Когда в возрасте двадцати лет Хорхе Семпрун (Jorge Semprún) решил присоединиться к французскому движению Сопротивления, боровшемуся против гитлеровских оккупантов, руководитель отряда Jean-Marie Action, в который он намеревался вступить, предупредил его: «Прежде, чем согласиться, ты должен понять, на что идешь». И познакомил его с одним из партизан, испытавшим на себе адские пытки в Гестапо. Те ужасные мучения, о которых он ему рассказал, придется испытать самому Семпруну двумя годами позже, когда по доносу осведомителя немцы устроили засаду на ферме Joigny, где он скрывался.
Кошмар стал явью: его погружали в ванну с ледяной водой, экскрементами и мусором; не давали спать; вырывали ногти; подвешивали к потолку за пятки, привязанные к рукам; пытали электрическим током и избивали с такой жестокостью, что потеря сознания казалась освобождением.
Никогда ранее, до написания этой книги, которая посмертно вышла в свет во Франции под названием «Упражнение по выживанию» (Exercices de survie), Хорхе Семпрун не говорил о пытках от первого лица, о тех страшных истязаниях, которым палачи подвергают человека, желая выбить из него не только сведения, но и унизить, растоптать его достоинство и заставить совершить предательство своих товарищей по борьбе. Но, хотя он раньше никогда и не говорил об этом от первого лица, этот опыт шел за ним, как тень, и, подобно нарыву, напоминал о себе все годы его юности и зрелости, в период партизанской борьбы, в немецком концлагере Бухенвальд и во время регулярных нелегальных поездок в Испанию в качестве посланца Компартии с целью установить связи между находившимся в эмиграции руководством и рядовыми членами в самой стране.
В этой незавершенной книге, которая, тем не менее, никого не оставляет равнодушным, Семпрун пишет о том, что в своих двадцать четыре года он в полной мере познал ужас пыток: это и воспоминания о тех, что перенес он сам, и возможность подвергнуться им снова. Он описывает их и как предельное выражение человеческой мерзости, свойственной палачам, и как решающее испытание для достижения вершин достоинства и порядочности через страх и боль.
В его размышлениях по поводу пыток нет хвастовства и сострадания к самому себе. Но есть мысли, которые преодолевают все поверхностное и проникают в самые глубины человеческой души. После Бухенвальда командир партизанского отряда высоко оценил стойкость Семпруна и то обстоятельство, что он никого не выдал. «Даже не пришлось менять тайники и пароли», — сказал он ему. Реакция Семпруна была более чем сдержанной: «Я рад был это слышать». Далее он пишет, что выносливость по отношению к пыткам представляет собой «проявление сверхчеловеческой воли, способность преодолеть страдание, поиск высшего смысла». В ее основе лежит чувство братства.
Человек, которого пытают, может сдаться и заговорить. Но может молчать, понимая, что единственным избавлением от этого страдания является смерть. Это решающий момент, когда истекающий кровью человек одерживает победу над своим палачом, уничтожает его морально, даже если последний убьет его, после чего пойдет пропустить рюмку. В этой тихой и жестокой победе человечное одерживает верх над бесчеловечным, разум побеждает звериный инстинкт, цивилизованность над варварством. Благодаря таким людям в мире все еще можно жить.
Реги Дебрай (Régis Debray), автор предисловия к «Упражнение по выживанию», весьма верно сравнивает Хорхе Семпруна и Анри Мальро (André Malraux), который также вынес пытки нацистов и не заговорил (его палачи не знали, кого они пытают), и подобно Семпруну, сумел превратить полученный опыт в убеждения.
То же самое произошло и с Джорджем Оруэллом (George Orwell) в Испании, которого чуть не убили свои же товарищи, ради которых он отправился воевать в эту страну. И с Артуром Кестлером (Arthur Koestler), ожидавшим в севильской тюрьме исполнения приказа о расстреле, отданного франкистским генералом Кейпо-де-Льяно (Queipo de Llano). Они и тысячи других неизвестных людей, оказавшихся в схожих обстоятельствах, действовали смело, как настоящие герои. Их героизм был не менее значимым, чем деяния античных героев, участников крупных сражений. Как правило, им не ставят памятников, а большинство не только не вспоминают, но даже не знают, поскольку они действовали в условиях подполья, и имен их никто не знал. Они боролись не за какое-то определенное государство или идеологию, а за то, чтобы в этом мире дух разума возобладал над расистскими предрассудками и преступной нетерпимостью по отношению к политическим противникам; за то, чтобы спасти созданную неимоверными усилиями цивилизацию, вывести людей из животного состояния и организовать человеческое сообщество на основе принципов, которые обеспечат сосуществование в многообразии и сократят насилие (искоренить его полностью невозможно) в человеческих взаимоотношениях.
Хорхе Семпрун — один из этих неизвестных широкой публике героев, благодаря которым мир не стал хуже, а у людей всегда остается какая-то доля надежды. Родившись в зажиточной семье, он с самых юных лет решил вступить в Коммунистическую партию, пожертвовав ради этого своей страстью к философии, уйти в подполье, жить под вымышленными именами, борясь с нацизмом и франкизмом, проходя через муки пыток и концлагерей. Долгие годы он пробыл на нелегальном положении, каждый день рискуя умереть лютой смертью или оказаться в тюрьме. И ради чего все это? Чтобы на закате жизни осознать, что коммунистические идеалы, ради которых он стольким пожертвовал, прогнили до мозга костей, а в случае их победы создали бы основу для еще более дискриминационного и несправедливого общества, чем то, которое он хотел уничтожить.
Некоторые бывшие коммунисты покончили с собой, другие впали в депрессию или от стыда замкнулись в молчании. Но только не Хорхе Семпрун. Он продолжал бороться, пытаясь объяснить то, что осознал в конце жизни, в книгах, представляющих собой исключительные свидетельства того, насколько мимолетной иногда может оказаться правда, как зачастую правда и ложь переплетаются до такой степени, что отличить одну от другой становится невозможным. Никогда не впадая в уныние, находя достаточно причин для того, чтобы продолжать бороться за лучший или, по крайней мере, более сносный мир, в котором будет меньше несправедливости и насилия, доказывая, что всегда можно сопротивляться, исправлять, вновь начинать эту войну, в которой могут быть лишь кратковременные победы. Как написал Борхес (Borges) в поэме своему прадеду, воевавшему в Хунине (Junín), «битва бесконечна, ей не нужна показная торжественность и звуки военных горнистов».
Хотя в последней книге Семпруна поднимается одна из самых страшных тем — пытки, — прочитав ее, не впадешь в отчаяние, поскольку на ее страницах адскому зверству и варварству противостоят вера в светлые идеалы, благородство, мужество, нравственная убежденность и веские доводы в пользу того, чтобы выжить.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Никогда ранее Хорхе Семпрун не говорил о пытках от первого лица, но опыт шел за ним, как тень, и, подобно нарыву, напоминал о себе все годы его юности и зрелости. В размышлениях о пытках, только что вышедших в свет во Франции, нет ни хвастовства, ни жалости к самому себе, но есть мысли, которые преодолевают все поверхностное и проникают в самые глубины человеческой души.
