Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Этично ли было бы убить Гитлера младенцем?

Эту нравственную дилемму стоит рассматривать в историческом контексте

© CC0 / Public DomainСобрание НСДАП в Мюнхене
Собрание НСДАП в Мюнхене
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Мы никогда не узнаем, каким был бы мир без Гитлера. Однако те, кто утверждают, что мир был бы гораздо лучше, должны понимать — с такой же вероятностью он бы был еще хуже. Недавние события должны заставить нас усомниться в своей способности менять курс истории в нужном нам направлении. Если Гитлера вычеркнуть, нам также придется вычеркнуть один неопровержимый факт: он проиграл.

В New York Times Magazine провели опрос, участникам которого предлагалось ответить на вопрос, смогли бы они убить Адольфа Гитлера в младенчестве. В пятницу журнал опубликовал результаты своего опроса.

Лично я ответил отрицательно.

Основная нравственная дилемма — смогли бы вы убить одного младенца, чтобы спасти миллионы жизней — это, в сущности, более драматичная версия проблемы вагонетки, мысленного эксперимента, в рамках которого человеку нужно сделать выбор между убийством пяти человек и убийством одного человека. Эта этическая дилемма имеет свои слабые места и ограничения, как ранее в октябре написала моя коллега Лорен Дэвис (Lauren Cassini Davis). Но даже в такой экстремальной формулировке я не могу заставить себя поддержать убийство человека — тем более, убить его своими собственными руками.

Более того, существует множество практических альтернатив убийству младенца, которые чисто теоретически могли предотвратить его приход к власти. К примеру, можно было бы похитить потенциального диктатора в младенческом возрасте и передать его в какой-нибудь приют в Австралии, помешав ему таким образом прийти к власти в Германии. Или можно было бы помешать его родителям встретиться, чтобы Гитлер вообще не родился. (Вопрос к философам: можно ли измененить историю, помешав рождению того или иного человека убийством?)

Однако основная причина, по которой я не стал бы убивать Гитлера, отсылать его или делать что-либо еще, заключается в историческом контексте. Я признаю, что все, что последовало за рождением Гитлера, нельзя было изменить, но я очень сомневаюсь, что отсутствие Гитлера предотвратило бы Вторую мировую войну или Холокост.

Гитлер стал исключительной фигурой в истории человечества, и в определенном смысле весь 20 век так или иначе вращается вокруг его деятельности в качестве канцлера Германии с 1933 по 1945 годы. Однако присутствие этой темной фигуры может отвлечь нас от множества мощных тенденций, существовавших в немецком обществе в те времена. Гитлер не изобретал фашизм, милитаризм или антисемитизм, хотя он чрезвычайно умело поставил их на службу политическим властям. Он также не был первым немецким политиком, заговорившим о необходимости воссоединения исконных земель, принадлежащих германскому народу.

Самым мощным аргументом в пользу того, чтобы вычеркнуть Гитлера из истории, является Холокост, поскольку он непосредственно связан с его деятельностью. Конкретные механизмы Холокоста — Нюрнбергские расовые законы, Хрустальная ночь, батальоны смерти, газовые камеры и так далее — несомненно, являются детищем Гитлера и его учеников, поэтому без него их не существовало бы. При прочих равных выбор между Гитлером и Холокостом был бы достаточно простым.

Однако концентрируясь на непосредственной ответственности Гитлера за Холокост, мы упускаем из виду множество тревожных событий и факторов, имевших место в 20 веке. Его отсутствие не помешало бы возникновению тех политических идеологий и социальных движений, которые заложили основы его власти. До его прихода к власти евгенические теории уже были широко распространены в западных странах. Антисемитизм был характерен для гражданского дискурса и государственной политики — даже в США. Такие концепции, как этническая иерархия и расовое превосходство оказывали мощное влияние на взгляды правящих политических кругов в Германии и на Западе в целом. Если концентрироваться на центральной роли Гитлера в Холокосте, мы также рискуем упустить из виду роль тысяч людей, которые помогали осуществлять подобные планы как внутри Германии, так и в оккупированной Европе, а также те социальные и политические силы, которые обусловили возникновение таких планов. Нет никаких гарантий, что в условиях глубокого экономического кризиса и научного расизма в Германии не появился бы какой-нибудь другой лидер с такими же наклонностями в сторону геноцида.

