Катастрофичность капитализма

«Стихийный метод управления планетой — это катастрофичная черта капитализма». Развитие и предпосылки будущего капиталистической эры анализирует в интервью порталу ParlamentníListy.cz политолог Оскар Крейчи. «На определенном этапе система может выйти из-под контроля, потому что социальная напряженность потребует изменения, и им может стать фашизация», — заявил профессор Крейчи, предупредив: «При современном интеллектуальном уровне политических элит на Западе угроза войны скорее растет, нежели снижается». Он также привел очень интересные цифры: «В прошлом году в Китае появлялось 10 400 новых компаний ежедневно».

— Прошло уже семь лет с начала крупного экономического кризиса, который стартовал крахом американских банков. Многие специалисты, такие как министр финансов Греции и экономист Варуфакис, бичевали финансовую систему, называя пузырем, основанным на доминировании доллара и на постоянном снижении реальных зарплат. К чему мы пришли в этой дискуссии о современном капитализме по прошествии семи лет?

— Кризис, который разразился в 2008 году, обнажил все слабые места современного капитализма. На первый взгляд казалось, что речь идет о кредитном или банковском кризисе. На самом же деле выходит, что метод ведения бизнеса, практикуемый Западом, имеет свои явные лимиты. Ему всегда нужна область, из которой можно высасывать дополнительные средства. Есть экономисты, которые утверждают, что если бы в 1989 году не развалился социалистический блок, и если бы это не принесло Западу миллиарды, он сам бы потерпел крах, потому что резервов у него уже не было. Сейчас предполагают, что существует около 1000 триллионов денежных средств, которые ничем не покрыты. Казалось бы, это всего лишь единицы и нули, но в реальных условиях рынка... Никто не знает, что делать с капитализмом. В том числе поэтому происходит экспансия в свободные регионы: предпринимаются усилия «выжать» то Россию, то Китай. Это классическая экспансия капитала, которая наталкивается на собственные границы.

— Как удавалось справиться с финансовым кризисом в условиях свободного рынка?

— Мы наблюдаем две попытки выхода из кризиса 2008 года — американскую и европейскую. Америка выделила из государственных средств на спасение банков около 1,7 триллиона евро, из которых 1,4 триллиона вернулись, и в общем американские банки удалось спасти. Европейский Союз выделил больше, но мы все равно видим, что денег не хватает — у нас слабая кредитная политика, и нам нужна стабилизация ЕС. По-прежнему банки предпринимают попытки вытянуть деньги из Греции, Португалии, Испании, Италии — из южной окраины Евросоюза.

Тот, кто говорит, что страны, не способные выплачивать долги, должны быть изгнаны из ЕС, очень рискуют, потому что если банки не смогут «выжимать» деньги из южной периферии, то они будут делать это с восточной.

Прибавьте к этому огромное социальное расслоение, которое усугубляется. Есть разные данные. Очень хороший радикальный экономист Франтишек Неваржил подсчитал, что 0,01% людей на планете принадлежит две трети всей собственности. В условиях технологического прогресса, когда собственность концентрируется и растут доходы, это означает, что формируется армия продуктивно негодных людей. В Испании более 50% молодежи остается без работы. Пока у ЕС есть ресурсы для решения этих социальных проблем, для их смягчения, но что будет в будущем? Более того, проблема приобретает международные масштабы. Зачастую эти проблемы скрыты.

Если говорить о миграции, то ее связывают с тезисом о развале Африки. И, якобы, поэтому люди бегут в Европу. Но если обратиться к конкретным цифрам, то экономический рост Африки больше, чем Европейского Союза. А в прошлом году страны Африки к югу от Сахары показали рост в пять раз превышающий рост в ЕС. Разумеется, уровень жизни в Евросоюзе выше, а в Африке существует более выраженная социальная дифференциация, но рост экономики все же о чем-то говорит. Давление создают не только экономические, но и, как правило, политические проблемы. Это нужно учитывать, не говоря уже о проблемах демографических. В Африке и арабских странах огромный прирост населения, кроме Ливии и Сирии, где идет война. Египет сегодня показывает в три раза большую динамику роста, чем Китайская Народная Республика. Все это вплетается в тот экономический хаос, который создает капитализм. Сориентироваться в нем и принять какое-то разумное решение практически невозможно.

— 30 июля выйдет книга «Посткапитализм» Пола Мэйсона, некоторые отрывки из которой уже опубликованы. Автор утверждает, что мы вступаем в «посткапиталистическую эру». Изменения, которые наступят, по его мнению, будут вызваны информационными технологиями, новыми методами работы и экономикой обмена. Пройдет немало времени, прежде чем старые методы уйдут в прошлое, но время для утопических размышлений пришло, считает Пол Мэйсон. Валютой посткапитализма может стать свободное время. Мэйсон также пишет об экономике обмена. Что вы думаете об этой перспективе?

