Фраза, высказанная российским банкиром, главой второго по величине российского госбанка ВТБ Андреем Костиным несколько дней назад по телевидению, была практически сенсацией. Он осмелился возразить Владимиру Путину. Он трезво развенчал распространяемую в государственных СМИ иллюзию о том, что западные санкции ничем не грозят России. Напротив, Россия может выйти из процесса глобализации, отметил глава ВТБ. За кулисами российские экономисты проводят интересные сравнения. Он вспоминают о катастрофе над Локерби 1988 года, когда ливийские террористы взорвали американский пассажирский самолет в небе над Шотландией. Тогда погибло 270 человек.
Многолетние санкции против режима ливийского автократа Муаммара Каддафи (Muhammar Gaddafi) стали последствием того инцидента. Крушение малайзийского Boeing в небе над Украиной может вызвать схожие меры и погрузить Россию в международную изоляцию и нанести экономический ущерб, опасаются российские экономисты. Не только Россия отреагировала на гибель невинных людей. Германия протирает глаза, и Европа потихоньку понимает, что она не может просто оставаться торговой державой в многополярном мире. Она должна взять на себя ответственность за войны и кризисы, охватывающие старый континент. И речь идет не только о России и об Украине, которая с четверга осталась в довершение ко всему без правительства. Новое кровопролитие в секторе Газа и в Израиле, распад Сирии и Ирака - все это дестабилизирует регион у нашего порога. В направлении востока и юга Европа смотрит на цепь кризисных очагов, на которые ни федеральное правительство, ни Европейский Союз не могут найти ответ.
Нет эмбарго
На прошлой неделе министры иностранных дел ЕС с трудом пришли к единому мнению относительно ввода санкций против России. Франции удалось в интересах многомиллиардной военной сделки с Россией вычеркнуть из плана действий эмбарго на импорт вооружений из России. Но и без введения дальнейших санкций нестабильность затронула немецкую экономику. «В 2014 году возможен спад экспорта в Россию на 10-15%», – говорит Герхард Хандке (Gerhard Handke), коммерческий руководитель объединения по внешней торговле BGA. Это еще можно пережить, ведь экспорт в Россию в 2013 году составил только три процента от общего объема вывозимой продукции. Даже Швейцария или Польша импортируют из Германии больше. Но это еще не все. В Россию 6300 немецких компаний инвестировали более 23 миллиардов евро. Разместив там четверть миллиона сотрудников, они достигают оборота в размере 80 миллиардов евро. Отход от России существенно отразится на таких концернах, как Volkswagen или Siemens. Около семи процента мирового оборота компании Adidas пришелся в прошлом году на Россию. Российский кризис приведет к потере четырех миллиардов евро экспортных доходов и 0,5% роста, говорили эксперты на заседании Немецкой торгово-промышленной палаты. И это при относительно оптимистическом условии, что дальнейшей эскалации с более жесткими экономическими санкциями не произойдет. Пока что санкции Еврокомиссии недостаточно отразились на настрое немецких компаний. Американское правительство действует намного жестче против России. И фактически оно способно втянуть и Европу в свой режим. Если США применят экстерриториальное экспортное право, они могут ввести штрафы для немецкого экспорта, поставок в страны, против которых США ввели эмбарго. Это касается, например, российского концерна «Роснефть». Если только в правлении нет американского гражданина или поставляемый продукт не содержит компонентов американского производства. Немецкий юрист Дирк Хагеманн (Dirk Hagemann), эксперт по санкционному праву, предупреждает: «США могут включить компанию в список и закрыть тем самым доступ на американский рынок». Одна только призрачная возможность того, что компания может попасть в санкционный список, зачастую показывает свое действие. Из-за страха потерять сотрудничество с США немецкие компании ушли из Ирана. Произойдет ли то же самое вскоре с Россией?
«Давление на Иран несравненно выше, чем на русских», – говорит Хагеманн. Пока что неясно, собираются ли США вводить санкции против России за пределами своего рынка. Однако в экспертных кругах уже курсирует информация о том, что некоторые немецкие топ-менеджеры закрывают свой бизнес в России, потому что все транзакции шли через банк, в отношении которого США недавно ввели санкции. Не хочется рисковать. Но приходится. Потому что на российской стороне уже открыто речь идет о возмездии. «Торговые санкции против России противоречат принципам ВТО», – говорится в заявлении российской ассоциации менеджеров. Санкции в случае дальнейшей эскалации приведут к неизбежным негативным последствиям для американских и европейских компаний на российском рынке». Госдума уже подготовила законопроект о возможной конфискации имущества иностранных инвесторов. Однако в Российско-германской внешнеторговой палате в Москве говорится о том, что несмотря на кризис, новые инвесторы приходят из Германии в Россию, и со стороны российских властей оказывается такая поддержка, которой раньше на протяжении многих лет не было.
