«Исламское государство Ирака и Леванта» приобрело такую же известность как и «Аль-Каида» после захвата иракского Мосула 10 июня этого года. Хотя это движение и насаждает жесткое следование исламским законам, оно в первую очередь представляет собой коалицию противников шиитских властей страны, которая включает в себя как исламистов, так и бывших офицеров времен Саддама Хусейна.

Atlantico: Последнее время ИГИЛ (Исламское государство Ирака и Леванта) без конца заставляет говорить о себе, но большинство западных СМИ лишь недавно узнали о его существовании. Как сформировалось это движение? И действительно ли его появление было таким уж внезапным?

Фредерик Ансель: Нет, внезапным его не назвать, но оно было сокрыто беспощадной войной, которая вот уже почти три года бушует по другую сторону границы, в Сирии. Кроме того, Ирак с 1980 года практически постоянно находится в состоянии войны, и наш взгляд в связи с этим «замылился»... ИГИЛ состоит из радикальных исламистских групп, которые чрезвычайно враждебно настроены по отношению к шиитам: они считают их внутренними врагами, сбившимися с истинного пути мусульманами, нечестивцами. Тем не менее, с 2003 года и особенно в последнее время власть принадлежит шиитскому большинству (за исключением Курдистана), которое совершенно не намерено делиться ей.

По сути, как и в Сирии, которую возглавляет алавит (ответвление шиизма) Башар Асад, ИГИЛ ведет борьбу за главенство суннитов и строжайшее следование законам шариата (движение уже начинает насаждать их на захваченной им территории). Кроме того, по мнению исламистов, все это — лишь шаг на пути формирования Уммы, огромного сообщества верующих...

— Движение нередко называют ответвление «Аль-Каиды» на Ближнем Востоке. Как обстоят дела на самом деле?

— Часть боевиков ИГИЛ действительно поддерживают исламистскую идеологию «Аль-Каиды», но здесь все равно просматривается одно очень важное отличие. ИГИЛ нацелено на формирование пусть и теократического, но территориального государства. «Аль-Каида» же наоборот всегда работала на основе рассеянной структуры, была подобна гидре, которая перемещалась в зависимости от окружавших условий и возможностей (Судан, Йемен, Афганистан, Пакистан и т.д.). Бин Ладен не позиционировал себя как часть четко определенного пространства, тогда как ИГИЛ делает это, как в символическом (фактическое исчезновение сирийско-иракской границы), так и чисто практическом плане (захват контрольно-пропускного пункта на границе Ирака и Иордании).

— Каковы теологические и идеологические корни движения? Носят ли они главным образом религиозный характер?

— Это сунниты, которые придерживаются в первую очередь ханбалитской школы, отличающейся наибольшей строгостью среди всех четырех существующих правовых школ в суннитском исламе. Кроме того, они называют себя последователями Ибн Таймийи (радикальный теолог XIV века) и выступают за исключительно политическое и воинственное понимание джихада (это слово означает «усилие»). Они ненавидят шиитов и представителей прочих приравненных к ним течений, не говоря уже о христианах, иудеях, франкмасонах и всех демократов. Они стали для радикалов чем-то вроде гротескного пандемониума. Такие вещи как светское государство, права женщин, демократия и Французская революция не вызывают у этих исламистов ничего кроме отвращения.

— Вынесшего приговор Саддаму Хусейну судью Рауфа Абдула Рахмана недавно похитили и убили боевики ИГИЛ, которые в прошлом служили в гвардии бывшего диктатора. Какие связи могут быть у нового халифата с деятелями хусейновской эпохи?

— Религиозные, а не идеологические связи. Самое страшное в нынешней ситуации — это как раз-таки религиозная окраска конфликта. В конце концов, Саддам Хусейн долгое время воплощал в себе образ светского и националистического диктатора (кстати говоря, он придерживался и просоветских позиций), который жестко подавлял «Братьев-мусульман». Но сегодня бывшие офицеры Саддама братаются с ИГИЛ и наоборот... Виной всему раскол шиитов и суннитов.

— Это движение стоит рассматривать как сплоченную суннитскую коалицию или скорее как некую конфедерацию тех, чьи интересы идут вразрез с интересами шиитских иракских властей?

— Да, все на самом деле все больше похоже на лагерь суннитских экстремистов, которые сообща борются с врагами, в частности с шиитами и, следовательно, с действующей властью. Курдистан сейчас итак уже фактически стал независимым, и раздел может затронуть оставшуюся арабскую часть Ирака... Как бы то ни было, за религиозной борьбой зачастую скрываются корыстные мотивы, как это было видно в Сахеле и Сомали. Фанатизм никогда не чурается денег...

Фредерик Ансель, преподаватель в ESG Management School и парижском Институте политических исследований.