— Если честно, я бы хотел какой-нибудь посткапитализм, но не имею понятия, как прийти к этой стадии. Откровенно говоря, варианты будущего совершенно разные. Когда-то это хорошо описал Арон, который говорил, что о хорошем изобретении никогда не знаешь, где оно будет использоваться — в медицине или в концлагере. Любое изобретение политическая система умеет использовать для хорошего и для плохого. Если освободится время благодаря росту продуктивности работы, это еще не значит, что это время будет освобождено для творческой деятельности. Кроме того, появятся проблемы, которые сегодня никто не может спрогнозировать. Часто все это объединяют под названием «Климатические изменения». На самом же деле речь идет об изменениях в биосфере, и никто не знает, что это значит. Мы знаем, что дышим загрязненным воздухом, но оказывает ли он влияние на климатические изменения, мы не знаем, хотя понятно, что происходит потепление.

Если средняя температура вырастет на 3%, это будет иметь катастрофические последствия — в крупнейших портах будут наводнения. При этом современная цивилизация океанская, и она предпочитает транспортировку по морю. Происходят невероятные изменения, выбросы метана, исчерпание подземных вод в Соединенных Штатах. Современная цивилизация живет в ущерб будущему. Изменения столь выражены, что человечеству лучше готовиться к ним, чем стараться их предотвратить, потому что мы не знаем, может, это нормальные процессы во Вселенной. В своей книге «Коллапс» Даймонд, описывая коллапсы цивилизаций, пишет, что человечество в Гренландии вымрет, потому что оно не способно избавиться от культурных стереотипов. По всей видимости, это мы и переживаем. Вместо того чтобы сесть и поговорить о том, что становится меньше пахотных земель и нужно решать проблему нехватки воды, мы спорим об Украине, выдумываем ерунду в Ираке, соперничаем с китайцами за Африку вместо того, чтобы договориться с ними о том, как ее поднять. Стихийный метод управления планетой — это катастрофичная черта капитализма. И добром это не кончится.

— Внешние потрясения современной эпохи, о которых вы говорите — истощение энергетических источников, климатические изменения и миграция — меняют, по Мэйсону, «динамику капитализма и надолго делают его неэффективным». Если принять эту мысль, то каковы иные варианты?

— Что такое эффективность? Капитализм выгоден высшим слоям населения. На определенном этапе система может выйти из-под контроля, потому что социальная напряженность потребует изменения, и им может стать фашизация. Высший слой воспользуется рычагами давления на политическую систему, сделав так, чтобы она утихомирила нижние слои и сделала невозможным достижение каких-то социально справедливых изменений. Но даже если капитализм поменяется, мы все равно не знаем к лучшему или к худшему. Из того, что существует потенциал для изменений, не следует, что этим изменением не будет война. Нужно говорить и о таких вариантах, потому что иначе войну просто невозможно предотвратить. При современном интеллектуальном уровне политических элит на Западе угроза войны скорее растет, нежели снижается. То, что опасность реальна, политикам нужно неустанно втолковывать уже сегодня. Изменения закономерны, но вот к лучшему или к худшему они будут...

— Профессор Милан Зелены в интервью порталу ČESKÁ POZICE говорит о распространении военного психоза и увеличении инвестиций в вооружение. «Они будут инвестировать в оружие и думать про себя, что это придаст импульс экономике, что, однако, невозможно, потому что экономика не машина — она адаптируется». Какой импульс мы придаем экономике, вооружаясь?

— С одной стороны, это успокаивает общественность, с другой — позволяет заморозить излишние средства, потому что потребление происходит не в форме покупки. Растет число рабочих мест, внедряются инновации. Все это несет с собой милитаризм, однако, к сожалению, в его конце — убийство. А ведь резервы есть. Кроме миллиардов на вооружение есть еще серая экономика и страшная коррупция. По оценкам, в коррупции только в ЕС ежегодно обращается до 300 миллиардов евро. Это огромные деньги. Существует примерно 100 налоговых раев. Из них 50–60% находится под британской юрисдикцией. Я говорю это, чтобы было понятно, кто самый большой лицемер. Махинаций внутри фирм в ЕС, по оценкам, осуществляется на более чем 1 триллион евро. Это просто невероятно большие деньги, которые можно было бы использовать более продуктивно. Но кое-кого устраивает такой порядок вещей. Пять–шесть лет назад Меркель выступила против налоговых раев, и понадобился год, чтобы этот вопрос замять.

