Крайне левые-правые, радикалы, экзоты – будут учить нас жить издалека, из Страсбурга

В общей сложности в 28 странах Евросоюза могли принять участие в выборах 400 миллионов человек. Число депутатов от каждого государства зависело от его численности населения: Германия распределяла 96 мандатов, Франция – 74, Италия и Британия – по 73, Испания – 54, Польша – 51. По шесть депутатов выбирали граждане Эстонии, Люксембурга, Мальты и Кипра. Во множестве стран Европы избиратели воспользовались выборами в первую очередь для того, чтобы выразить недовольство политикой правящих партий, и отдали голоса всевозможным оппозиционерам – от левых до крайне правых.

В целом ряде государств выборы в Европейский парламент принесли успех евроскептикам. По итогам четырехдневного голосования критично и резко негативно настроенные по отношению к единой Европе политики значительно увеличили свое представительство в главном законодательном органе континента.

Сенсационным считается успех правых во Франции, где каждый четвертый избиратель предпочел «Национальный фронт». Партия Марин Ле Пен (Marine Le Pen) набрала 25 процентов голосов, обойдя и правоцентристскую оппозицию (21%), и правящую Социалистическую партию (14%) президента Олланда (François Hollande).

Воодушевленная успехом лидер правых призвала распустить парламент и провести досрочные выборы, так как состав Национальной ассамблеи не отражает политические предпочтения сограждан.

В Великобритании впервые в новейшей истории страны не смогли победить на общенациональных выборах ни консерваторы, ни лейбористы: как и во Франции, 25-процентный успех евроскептиков из Партии независимости Соединенного Королевства здесь сравнивается с политическим землетрясением. Громкие результаты UKIP и »Национального фронта» оттеняют успехи евроскептиков и еврокритиков в других государствах Евросоюза, где множеству правых также удалось добиться не менее сенсационных результатов. В Дании общую победу праздновала национал-консервативная Датская народная партия, набравшая 26,8 процента голосов избирателей. В Финляндии «Истинные финны» стали третьей политической силой с 13 процентами голосов, в Венгрии националисты из партии Jobbik оказались вторыми, немного недобрав до 15%, австрийские правые популисты из Партии свободы (Freiheitliche Partei Österreichs, FPÖ) стали третьими, но голосовал за них каждый пятый житель Альпийской республики. В целом, примерно 19 процентов депутатов вновь избранного Европейского парламента составят представители партий правого толка, что, впрочем, совершенно не означает их готовности выступить единым фронтом при принятии европейским законодательным органом любых решений: стремление тянуть политическое одеяло только на себя у популистов всех мастей невероятно развито.

Общим победителем выборов в Европарламент 2014 года названа Европейская народная партия, объединяющая консервативные силы континента. Консерваторы, на сей раз набравшие 28,5 процента голосов, заметно потеряли симпатии избирателей по сравнению с выборами пятилетней давности, когда представляющим Европейскую народную партию политическим силам были отданы 36 процентов голосов. Сохранили позиции на уровне 2009 года (25 процентов) европейские социалисты, хотя, к примеру, в Германии СДПГ собрала заметно больше голосов, чем пять лет назад (27,3 против 20,8%).

Малозаметные расхождения в показателях двух ведущих политических сил приведут к напряженной борьбе за пост президента Еврокомиссии. Возглавить ее по-прежнему стремятся как лидер консерваторов Жан-Клод Юнкер (Jean-Claude Juncker), так и руководитель Партии европейских социалистов, нынешний председатель Европарламента Мартин Шульц (Martin Schulz), а выдвигать кандидатуру на утверждение Европейскому совету будет сильнейшая фракция Европарламента – какой облик она примет в ходе коалиционных переговоров, пока не очевидно.

Интерес к выборам в Европарламент среди европейцев оказался не слишком высоким. Явка составила 43,09 процента, практически не изменившись по сравнению с 2009 годом. Особенно низким было участие в выборах в Восточной Европе. Так, в Чехии на избирательные участки пришли только 19,5 процента имеющих право голоса, в Словакии – и вовсе 13%. В Германии в выборах приняли участие 47,9 процента жителей (43,29% в 2009 году), а победителями голосования признан консервативный блок ХДС/ХСС, получивший 35,3 процента голосов. При этом баварский Христианско-социальный союз итогами выборов разочарован: после триумфа на земельных выборах на выборах в Европарламент партия набрала всего 40,5 процента голосов – худший результат ХСС за всю историю выборов в Европарламент. Благодаря отмене трехпроцентного барьера, стоявшего на пути малых партий еще на предыдущих выборах, всего в Европейском парламенте будут представлены 14 немецких партий, причем семь из них – всего одним депутатом.

В целом победивших на европейских выборах немецких консерваторов ожидают непростые времена: успех правых популистов из «Альтернативы для Германии», само существование которой «черные» старательно замалчивали всю предвыборную кампанию, ставит руководство ХДС, а особенно – ХСС перед необходимостью менять собственный курс. «Альтернатива для Германии», программа которой заметно правее привычных идей консерваторов, уже на первых в своей истории европейских выборах сумевшая привлечь семь процентов избирателей, стремится стать «новой народной партией» и оттягивает голоса тех, кому политика христианских демократов и социалистов справедливо представляется излишне социал-демократической. Острой критики Евросоюза, его институтов, в первую очередь – единой валюты, популистам хватило, чтобы с первого захода направить сразу шесть депутатов в Европейский парламент в Страсбурге. Федеральный канцлер Меркель (Angela Merkel) выразила сожаление в связи с общим успехом правых популистов и евроскептиков на примере Франции, Дании и Великобритании, заодно исключив и возможности сотрудничества в Европарламенте с «Альтернативой для Германии», призывы к которому раздаются из уст наиболее резких в высказываниях христианских демократов. Однако успех доморощенных популистов на фоне общего процветания правых идей в Европе заставляет предположить, что возможности немецких консерваторов отказываться от альянса с «альтернативщиками» небезграничны.