Философия в эпоху ИГИЛ

Мой близкий друг, иранский философ, посоветовал мне одну необычную книгу — «Философия в эпоху терроризма: беседы с Жаком Дерридой (Jacques Derrida) и Юргеном Хабермасом (Jürgen Habermas)». Ее автор — итальянский философ Джованна Боррадори (Giovanna Borradori). Она пишет: «Я узнала о событиях 11 сентября из первых рук. Мои дети были далеко, в школе на другом конце города, а муж-корреспондент чудом спасся, освещая атаку на башни-близнецы. Как и остальной мир я наблюдала за трагедией по телевизору, но, в отличие от остального мира, я знала, что в каких-то пятидесяти кварталах от моего дома десятки людей выпрыгивают из окон и пролетают 90 этажей навстречу смерти, кто держась за руки, а кто по одиночке» (Философия в эпоху терроризма, Предисловие, стр. 9-10).

Недавно мы стали свидетелями убийств двух журналистов: американца Джеймса Фоули и еврея американского происхождения Стивена Сотлоффа. Мы могли наблюдать за этим в интернете и по телевизору. И мне в голову тогда пришел один важный вопрос: что должно происходить в головах и сердцах убийц? Убийца этих журналистов говорит с британским акцентом, и при этом хладнокровно обезглавливает людей, как будто он закалывает барана или режет кур.

Вся эта история напоминает паззл, и я хочу попробовать сложить его куски воедино. Мы живем в непростом мире, где все события так или иначе связаны друг с другом. Некоторые социологи называют современный мир «плавильным цехом», и я бы хотел в этой связи привести два примера.

Первый: некий человек, который говорит с британским акцентом, и которого зовут Джон, обезглавил двух журналистов: американца и американского еврея, — и угрожает убить третьего. Предположительно, этим третьим будет англичанин.

Второй пример: на сайте ИГИЛ в интернет Абу Бакра аль-Багдади величают длинным именем — Ибрагим Халиф аль-Багдади аль-Кураши аль-Хусейни Абу Бакр. Я бы хотел сосредоточиться на части «аль-Хусейни». Мы знаем, что второе имя Барака Обамы — Хусейн. Он тоже Хусейни. Я могу назвать и третьего Хусейни — верховного лидера Ирана Аятоллу Хаменеи. И он тоже Хусейни.

Все это говорит о том, что наш мир — большая деревня, в которой мы все связаны друг с другом. Еще один пример: заключенные Гуантанамо носили такие же оранжевые комбинезоны, как и жертвы ИГИЛ, которым отрезали головы в иракской пустыне.

Главный вопрос, который я себе задаю, — есть ли у организации ИГИЛ какая-либо философия, оправдывающая ее действия, в том числе обезглавливание людей? И если есть, то в чем она заключается, на каких понятиях основана, и в каком русле развивается?

Другими словами, что стоит за их идеологией? Как была сформирована и развивалась организация «Исламское государство Ирака и Леванта» идеологически? Мне кажется, нам нужно как следует разобраться с «террористической мыслью», и это единственный фактор, который должен определять политику в отношении ИГИЛ.

Сегодня война с терроризмом не затрагивает его корней, она направлена только на листву и ветви этого огромного дерева. На самом деле, если сравнить 11 сентября 2001 года и 11 сентября 2014 года, мы увидим, что терроризм сделал огромный скачок вперед. Число его последователей увеличилось, площадь военных баз исламистов в Сирии и Ираке на сегодняшний день составляет более 50 тысяч квадратных километров. Пентагон недавно заявил, что согласно его плану потребуется 3 года на уничтожение ИГИЛ в Ираке. Но не в Сирии! Я не претендую на роль пророка в политике, но, опираясь на свои скромные знания, могу сказать, что через 3 года ИГИЛ станет только сильнее. Кроме того, возникнут новые подобные организации. Каждый садовод знает, что если срезать ветви, корни от этого только разрастутся, станут сильнее и толще.

Терроризм — это страшная мировая болезнь. Ее не вылечить с помощью оружия и не победить ударом кулака. Иногда военные действия только укрепляют корни терроризма. Америка радовалась, когда ей удалось поймать и убить Бен Ладена, но затем появился Абу Бакр аль-Багдади, и он гораздо сильнее Бен Ладена.

Какая ошибка закралась в это уравнение «Бен Ладен — Талибан»? Очевидно, что это было уравнение не с одним или двумя, а с несколькими неизвестными. Это одна из разновидностей помешательства — полагать, как делают политики сегодня, что проблему можно решить с помощью силы. В подобных катастрофических обстоятельствах большая ответственность ложится на плечи религиозных лидеров. Они должны стать основной силой, борющейся с экстремизмом.

Нам нужно правильное толкование Корана и хадисов, мы должны создать новый образ нашей религии. Нам следует повлиять на умы и сердца людей, которые считают, что они следуют праведному пути, убивая людей.

Но, к сожалению, в большинстве мусульманских школах во всем мире, в основном, учат запоминать, а не думать. Еще одна разрушительная идея, которую прививают в школах — это принцип, что мы созданы для религии, а не религия для человека. И, наконец, учеников убеждают в том, что они лучше других: христиан, иудеев, индусов и буддистов, а также мусульман других конфессий. Шииты считают, что сунниты следуют ложному пути, а сунниты полагают, что шииты идут в неправильном направлении. К сожалению, подобные идеи не остаются просто идеями, со временем они перерастают в преступления и выливаются в обезглавливание людей или во что-то еще. Поэтому мне кажется, нам надо обратить свое внимание на философию терроризма, а не на его проявления. Экстремисты топят корабль, на борту которого находится все человечество. И уж если откровенно, нам следует поискать корни терроризма в некоторых религиозных школах.