— Профессор Зелены также говорит о том, что мы исчерпали четыре области: сельское хозяйство, промышленность, услуги и государство, и что далее экономика уже не может трансформироваться. «То, что мы переживаем, не цикличный кризис, который время от времени повторяется. Это трансформационное изменение, каким была промышленная революция». Он говорит о нацеленности на локальную экономику. Это реально?

— Я хотел бы знать, что он подразумевает под локальной экономикой. Факт в том, что после кризиса 2008 года ситуация в отдельных регионах мира развитивается по-разному. На Западе — стагнация, в БРИКСе — динамика, правда за исключением России, которая, скорее, является Западом, и которая вместе с ним пережила экономический спад и только теперь привыкает к «восточному ветру». В прошлом году в Китае появлялось 10 400 новых компаний ежедневно. То есть рождается нечто совершенно новое. И как это повлияет на будущее понимание глобализации? Мы не знаем. Китайцы подчеркивают, что они не пример никому. Уже из-за численности населения они не могут быть образцом, потому что благодаря ей имеют совершенно уникальные возможности. Китайцы подвигают другие регионы, такие как Латинская Америка и Африка, к новому пониманию значения денег и инвестиций, отличному от «постколониального» понимания, которое воплощает Запад. Примечательно, что у них достаточно финансовых средств. Это иная модель.

— В этой проблематике выделим такой вопрос — постоянно развивающаяся автоматизация и роботизация на производстве. Иными словами, по некоторым прогнозам, в производстве будет нужно так мало людей, что свободный рынок не сможет дать им работу. И если они не смогут остаться без средств, то позаботиться о них должно будет государство, например, предоставив им рабочие места. Но тогда ему придется резко поднять налоги. Что вы думаете об этой системе? Добавлю, что еще более радикальные сторонники этой теории, напротив, утверждают, что проблему переизбытка населения можно решить только войной.

— Это видение с перспективы мальтузианства. Говорят, что первая мальтузианская война была в Руанде: массовые убийства из-за перенаселенности, как выражаются некоторые. Но вернемся к роботизации. Она влечет за собой повышению продуктивности так же, как раньше это сделала промышленная революция. Но насыщенность экономики роботами намного меньше, чем предполагали основные модели конца прошлого века. Это не актуальный вопрос. Правда, современный тип автоматизации уже способствует росту продуктивности, которая освободит время. Увольнять людей не надо — достаточно сократить их рабочий день. Это должно принести больше свободы, но лишь в справедливых условиях. Если кто-то из достижений в виде автоматизации и роботизации «выжмет» 99%, тогда, конечно, социальная дифференциация и безработица вырастут. С этим связано и снижение уровня культуры цивилизации. Ведь «для чего тебе образование, если ты все равно будешь безработным»? Это опасные перспективы. Есть и еще одна большая проблема. Если где-то роботизация и происходит быстро, так это в ВПК. Десять дней назад американцы испытали бомбу точнейшего наведения с ядерным зарядом. Уже в Ираке 60% бомб, летевших с неба на землю, имели дистанционное управление. Сегодня это направление роботизации развивается наиболее активно для того, чтобы дать оружию делать свое дело, даже если связь с командованием прервана.

— Как вы думаете, меняются ли сегодня хоть немного отношения между Америкой и Россией? Есть какие-то сигналы, которые вас заинтересовали? Я имею в виду то, что Россия не заблокировала соглашение об ограничении иранской ядерной программы.

— Россия играла свою роль очень обдуманно и последовательно. Но автоматически усматривать за этим какие-то улучшения в отношениях мы не можем. 10 или 14 дней назад Соединенные Штаты опубликовали новую военную стратегию, в которой говорится, что в области вооруженного насилия внимание переключается с деятельности организованных группировок вновь на государства. Это значит, что серьезной проблемой перестают быть разные аль-каиды и снова становятся конкретные страны. Соединенные Штаты перечислили их в таком порядке: Россия, Иран, Северная Корея, Китайская Народная Республика. Эти четыре государства в этом документе названы военной проблемой номер один.

Все это вопрос приоритетов. Если посчитать самой большой угрозой Исламское государство или истощение ресурсов питьевой воды на планете, тогда с Россией мы договоримся легко. Если же считать, что самая большая угроза — это Россия, то с ней никак не договориться. Вероятно, в Соединенных Штатах одно министерство проповедует одну правду, а другое — другую, и Обама неспособен создать единую законченную стратегию. Это дело следующего президента.