Ядерное оружие возвращается на поле боя — такой вывод можно сделать из документа «Обзор ядерной политики», излагающего новую ядерную стратегию США, текст которого попал на прошлой неделе в прессу. Поскольку ни Пентагон, ни президент Дональд Трамп не назвали его фальшивкой, а анализом этого текста занялись влиятельные СМИ, специализирующиеся на оборонной тематике, можно предположить, что официальная стратегия, которая будет скоро обнародована, окажется идентичной. В Польше этот документ почти не обсуждают, а зря, ведь в нем можно обнаружить выводы и предостережения, представляющие важность как для НАТО и всего его восточного фланга, так и для нашей страны.
Новые проблемы США
Во-первых, американцы признают, что их беспокоит перевес России в области тактического ядерного оружия. Они заявляют, что собираются как можно скорее ликвидировать возникшую диспропорцию сил, создав новые виды вооружений, уступающих по мощности стратегическим. В самой констатации факта наличия диспропорции потенциалов нет ничего удивительного или нового, но сообщение о восстановлении арсенала и даже переоснащении некоторых видов стратегических вооружений, чтобы они могли играть роль тактических, — это уже революция. Или, скорее, отказ от прежнего тренда, который в последние 30 лет заставлял державы разоружаться.
30 лет назад, в декабре 1987 года, был подписан основополагающий для ядерного разоружения Европы договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, в соответствии с требованиями которого в течение четырех лет по обе стороны от железного занавеса уничтожили тысячи ракет и пусковых установок, призванных служить единственной цели: превращению Центральной Европы в радиоактивный пепел.
Когда железный занавес рухнул, никому не приходило в голову, что такое оружие вернется. Такое, то есть не служащее стратегическому сдерживанию, а предназначенное для применения в ходе военного конфликта. Понятие «тактические ядерные вооружения» невозможно описать, используя лишь традиционные параметры поражающей способности или дальности стрельбы. Это определение использовали в отношении снарядов мощностью в одну килотонну и боеголовок противокорабельных ракет, мощностью в 200 килотонн. Килотонна — это единица, использующаяся для описания мощности взрыва в так называемом тротиловом эквиваленте (ей легче оперировать, чем тераджоулями).
Насколько велика мощность ядерного оружия, показывает тот факт, что она измеряется в кило- и мегатоннах, — это тысячи и миллионы тонн тротила. Правда, современные взрывчатые вещества обладают большей мощностью, чем тротил, однако, в боеголовках «нормальных» ракет их обычно не более полутоны. Масса взрывчатого вещества в самой крупной бомбе американского арсенала, «матери всех бомб», составляет 8,5 тонн. До килотонны далеко. Или взглянем с другой стороны: одна ядерная бомба, мощностью в одну килотонну, может заменить 117 «матерей всех бомб». Масштаб разрушений от такого взрыва сложно вообразить, но следует напомнить, что мы в данном случае оперируем минимальными мощностями ядерных бомб, предназначенных как раз для локальных тактических операций.
Именно такое оружие нам нужно?
Именно такое оружие нам и нужно, гласит американская стратегия. Почему? В первую очередь из-за России. США хотят ответить на концепцию «эскалации ради деэскалации». Россияне не скрывают, что они готовы применить тактические ядерные вооружения для завершения конвенционального конфликта на своих условиях. Такой сценарий, уже, кстати, присутствует в военных учениях: в ходе маневров «Запад» российские военные однажды отрабатывали ядерный удар по Варшаве. Это мог быть план по деэскалации после, допустим, захвата стран Балтии. Москва рассчитывает на элемент устрашения: жители западных стран, увидев результат применения ядерного оружия, заставят своих политиков отказаться от нанесения ответного удара и заключить перемирие. Россияне полагают, что запад Европы не станет пускать в ход стратегические ракеты из-за одиночного удара по востоку.
Впрочем, с этим ответным ударом у НАТО возникли бы проблемы. Из тактических ядерных вооружений у Европы остались только авиабомбы, которые предоставляют союзникам США, и небольшое количество французских крылатых ракет. Процесс разоружения и привлекательность «мирного дивиденда» сделали свое дело: в последние 30 лет Запад практически лишился ядерных вооружений, использующихся в ходе боевых действий, и оставил лишь стратегические, которые служат сдерживанию или применяются в самом крайнем случае. Он надеялся на силу договоров и ответственный подход восточного партнера, а, самое главное, не мог вообразить, что ядерная война может когда-либо стать реальностью.
Наконец в этом году американцы подтвердили: с нас довольно, мы должны быть способны дать симметричный ответ. Вашингтон не хочет нарушать Договор, а поэтому выбирает долгое, дорогостоящее и спорное (если не сказать абсурдное) решение. В ядерной стратегии говорится о том, что в период, предшествующий появлению новых ракет с относительно небольшой мощностью, которые можно применять в тактических целях, США займутся переделкой… стратегических баллистических ракет, размещаемых на подводных лодках. Раньше их задача состояла в сдерживании противника (подлодка должна была находиться в состоянии полной боевой готовности, но оставаться незамеченной), но теперь их собираются использовать для ведения боевых действий.
Вообразим себе самый негативный сценарий: в воздух поднимается такая стратегическая ракета с «уменьшенной мощностью». Будет ли у ставшей мишенью стороны время и возможность проверить, какая боеголовка на той установлена? Конечно, нет, так что каждый запуск баллистической ракеты с подлодки будет приглашением к обмену стратегическими ядерными ударами. Ограничить применение такого рода «тактических» вооружений регионом военных действий невозможно. Но, в принципе, они создаются для того, чтобы их никогда не применять.
