Путин сравнил тело Ленина в мавзолее с мощами святых. Общественность возмущена. В общем, правильно возмущена, поскольку подобные сравнения могут выглядеть как оправдание большевизма: дескать, а что такого? В христианстве, видите ли, ведь тоже все это есть!
В западной религиоведческой литературе марксизм-ленинизм и некоторые другие родственные идеологии нередко относят к светским формам религиозности, имеющим в своей структуре признаки, характерные для религиозности в ее привычном для обывателя понимании: там есть и свое «священное писание» и традиция его понимания и внедрения в практику, свои «еретики» и «раскольники», свои обряды, процессии, праздники, «святые места», свои «святые», «жрецы», «апостолы», свои «заповеди» и «мораль». Если не учитывать контекст и отвлечься от целей автора этих слов (и то, и другое мне не известно), то формально и с определенными оговорками с этим можно согласиться: большевизм — это религия. Квази-, псевдо-, лжерелигия, но…
Уподобление мумии Ильича мощам христианских святых формально (не сущностно!), религиоведчески, так сказать, не так уж и бессмысленно. Аналогичный пример. Если на ситуацию будут смотреть не религиоведы, а, например, гаишники, то для них тоже нет никакой разницы: условно, что колона спортсменов на проезжей части, что крестный ход, что демонстрация 1 мая. Вопрос — в суперпозиции наблюдателя. И его компетенции. Внешне многие явления похожи, но сущностно отличны. И наоборот бывает тоже: внешне разное сущностно может оказаться очень близким. Ну, и существенное в одном отношении может быть несущественным в другом, разумеется.
Попытки сделать из Христа «первого коммуниста» предпринимались достаточно давно. В середине XX века Блох (неправильный, с точки зрения советских ленинистов, марксист) писал: «где Ленин, там и Иерусалим», «большевистская реализация коммунизма — часть вековой борьбы за Бога»… Искушение марксизмом прошли очень многие религиозные философы (в том числе и русские). Это не пяти минут разговор, но он достаточно интересен.
Марксисты — они бывают разных «конфессий». Как говорил Хрущев, «то, как понимают коммунизм член Французской коммунистической партии Пабло Пикассо и товарищ Мао Цзэдун, — не одно и то же». Правда, стоит учесть, что сами классики большевизма много потрудились над тем, чтобы изничтожить христианскую мораль и противопоставить ее «подлинной» морали марксизма-ленинизма. Они рьяно боролись против всяких отождествлений, аллюзий и параллелей, которые могли возникнуть у кого-то при сравнении моральной доктрины христиан и большевиков.
Однако, несмотря на эти старания, не только подобия, но и прямые заимствования идей, все же, невозможно было скрывать и отрицать бесконечно долго. Один из авторов «Морального кодекса строителя коммунизма» в свое время признался, что этот документ был написан в подражание религиозному языку. «Нужно исходить не только из коммунистических постулатов, — писал он. — Но и также из заповедей Моисея, Христа, тогда все действительно «ляжет» на общественное сознание. Это был сознательный акт включения в коммунистическую идеологию религиозных элементов».
Но, опять же, это «включение» представляло собой не желание продолжить и развить евангельскую мораль, не следование ей, а желание ее заменить и вытеснить. Т.е., речь идет о морали без Христа, о морали антихриста. Об антихристианской сути коммунистической морали (которая не сводится к «Моральному кодексу», кстати) написано много полемических сочинений.
Мысли, которые в том или ином контексте могут быть правильными, можно найти в любых, даже самых людоедских доктринах, но это не дает нам оснований для позитивной озабоченности согласованностью этих доктрин с христианским вероучением. Никакие внешние эпизодические сходства с христианством не могут служить оправданием тоталитаризма, проповеди классовой вражды, ненависти, гонений на верующих и думающих, геноцида собственного народа.
С моей точки зрения, подобие в некоторых вопросах большевизма христианству нисколько не делает его, большевизм, «более истинным» и заслуживающим доверия — так же как большая схожесть ядовитого и съедобного гриба не делает ядовитый гриб «более съедобным». Наоборот, чем больше ядовитый гриб похож на съедобный, тем более он опасен.
Мы видим сегодня, что в вопросах взаимодействия с религией коммунисты несколько изменились. Они все чаще уходят от советских традиций интерпретации Маркса и местами склоняются то в сторону европейского неомарксизма, то в сторону каких-то исчезнувших форм меньшевизма и социалистических учений XIX века.
Я не берусь утверждать, что марксист не может быть христианином (может), но уверен, что православной не может быть никакая иная система взглядов, отличная от святоотеческой. Что касается классического советского большевизма, — как и нацизма! — я не могу считать его (их) совместимым с христианством. Одни проповедовали классовую ненависть, другие — расовую. Мне, как вышеупомянутым гаишникам, разница между теми и другими не актуальна.
Как бы тут высказаться тезисно и понятно?.. Одно дело, когда богословы цитируют Маркса. И совсем другое, когда — коммунисты цитируют богословов. Сегодня можно встретить «иконы» и с Лениным, и со Сталиным — настоятельно призываю не путать все это с церковным учением. Это — не религия православных христиан.