Мягкое давление
В виду тесных связей с Россией министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier) старается оказывать мягкое давление на Россию. Ведомство также стремится избежать избыточной реакции рынков капитала. Вместе с тем крепнет и мнение, что ЕС должен оказать давление на политику Путина, которая терпит и допускает дестабилизацию на Украине. Сам Штайнмайер удивлен тем, что санкции начали действовать еще до введения: «Капитал уже несколько месяцев уходит из России, конъюнктура получает удар, российские компании нервничают». Это сильно затрагивает российскую экономику, в то время как последствия для Германии с точки зрения министра «пока остаются ограниченными». На самом деле, последствия в России уже ощутимы. Рост экономики в первом квартале снизился на 0,5% по отношению к предыдущему кварталу. И после нескольких лет стагнации в стране с 143 миллионами жителей начинается ощутимая рецессия. Аналитики инвестиционного банка Morgan Stanley прогнизируют снижение ВВП до 1,5% за год. И это несмотря на то, что цена на нефть остается стабильной на уровне выше 100 долларов, и глобальная конъюнктура в порядке. Некоторые секторы даже в выигрыше от ослабевшего рубля, что делает экспорт стали или вывоз продукции из металла и станки более дешевыми. На внутреннем же рынке цены растут, поскольку Россия вынуждена импортировать многие товары. Даже продовольственный сектор не способен полностью обеспечивать внутренние потребности страны. Но обращают ли внимание российский президент и его окружение на экономические показатели? Зачастую так не кажется. Даже если он выступает за «независимое расследование катастрофы с лайнером», сразу за этим начинается бряцание оружием. «Мы должны адекватно реагировать на попытки ослабить Россию», – говорит он, выступая перед Советом безопасности и обещает разработку оборонной программы для Крыма. Финансируемой извне дестабилизации в России никогда не будет. Такие высказывания порождают сомнения в том, что Россия и Запад говорят на одном языке. Многое свидетельствует о том, что своей политикой он обслуживает устремления многих русских к мировому признанию, которые исчезли вместе с крахом Советского Союза. Так считает политолог Федор Лукьянов, один из известнейших московских экспертов в области внешней политики. «Путин находится в труднейшей фазе своего пути», – говорит политолог. Он оспаривает мнение о том, что Путин действует иррационально. Президент берет во внимание экономические расходы своей политики, потому что так он сумел вернуть своей стране ощущение собственной значимости, объяснял Лукьянов на заседании Европейского Совета международных отношений в Берлине. Если это действительно так, встает вопрос о том, может ли санкционный пакет действовать как задуманная штрафная акция и противодействовать попыткам Путина придать россиянам чувство гордости за страну. После нескольких месяцев манипуляций российских государственных СМИ верноподданные Путина будут рассматривать уступки Кремля как постыдное поражение. И, в конце концов, возможности главы Кремля по уступкам крайне ограничены.
Старый Ближний Восток
На прошлой неделе завершился срок правления 90-летнего израильского президента Шимона Переса (Schimon Peres). Он еще давно разработал сценарий «Нового Ближнего Востока», в котором народы и государства не только мирно сосуществуют друг с другом, но и ведут активное экономическое сотрудничество. Израильская изобретательность, левантийская тщательность и египетская мудрость соединяются с арабским нефтяным богатством и создают преуспевающее пространство. Из этого, как известно, ничего не вышло. Многое связано с тем, что для большинства политиков на Ближнем Востоке важнее все, что угодно, но не экономическое благосостояние своих народов. При этом даже в сегодняшнем конфликте вокруг сектора Газа есть еще остатки экономической реальности. В качестве условия прекращения огня лидеры ХАМАС требуют среди прочего свободного доступа для своего рыболовного флота в Средиземное море, открытые торговые границы с соседним Египтом и деньги на оплату своего раздутого госаппарата. Израильтяне на это не идут, пока продолжается неприцельный, но постоянный ракетный обстрел их государственной территории. Тем временем, этот обстрел не только превратил в кошмар жизнь многих израильтян, но и затронул экономику страны. Это произошло, прежде всего, потому что одна из выпущенных ХАМАС ракет попала в двух километрах от аэропорта Тель-Авива. Это стало для большинства авиалиний веской причиной для отмены рейсов в Израиль. За исключением небольшого курортного аэропорта в Эйлате и пограничных пунктов на границе с Египтом и Иорданией у обычных израильтян нет возможности покинуть страну, кроме как через аэропорт Тель-Авива. Шок от блокирования аэропорта вряд ли будет способствовать мирному урегулированию. При любом заключении мирного соглашения страна потеряет контроль над областями на западном берегу реки Иордан, которые на воздушной линии находятся намного ближе к аэропорту, чем сектор Газа – не в 80 километрах, а в 15. Такое отступление Израиля стало бы возможным только при очень надежных гарантиях международного сообщества. Но сейчас это вряд ли реально.