Если отвлечься от Холокоста, то удаление Гитлера из истории могло бы стать игрой с самыми высокими ставками, которые только можно себе представить. Любая теоретическая попытка предотвратить Вторую мировую войну должна быть дополнена теориями о том, что могло бы случиться вместо нее. Если бы Великобритания и Франция не понесли таких серьезных экономических и военных потерь, они смогли бы гораздо успешнее бороться с деколонизацией или, по крайней мере, сопротивляться националистическим движениям в Африке и Азии силовыми методами. Несмотря на 27 миллионов погибших и тысячи разрушенных городов и деревень, Советский Союз вышел из этой катастрофической войны победителем в статусе сверхдержавы. Разве он не был бы гораздо более сильным и агрессивным в 1945 году, если бы эта война вообще не началась? Разве японская империя не сохранила бы все свои территории и, возможно, достигла бы больших результатов в войне с Китаем, начавшейся еще до прихода Гитлера к власти?

Между тем, США оказались бы на гораздо более слабой позиции, если бы не началась Вторая мировая война. Мобилизация военных времен привела к удвоению ВВП США, а когда Германия и Япония капитулировали, в руках Америки оказалась половина мировых промышленных мощностей. Закон о правах военнослужащих, одна из самых значительных инвестиций в человеческий капитал за всю историю, а также сеть федеральных скоростных автомагистралей, крупнейшая инвестиция в инфраструктуру в истории США, являются прямым следствием участия Америки во Второй мировой войне. Если бы всего этого не было, мы бы не узнали Америку сегодня.

Более того, подъем Гитлера заставил множество ведущих физиков, химиков, математиков и других ученых Европы искать убежище в США. Среди них оказались одни из самых выдающихся умов в современной научной истории, в том числе Альберт Эйнштейн, Нильс Бор, Энрико Ферми, Лео Силард и так далее. В 1939 году, опасаясь планов Гитлера и зная о том, что Германия уже начала реализацию своей собственной ядерной программы, Эйнштейн и Силард убедили Франклина Рузвельта начать реализацию того, что позже получило название Манхэттенского проекта. Бор, Ферми, Силард и десятки других  европейских ученых позже приняли в нем участие, разработав первые в мире атомные бомбы.

Что случилось бы, если бы эти интеллектуальные силы остались в Европе? Что было бы, если бы Ферми создал первый атомный реактор в Италии Муссолини, а не в Чикагском университете? Что если в какой-то момент международной напряженности Эйнштейн написал бы лидеру Германии и предупредил бы его о реализации программы по созданию ядерного оружия в Советском Союзе или в Британской империи? Что было бы, если бы первые атомные бомбы были сброшены не для того, чтобы положить конец войне, а чтобы ее начать?

Эти вопросы должны вызывать смешанные чувства. Во-первых, это смирение. Мы никогда не узнаем, каким был бы мир без Гитлера. Однако те, кто утверждает, что мир без Гитлера был бы гораздо лучше, должны понимать, что с такой же вероятностью он мог бы быть еще хуже. Недавние события должны были заставить нас усомниться в своей способности менять курс истории в нужном нам направлении. Администрация Буша наивно полагала, что свержение Саддама Хусейна в 2003 году приведет к формированию жизнеспособной либеральной демократии на нелиберальном Ближнем Востоке. Вместо этого оно принесло нестабильность, этнические чистки, гражданскую войну и подъем ИГИЛ.

Но, с другой стороны, мы должны испытывать облегчение. Мы живем в циничные времена, забывая о том, что мы становимся свидетелями удивительных событий. Акты неимоверной жестокости до сих пор случаются, однако права человека сегодня являются признанной ценностью в подавляющем большинстве стран, несмотря на то, что они далеко не всегда соблюдаются. До сих пор возникают конфликты, однако крупным державам удавалось избегать мировой войны в течение семи десятилетий. Расизм и антисемитизм до сих пор существуют, однако довоенные формы колониализма и погромов практически исчезли. Это вовсе не то будущее, за которое нацистская Германия сражалась, и за которое она погибла. Если мы вычеркнем Гитлера из истории, нам также придется вычеркнуть один неопровержимый факт: Гитлер проиграл.