Под деревянными балконами очаровательного Старого города Тбилиси на псевдо-старинных вывесках, предлагающих попробовать местное вино, русский язык можно встретить так же часто, как грузинский или английский. Даже в граффити порой попадается кириллица. После войны между Россией и Грузией 2008 года российские туристы перестали ездить в Грузию, поэтому к гостям чаще всего обращались на английском языке. Но теперь русские вернулись, а вместе с ними вернулся и их язык.
Новое поколение грузинских политических лидеров предпочитает относиться к России прагматично. Между этими двумя странами до сих пор нет формальных дипломатических отношений. Однако их чиновники регулярно проводят двусторонние переговоры. А практические инициативы позволяют облегчить торговлю, перемещение и перевозки между этими странами. «Нынешнее правительство изо всех сил старается не враждовать с Россией», — говорит латвийский политик и дипломат Ояр Калниньш (Ojars Kalnins).
При прежнем президенте Михаиле Саакашвили все было по-другому. Он получал удовольствие, провоцируя Владимира Путина, которого, по слухам, он называл «Лилипутиным», и открыто выражал свое восхищение Америкой, которая считала его лучом демократии в регионе автократов. Но напряженность в отношениях с Россией нарастала, и ее кульминацией стала пятидневная война, которую Грузия проиграла. В последние годы своего президентства г-н Саакашвили стал придерживаться более авторитарного подхода, и на парламентских выборах 2012 года его партия проиграла «Грузинской мечте» — движению, которое возглавлял самый богатый человек в Грузии Бидзина Иванишвили.
Итак, можно ли говорить о том, что Грузия отворачивается от Запада и снова возвращается на орбиту России? Это не совсем верно. «На смену конфронтационному тону, который доминировал в эпоху Саакашвили, пришел сдержанный тон. Однако содержание не сильно изменилось», — отметила Саломе Зурабишвили, которая при г-не Саакашвили занимала пост министра иностранных дел, а теперь является независимым членом парламента. Грузия все еще стремится вступить в Евросоюз. В ключевых вопросах, касающихся границ, она продолжает придерживаться твердой позиции. Правительство Грузии, а также Евросоюз и НАТО считают поддерживаемые Россией сепаратистские районы — Абхазию и Южную Осетию — оккупированными грузинскими территориями.
Чиновники Евросоюза рады «прагматичному, но принципиальному» подходу Грузии в отношениях с Россией. Они надеются, что более спокойная риторика и налаживание торговли и транспортного сообщения улучшат атмосферу и повысят вероятность урегулирования пограничного спора. Однако примирительные шаги Грузии пока не вызвали такую же реакцию со стороны России. Абхазия и Южная Осетия все больше интегрируются в российские структуры, пропускные пункты были закрыты, а в прошлом году Россия передвинула фактическую границу этих районов еще дальше внутрь грузинской территории.
Между тем Грузия все больше сближается с Евросоюзом. Чиновники называют Грузию одной из тех стран, у которых больше всего шансов быть принятыми в этот клуб благодаря проводимым там политическим реформам, в том числе о защите прав меньшинств. В 2016 году вступило в силу «соглашение об ассоциации», облегчающее торговлю между Евросоюзом и Грузией. В марте 2017 года Евросоюз предоставил гражданам Грузии право безвизового въезда. Однако дальнейший прогресс пока под вопросом — к примеру, Грузии будет крайне трудно привести свои законы в соответствие со стандартами Евросоюза в таких сферах, как защита окружающей среды и защита прав работников.
Некоторые эксперты также обеспокоены тем, что правящая «Грузинская мечта» подавляет оппозицию. После ее победы на выборах 2012 года Грузия удостоилась множества хвалебных отзывов за свой первый мирный политический переход с момента обретения независимости. Но потом десятки чиновников бывшего правительства были арестованы, и большинству из них были предъявлены обвинения в злоупотреблении властью. В их число попал бывший премьер-министр Вано Мерабишвили, который до сих пор находится в тюрьме. «„Грузинская мечта" консолидировала власть, но мы до сих пор не увидели эффективную систему сдержек и противовесов», — отметил Вано Чхиквадзе из фонда «Открытое общество — Грузия».
Особое беспокойство вызывает непрозрачность, которая окружает г-на Иванишвили: он до сих пор остается самым влиятельным человеком в стране, несмотря на то, что в 2013 году он покинул пост премьер-министра. До прихода в политику он был довольно загадочной фигурой, известной своими предпочтениями в выборе домашних любимцев — по слухам, среди них были кенгуру, зебры и пингвины — и щедрой благотворительностью. Он оплатил строительство домов для жителей его родной деревни и нового роскошного собора в Тбилиси. Время от времени он помогал деньгами представителям интеллигенции. Он до сих пор продолжает дергать за ниточки прямо из своего футуристического дворца с видом на Тбилиси, а его щедрость существенно повысила его популярность и влияние. Говорят, что министры назначаются и отправляются в отставку по его воле.
Некоторые аналитики полагают, что г-н Иванишвили позволяет избранным политикам из «Грузинской мечты» увеличить степень их контроля. Если это так, то Грузия, возможно, вступает в новую фазу своего развития. Сегодня у грузинского правительства нет господствующей идеологии. Поскольку оно сталкивается с проблемами в отношениях с Россией и с необходимостью убеждать избирателей в том, что реформы, проводимые ради вступления Грузии в Евросоюз, действительно стоят потраченных на них усилий, ему не помешало бы выработать некое видение — у г-на Саакашвили, несмотря на все его недостатки, оно всегда было. «Он был до безумия креативным», — сказал г-н Зурабишвили. Разумеется, Грузии будет гораздо лучше без безумцев, но некоторая креативность ей не помешала бы.