Враг братьев-мусульман
Поскольку война в секторе Газа пролила свет на катастрофичную ситуацию, в которой находится весь регион. Палестинцы ХАМАС не идут на прекращение огня, в том числе потому, что нет привычного посредника. Новый египетский президент Абдул Фаттах Ас-Сиси (Abd al-Fattah as-Sisi) – смертельный враг братьев-мусульман в собственной стране и, следовательно, и исламистов ХАМАС. Но в этой связи кадры проливающейся крови в секторе Газа повышают опасность новых тяжелых беспорядков в Египте. Исламисты из Алжира на Западе и до Пакистана на Востоке выходят на демонстрации против Сиси и тем самым дают толчок своем единомышленникам в Египте. Крупнейшая страна арабского мира не может выбраться из экономического и социального хаоса собственными силами и полностью зависит от своего крупного спонсора – Саудовской Аравии. Тем самым, кризис распространяется и на богатый нефтью Аравийский полуостров. Смертельно больной король Саудовской Аравии Абдулла на прошлой неделе разговаривал со своим катарским коллегой Тамимом, чтобы тот убедил палестинцев ХАМАС прекратить огонь. Катар финансирует сектор Газа из исламситской солидарности, также как и подавляемых братьев-мусульман в Египте. По этой причине президент Сиси ненавидит катарского эмира и предпочитает допустить упадок сектора Газа, чем при катарском посредничестве открыть границы в этом направлении. С европейской точки зрения восточные конфликты могут показаться не особо важными. Но это не так. Развал всего сотрудничества в арабском мире препятствует сейчас скоординированному сопротивлению халифату на востоке Сирии и северо-западе Ирака. Это радикальные исламисты, стремящиеся установить свой режим, распространяющийся через границы, при помощи убийств и подавления. Даже наследники Усамы бен Ладена (Osama Bin Laden) в Афганистане и Пакистане считают халифат и его «Исламское государство» слишком радикальным. А турецкий премьер-министр Тайип Реджеп Эрдоган (Recep Tayyip Erdoğan), который до недавнего времени поддерживал их в борьбе с сирийским диктатором Башаром Ассадом (Baschar Assad), должен теперь опасаться, что движение может распространиться и на его страну. Относительно цивилизованный исламизм Эрдогана слишком мягкий для радикалов. С немецкой точки зрения на все это можно смотреть спокойно. «Но в любом случае, сели бы ИГИЛ получил контроль над югом Ирака с его нефтяными месторождениями, это было бы плохо», – говорит Ральф Сольвеен (Ralph Solveen) из Commerzbank. Эксперт прав. Но террористы ИГИЛ угрожают не только нашему нефтяному обеспечению, но и всей нашей безопасности. Появляются сообщения о рекрутах ИГИЛ из Западной Европы, которые возвращаются в свои страны и планируют жестокие террористические атаки. Убийство посетителей небольшого Еврейского музея в Брюсселе два месяца назад было, возможно, только началом. Новая волна террора скажется на европейско1 экономике негативнее, чем растущая цена на нефть. «Бизнес идет хорошо только тогда, когда Китай, США и Европа с оптимизмом смотрят в будущее», – говорит Герхард Хандке. Мы говорим о возможных психологических последствиях войн в соседних с нами регионах. Но на оптимизме может сказаться волна террора в Европе.
Что говорят экономисты
То есть немало причин для беспокойства, даже если слабо верится в конъюнктурное влияние войн на европейские периферии. Пока что подъем в Германии и без Украины и сектора Газа потерял свой запал, после того как немецкая экономика за первые три месяца этого года выросла только на 0,8 процента по сравнению с предыдущим кварталом. Экономисты, например, Йорг Кремер (Jörg Kremer) из Commerzbank допускают и небольшое снижение роста ВВП. Однако Ральф Сольвеен не считает, что ситуация значительно ухудшится. С экономической точки зрения Ближний Восток находится слишком далеко, а в отношении России позиция «что будет, если прекратятся поставки газа», не играет важной роли. На негативные сообщения из сферы политики быстрее всего реагирует биржа. Но то, что из-за этого значительно пострадает и конъюнктура, Сольвеен считает маловероятным. Даже если индекс Dax в результате войн и политических катастроф значительно снизится, реальное воздействие на экономику в сегодняшней ситуации невелико.
Глобальная динамика
«С 2010 года заметно, что глобальная экономическая динамика – это динамика развитых стран», – говорит Хютер. В любом случае, Китай играет свою роль, также как и Северная Америка и Европа. Такие страны, как Иран, Индия и даже Турция, потеряли свой былой подъем. Но каковы психологические последствия крупных политических кризисов и связанной с этим неуверенностью? Хютер напоминает о периоде после 11 сентября 2001 года, шоковом состоянии людей. Но с ноября 2001 года все начало двигаться в сторону стабилизации. Был тяжелейший шок, но это не изменило мировую экономику, капитал и торговые потоки. То есть рано бить тревогу? Крушение самолета и кризис в секторе Газа не навредят на нашей конъюнктуре? Это был бы ложный вывод. В конфликте между Россией и Украиной правительства в Берлине и западных странах востребованы вдвойне – не только в качестве посредника между Москвой и Киевом, между демократами на Украине и прагматичными россиянами, которых ничто не остановит перед мечтами о величии. Схоже, только немного сложнее, выглядит ситуация на Ближнем Востоке, где политическим игрокам противостоит еще и растущая опасность террора. Экономика всему этому может содействовать. Те, кто друг с другом ведут торговлю, как правило, друг в друга не стреляют.
