат. Среди них был служащий фирмы из Токио (33 года). Он считает, что виноваты были все: те, кто повесил это полотно, зрители и клуб, которые не обратили на него внимания, и он сам, потому что не снял его.
«Это явная дискриминация, но почему-то никто не обратил внимания или сделал вид, что не обратил внимания, потому что подумал, что себе дороже связываться. Может быть, люди на стадионе в тот день явили собой уменьшенную копию японского общества», — считает он.