Будущее ясно
В будущем, примерно через десять лет, появятся новые крылатые ракеты как воздушного, так и морского базирования (они будут запускаться не со стратегических, а с многоцелевых подлодок меньшего размера). Это даст американцам большую свободу действий и возможность незаметно проводить маневры.
Как я уже упоминал, в арсенале тактических ядерных вооружений у Запада остались сейчас практически только классические авиабомбы. Перемещения стратегической авиации довольно легко засечь. В свою очередь, использование тактических самолетов, например, в Европе, может оказаться непростой задачей с политической и военной точки зрения. Хотя НАТО остается ядерным альянсом, что подчеркивается в последнее время на каждом саммите, часть союзников может счесть применение такого оружия неприемлемым. Истребителям будет не только сложно добраться до расположенных в России целей: американская авиация не получит на европейских базах полной свободы действий из-за нежелания европейцев обострять ситуацию. В свою очередь, капитану американской подлодки не придется согласовывать своих действий с НАТО, он сможет спокойно выполнить приказ своего президента. Пилот самолета, оснащенного новыми крылатыми ракетами воздушного базирования большой дальности, останется вне зоны действия российской ПВО. Дональд Трамп прав: его ядерная кнопка не только превосходит по размерам другие, но еще и работает. В перспективе она станет работать еще лучше.
Но пока придется подождать десять лет и потратить тысячу миллиардов долларов: во столько, по предварительным оценкам, обойдется модернизация американской ядерной триады: наземных, воздушных и морских сил. Первые — это шахты со стратегическими межконтинентальными ракетами, размещенные на трех базах в центральных американских штатах. Этот инструмент предназначен для самых крайних случаев, при этом ракеты «Минитмен-3» уже в прямом смысле стали заржавевшим реликтом холодной войны, который сильно уступает российским «Тополям» и «Ярсам».
Американцы приступили к проектированию новых стратегических ракет, но те появятся в пусковых установках не раньше конца следующего десятилетия. Новый стратегический бомбардировщик Б-21 «Рейдер» должен поступить на вооружение раньше (его оснастят упоминавшимися выше крылатыми ракетами большой дальности). В 2030 на службу по плану заступят стратегические подводные лодки класса «Колумбия» (они придут на смену подлодкам класса «Огайо»), однако, новых ракет, которые заменят «Трайдент», придется ждать еще десять лет. Для развития ядерных вооружений нужны не только новейшие технологии, но и повышенная бдительность: если проспать успехи соседа, догнать его будет очень сложно. Американцы уже поняли, что им пора проснуться.
Риск развязывания ядерной войны возрастает
Северную Корею обсуждают все, хотя никто не знает, каковы ее истинные намерения. Американская доктрина адресует Киму простое послание: если он применит ядерное оружие, его уничтожат. Как это удастся сделать, не убив миллионов людей, живущих под гнетом северокорейского режима, не уточняется. Однако в документе проводится мысль, что американцы откажутся от универсальной стратегии ядерного сдерживания и разработают специальные средства для каждого потенциального противника. Более того, стратегия предусматривает, что Вашингтон сможет дать ядерный ответ не только на ядерный удар, но и на любое масштабное нападение на США или их союзников.
Что это значит? На стратегическом уровне ничего не изменится: миру будет гарантировано уничтожение. При этом возрастет роль тактической сферы: в нее войдут как сдерживание, так и методы применения ядерных вооружений в случаях, когда оно не сработает. И в этом таится реальная опасность, в особенности для страны, лежащей на границе сфер влияний двух ядерных держав, то есть Польши. Восстановление арсенала тактического ядерного оружия означает, что ядерный конфликт можно будет вести, не прибегая к применению стратегических вооружений, которые могут уничтожить весь мир. Перспектива развязывания на европейском континенте ядерной войны, которая не затронет ни Москву, ни Вашингтон, вновь станет реальной, хотя за последние 30 лет военные, политики и мы, простые граждане, успели о ней забыть.
Здесь стоит вспомнить об архивных картах НАТО, которые в 2005 году продемонстрировал Радослав Сикорский (Radosław Sikorski), занимавший тогда пост министра обороны. В качестве потенциальных целей для ядерных ударов на них фигурировали, в частности, 43 польских города, а количество жертв первого этапа войны оценивалось в два миллиона. Совершим в воображении скачок в будущее и поменяем действующие лица местами. Предположим, что Россия претворяет в жизнь сценарий, который она отрабатывала на учениях «Запад».
Встретив решительный отпор войск Альянса на восточном фланге, она сбрасывает небольшую ядерную бомбу, допустим, на Щецин. Немцев и датчан сковал страх, но американцы запустили с подводной лодки три тактические ракеты, которые упали на Петербург, Смоленск и Псков. Россия отвечает тоже на «тактическом» уровне: она сравнивает с землей Варшаву, Гданьск и Верхнюю Силезию. Да, это фантазии, но в ситуации свободного использования тактических ядерных вооружений, они приобретают реальные черты. Это оружие может быть как средством сдерживания, так и средством уничтожения, которое именуются по-разному, но производит один и тот же эффект.
Выступая на заседании Совета Безопасности ООН, президент Анджей Дуда (Andrzej Duda) говорил, какую важную роль играют договоры о разоружении и нераспространении ядерного оружия. Хорошо, что Польша поднимает эти темы и занимает четкую позицию, ведь опасность стала гораздо более реальной, чем нам казалось.