Избранный в мае этого года индийский премьер-министр Нарендра Моди в первую очередь защищает самые малообеспеченные слои населения, как в свое время поступал Лула в Бразилии.
Atlantico: После сокрушительной победы на выборах в мае Нарендра Моди вознесся на вершину индийского политического Олимпа. Новый премьер всегда выступал в поддержку самых малообеспеченных слоев населения Индии. Но действительно ли он — настоящий лидер борьбы с бедностью, которым в свое время был Лула в Бразилии?
Люка Леже: Пока еще сложно говорить о будущих результатах работы его партии, потому что она провела у власти чуть более 100 дней. Как бы то ни было, его риторика сильно выделялась на фоне его конкурентов во время избирательной кампании, в которой ему удалось добиться победы с большим перевесом. В его предвыборной программе уже был прописан курс на борьбу с бедностью в случае избрания. В частности, там утверждалось следующее:
«Наше правительство станет представителем всех бедных, забытых и брошенных. У каждого индийца есть право на богатства и ресурсы Индии. Отныне каждый будет волен сформировать собственную мечту о будущем так, чтобы завтра у нас в стране было столько же мечтаний, сколько и душ. Мы не будем довольствоваться тем, что дадим каждому из граждан возможность смотреть в будущее, мы сделаем так, чтобы они смогли воплотить в жизнь их мечты. (...) Приоритетная задача нашего правительства в том, чтобы положить конец бедности и недоеданию».
Схожесть с Лулой видна здесь невооруженным взглядом. И первые шаги по приходу во власть, по всей видимости, это лишь подтверждают. Моди намеревается расширить систему соцобеспечения, что перекликается с запущенной в Бразилии программой BolsaFamilia. В реализации поставленной задачи Моди намеревается рационализировать систему социальных отчислений и субсидий, отдав предпочтение прямым финансовым пособиям, а не льготам и фиксированным ценам, которые в прошлом расшатывали индийскую экономику и тормозили ее развитие.
Как бы то ни было, экономическая программа Моди заметно отличается от курса Лулы, который уделял куда меньше внимания развитию рынка и частных предприятий, что привело в бешенство финансовые рынки и привело к падению курса реала после его избрания. В своей программе Моди намеревается дать толчок экономическому росту с помощью политики предложения: бюджетная дисциплина, меры стимулирования вкладов и большая открытость для иностранных капиталов. Кроме того, Моди дал старт масштабной программе модернизации госсектора и недавно упразднил комиссию по планированию, настоящий реликт прошлого эпохи Неру. Далее, хотя Лула долгое время выступал против приватизации государственных предприятий, это не помешало ему либерализовать некоторые области бразильской экономики после избрания. Поэтому нужно будет посмотреть, какие конкретно предложения поступят от Моди.
— Во время выступления в нью-йоркском «Мэдисон-сквер-гарден» он поднимал такие темы как распространение демократии, борьба с терроризмом, защита окружающей среды. Он говорил о стремлениях народа, причем не только в Индии, но и во всем мире...
— По большей части это всего лишь риторика. Моди уже не первый раз выступает с подобными популистскими заявлениями. Его реформа об открытии банковского счета для самых малообеспеченных членов общества служит наглядным тому подтверждением. Хотя доступ к банковским услугам действительно играет важнейшую роль в мировой экономике, недостаточно просто пройтись перед камерами и заявить, что у всех сегодня есть собственный счет (на самом деле это до сих пор не так), чтобы превратить индийскую экономику в рай микрофинансирования и предпринимательства.
Ему еще предстоит очень многое сделать и доказать свою способность довести до конца поставленные масштабные проекты. Только так он сможет добиться влияния на международной арене. Бразилии нужно было решить целый ряд экономических и социальных проблем, однако в Индии их, по всей видимости, ощутимо больше: не позволяющий создавать новые рабочие места застой в экономике, острая нехватки инфраструктуры, препятствующая социальной мобильности образовательная система, катастрофическое положение женщин, частые конфликты между меньшинствами, коррупция, которая вредит нормальной работе демократии и правового государства.
Касательно этого последнего пункта, политики и официальные лица прошлого правительства признались, что получили взятки порядка 4-12 миллиардов долларов за десять лет. Неважные показатели Индии в различных международных рейтингах (например, в докладе «Ведение бизнеса») лишний раз напоминают об этом.
— Может ли он прославиться на международной арене, как это удалось сделать Луле? И тем самым привлечь внимание к интересам незападных стран, о которых зачастую попросту забывают?
— Моди сначала необходимо решить внутренние проблемы, и только после этого он может претендовать на какие-то лавры в международном сообществе. Хотя он популярен в той провинции, где он в прошлом работал, и смог добиться там довольно неплохих результатов, воспроизвести ту же самую политику в масштабах той же Индии — задача совершенно другого порядка. Для этого Моди следует поумерить свои националистические порывы и проявить открытость, в частности по отношению к мусульманскому сообществу. Во время беспорядков в штате Гуджарат в 2002 году (в тот момент он был его губернатором) погибли более 1 000 человек. Это никак не играет ему на руку, тем более что в отношениях мусульман и индуистов по-прежнему сохраняется напряженность.
— Моди весьма критически отозвался о западных странах и говорил о необходимости реформы Совета безопасности ООН. Не избежал внимания и Китай с его экономикой. Но обладает ли он достаточными познаниями в экономике и политической харизмой, чтобы сделать XXI век веком Индии, а не Китая?
— Соперничество с Китаем возникло уже очень давно. Индия с ее 1,25 миллиарда жителей называет себя «самой большой демократией в мире» как раз, чтобы выделиться на его фоне. Напряженность в отношениях двух стран одно время вызывала опасения насчет возможного конфликта. Как бы то ни было, в экономическом плане у Китая уже есть существенное преимущество. В социальной сфере задачей предыдущего правительства было формирование «гармоничного общества». Так, Ху Цзиньтао и его премьер Вэнь Цзябао пытались сохранить общественный мир, в частности путем повышения зарплат и развития системы соцобеспечения. Кроме того, переход к городскому обществу в Китае уже состоялся. Китайский режим и его социальную политику, безусловно, не назвать примером для подражания, но по сравнению с Индией Китай действительно совершил огромный скачок, несмотря на тормоз в лице авторитарной власти.
Кроме того, авторитарный стиль Моди и его стремление к централизации власти, несмотря на прозвучавший после избрания призыв к коалиции, приближают его скорее к китайской модели управления, а не демократии. Ему нужно избавиться от этого атавизма, если он действительно хочет объединить вокруг себя народы развивающихся стран. Чудес в экономике и демократии просто так не бывает.
