Последние несколько месяцев восточные христиане (не говоря уже о курдах-езидах) без счета гибнут в Ираке и Сирии. Варварство Исламского государства уже совсем скоро может положить конец двухтысячелетней истории их присутствия в регионе.
Развал Ирака и Сирии, двух самых развитых и частично светских арабских государств (не говоря уже о Ливии, а также расшатывание положения Египта и Туниса в результате псевдо «арабской весны»), в обстановке подъема так называемого политического ислама стал залогом появления Исламского государства с его стремлением восстановить упраздненный в 1924 году халифат. В таком развитии событий нет совершенно ничего нелогичного с точки зрения классической мусульманской политической доктрины.
Мусульманское сообщество или «умма» было основано Мухаммедом в Медине и представляло собой идеальное общество во главе с халифом, политическим «преемником» пророка. Несмотря на весь свой престиж, в XIX веке халифат в конечном итоге стал жертвой триумфа западной модели национального государства, которая подчеркнула ощущение политической, а не религиозной принадлежности. Как бы то ни было, после 1928 года, когда возникло движение «Братья-мусульмане», и особенно сегодня с усилением исламистских течений слышатся бесконечные рассуждения об абсолютном превосходстве уммы, которая стоит неизмеримо выше несовершенного и преходящего национального государства. Каждый мусульманин принадлежит в первую очередь не к государству и нации, а к умме, единственному сообществу, которое по-настоящему легитимно, раз полностью подчиняется закону Всевышнего.
Дестабилизация национального государства в Ираке и Сирии создала условия для восстановления халифата (пока еще только самопровозглашенного) наиболее фанатичными из разнообразных исламистских групп, которые сегодня свирепствуют на Ближнем Востоке, прекрасно понимая, что в революционной обстановке победа всегда достается самым большим радикалам. ИГ методично проводит джихад, «законную войну» против всех, кто не признает его власти. Тем самым организация следует классической мусульманской доктрине, в которой мир делится на «дом ислама» (то есть территорию, где действует шариат) и «дом войны» (находится под угрозой джихада). «Дом перемирия» (его жители способны купить мир) представляет собой запоздалое построение и обычно попросту игнорируется традиционалистами. Точно также тот выбор, который ставит ИГ перед захваченными христианами (обращение в ислам, выплата подати или смерть), представляет собой лишь буквальное следование прописанному в Коране: «Сражайтесь с теми из людей Писания, которые не веруют ни в Аллаха, ни в Последний день, которые не считают запретным то, что запретили Аллах и Его посланник, которые не исповедуют истинную религию, пока они не станут собственноручно платить дань, оставаясь униженными» (сура 9, аят 29). По сути, финансовая и военная мощь и дикость ИГ предполагают единственно возможный ответ: его тотальное уничтожение военной силой.
Эти драматические события напрямую отразились на Франции и всех европейских странах с частично мусульманским населением. Так, в рядах исламистских радикалов сейчас сражаются более тысячи французов. По возвращении домой эти уже закаленные в боях террористы смогут перейти к активным действиям и продолжить джихад против неверных.
Эти прекрасно организованные и активные меньшинства во многом стали причиной впечатляющего подъема ислама, которое проявляется в существенном увеличении его заметности в общественном пространстве и количества требований религиозного характера. Все это ставит под угрозу единство светского французского общества, так как открыто враждебно относится к его основополагающим принципам. Фундаменталисты ведут настоящую войну против французского национального государства, «нечестивой» демократической системы и в частности принципа светского общества.
Однако вместо того чтобы проявить столь необходимую жесткость, государство отступает, а Центр светского общества отметил в мае, что происходящее не ставит под угрозу его принципы.
Но это глубочайшее заблуждение. У нас слишком часто забывают, что светское государство (оно гарантирует свободу вероисповедания всех и каждого и благодаря своему нейтралитету становится для граждан защитой от дискриминации по религиозному признаку) появилось лишь недавно и представляет собой новый принцип в истории человечества. Зародилось оно (причем зачастую довольно болезненно) в рамках западных национальных государств. Во Франции этот принцип одержал победу после долгого конфликта, который начался в 1789 году и завершился уже при Третьей республике, в частности благодаря закону 1905 года с окончательным выдворением религии (в частности католической церкви и ее духовенства) из политической и общественной сферы.
И если христианство хотя бы в теории видит черту между духовным и мирским (кесарю кесарево), ислам вообще едва ли совместим с принципом светского общества, хотя пути для поиска решения все же существуют, как показали в 1925 году размышления реформиста Али Абдель Разека. Увы, его новаторские теории остались без внимания, и теперь ничто уже не идет против прямой власти Бога, потому что ислам — это скорее «закон», а не «религия», тотальный закон, ориентированный на подчинение человека Аллаху. Таким образом, ислам включает в веру все проявления жизни: поэтому все общество, право и мусульманские институты несут на себе печать религии.
Как отмечается в конституции 1958 года, Франция — неделимая и светская республика. Государственные власти должны следить за неукоснительным соблюдением этих основополагающих принципов и пресекать любые проявления коммунитаризма, в том числе и религиозного. Сейчас не время для промедлений или «разумных уступок», которые обещают некоторые благонравные мыслители во имя иллюзорного мирного существования. Наконец, пусть сейчас и начинают раздаваться голоса (в частности после казни Эрве Гурделя в Алжире), действия исламистского меньшинства должны повлечь за собой открытую критику со стороны мусульманских властей и в частности в частности Французского совета мусульманской религии во имя молчаливого большинства, которое само страдает от выходок радикально настроенных собратьев по вере.
Сегодня национальное государство представляет собой самую подходящую основу для реализации такой спасительной политики, которая позволит не дать бушующему в колыбели цивилизации хаосу перекинуться на Европу и Францию.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Развал Ирака и Сирии, двух самых развитых и частично светских арабских государств, в обстановке подъема так называемого политического ислама стал залогом появления Исламского государства с его стремлением восстановить упраздненный в 1924 году халифат. В таком развитии событий нет совершенно ничего нелогичного с точки зрения классической мусульманской политической доктрины.
