На втором году правления Трампа многие с ностальгией вспоминают президента Обаму. Однако его внешнеполитическое наследие в лучшем случае выглядит противоречивым. То, что началось при Обаме и продолжается при Трампе, — это утрата США роли державы, определяющей глобальный правопорядок, что сделало возможным то, о чем мечтали многие русские после кончины Советского Союза: снова стать игроком на мировой арене. 2018 год станет тем годом, когда Россия окончательно утвердится в роли глобального игрока.
Уже провозглашена победа в Сирии, приостановлено расширение и ЕС и НАТО на Восток. По отношению к Европе и США Россия выступает с новым самосознанием, о чем свидетельствует вмешательство в демократические выборы. Россия обосновалась также в Латинской Америке, Африке, Восточной Азии и в странах Ближнего и Среднего Востока. И особенно в Ливии, Афганистане и на Западных Балканах Россия проводит политику, которая представляет собой прямую конкуренцию целям и интересам Запада. География внешнеполитических планов России стала в 2018 году шире, чем когда-либо после окончания холодной войны.
Разнообразный инструментарий
Во всех этих регионах Россия действует в классической манере великой державы: военные интервенции также являются инструментами этой политики, как и дипломатические инициативы в ООН, экономическое давление, а также кредиты. В век дигитализации этот перечень пополнился медийной дезинформацией и кибератаками. Эти средства уже испытаны и применяются там, где Россия заново определяет свои глобальные интересы.
Экспансивные планы России — это не прогулка и не отвлекающий маневр, а геополитическая реальность. Долго использовавшийся аргумент о том, что российский президент занимается внешнеполитическими авантюрами для консолидации своей власти внутри страны, не соответствует действительности. Быть может, это и было так в начале украинского конфликта, когда популярность Путина достигла сказочных 80%. В его переизбрании на президентских выборах в марте 2018 года мало кто сомневается. Серьезного соперника не существует. Остается лишь выяснить вопрос о преемнике Путина. Здесь, однако, действует правило, если перефразировать Цицерона: никто не стар настолько, чтобы не рассчитывать править еще год.
Официальная российская точка зрения о мультиполярном мировом порядке скрывает, что послезападный мировой порядок не обязательно будет выгоден России. Возвращение к ведущей роли Америки в лучшем случае приведет к усилению регионального значения центров власти, в худшем — к хаосу и нестабильности. Однако согласно системе конкурирующих держав Гоббса, у слабой в структурном отношении России были бы не самые лучшие карты.
За последнее десятилетие Россия определила свою роль в мире прежде всего за счет оппозиции к Западу и вступала в противоборство там, где она видела слабые места. Однако она и выигрывала от западного порядка и его общих ценностей — от свободной торговли до нераспространения — и проводила свою внешнюю политику по следующей модели: отколоть Европу от США, создать с помощью БРИКС «антиклуб», превратить Евразийский союз в основу собственной власти.
Опора на приоритеты
Однако на глобальном уровне у России нет ни стратегического видения, ни необходимых ресурсов или партнеров для того, чтобы создать альтернативный порядок. Стратегические партнерства России, как, например, с Китаем, являются партнерствами с определенной целью, которые по их глубине нельзя сравнивать с евроатлантическими связями, и они не равнозначны. Даже в Евразии, которую Россия сама называет своим задним двором, она не может добиться послушания, например, в вопросе о санкциях по отношению к Европе.
Долгожданное возвращение на мировую арену окажется более сложным, чем ожидает Москва. Тем не менее новое глобальное честолюбие России является феноменом, с которым Запад должен считаться в долгосрочной перспективе, причем в то время, когда его собственный внутренний порядок поставлен под вопрос. Поэтому было бы целесообразно способствовать проведению политики перезагрузки: главным сейчас является опора на приоритеты. На действия России в мире Запад должен отвечать четко сформулированной политикой там, где затронуты его фундаментальные интересы, например, на Украине и на Западных Балканах — непосредственных соседях Европы. И Запад должен стремиться к кооперации там, где просматривается совпадение интересов.
При этом необходимо проведение совместной трансатлантической политики. Действия в одиночку, такие, как решение США продавать Украине оборонительные виды оружия, наоборот, дают России возможность и основания продолжать раскалывать трансатлантическое содружество.
Лиана Фикс является руководителем отдела международной политики фонда Кёрбера в Гамбурге.