Турция стремится распространить больше террористических группировок
План Эрдогана направлен на то, чтобы помешать интеграции между Египтом и государствами Персидского залива после «революции 30 июня»
«Братство» пренебрегло константами египетского патриотизма и арабского национализма
Политическая среда на Ближнем Востоке претерпела радикальные изменения с конца первого десятилетия нынешнего тысячелетия. Египетское государство оказалось под воздействием этих изменений, а также внутренних преобразований, что привело к власти «Братьев-мусульман» (организация запрещена в РФ — прим.ред.), политическая ориентация которых не соответствовала роли Египта, с одной стороны, и тенденциям в арабском мире, с другой.
Политические убеждения «Братьев-мусульман» основывались на том, что родина для них — не что иное, как горстка гнилой почвы, по сравнению с интересами создания исламского халифата. Даже если бы его возглавила Турция, в то время как Эрдоган заявляет о себе как о мусульманине, но президенте светского государства.
Египетский корабль продолжал тонуть, потому что «Братья-мусульмане» стали пренебрегать константами египетского патриотизма и столпами арабского национализма, а краеугольным камнем для них являлось удержание власти любой ценой.
Целью этой статьи является рассмотрение турецкого проекта и доктрины неоосманизма, в основе которых лежит привлечение всех движений политического ислама, в первую очередь организации «Братья-мусульмане», включая, в случае необходимости, террористические движения, а также проект меньшего масштаба — по созданию южного курдского пояса безопасности, направленного на обеспечение безопасности турецкой границы. При этом Турция не возражает против включения в этот пояс так или иначе (как и в прошлом) бригады Искендеруна (провинция Хатай) для возрождения халифата путем присоединения арабских стран к Турции в качестве жизненно важной территории.
Неоосманизм — следствие того, что Турция представляет собой ключевое евроазиатское государство, как с точки зрения истории, так и географии. Географическое положение Египта и Турции в регионе Ближнего Востока определяет то, что турецкий проект противостоит египетскому. Являясь результатом внешней политики Ахмета Давутоглу, он основан на шести принципах: достижение баланса между безопасностью и свободой для всех стран и групп, отсутствие проблем с соседними странами и позитивное влияние Турции на различные регионы внутри и за пределами соседних стран (Ближний Восток, Европейский Союз, США, Центральная Азия, Иран, Эфиопия), следование многомерной внешней политике, пересмотр принципов турецкой дипломатии, чтобы она стала более гармоничной, а также выработка нового дипломатического стиля.
В этом контексте цели турецкого проекта в отношении Египта были сформулированы следующим образом.
Во-первых, предотвратить интеграцию между Египтом и странами Персидского залива, начавшуюся после событий 30 июня.
Во-вторых, задействовать против Египта террористические группировки у его границ.
В-третьих, способствовать пропаганде против Египта через каналы «Братства», открытые в стране.
Это стало очевидно по той роли, что сыграла Турция в кризисах в Сирии и Ираке. В Ираке Турция не интересовалась установлением своего влияния, кроме как в период американской оккупации и в отношении иракских курдов, поскольку она знала, что избавление от иракской армии было в первую очередь требованием Израиля. Несмотря на курдское стремление к независимости, Турция координировала свои действия с Соединенными Штатами, чтобы предотвратить получение этой независимости. Анкара в тот период разделяла взгляды США, поскольку является членом Североатлантического альянса, имеет связи с Организацией экономического сотрудничества и развития и Советом Европы, а также ввиду того, что США используют турецкие военные базы.
Во-первых, Анкара стала координировать свои действия в Сирии с Россией и Ираном с целью защиты Эрдогана от свержения, в связи с чем турецкие цели в Сирии стали более скромными и сегодня заключаются в проецировании некоторого влияния на ситуацию, но уже без попыток свержения Асада.
Во-вторых, Турция предпочла сотрудничеству со странами ССАГПЗ более широкое военно-стратегическое партнёрство с Катаром путем создания военной базы в этой стране.
В-третьих, турецкие власти стремятся осадить Египет при помощи военных баз, которые могут угрожать его национальной безопасности, в том числе посредством турецкой военной базы в Сомали, прямого сближения с Эфиопией по вопросу о водном и военном сотрудничестве, а также установления стратегических отношений с Суданом.
В-четвертых, Анкара провела открытые военные встречи начальников штабов Турции, Катара и Судана в Хартуме в кулуарах визита Эрдогана в этот город. Также было достигнуто соглашение по поводу предоставления Турции права управлять островом Суакин.
В-пятых, Турция расширяет свою деятельность в Чаде по причине его непосредственного влияния на ситуацию в Ливии, прилегающей к Египту.
Примечательно, что Турция в основном нацелена на развертывание большего количества террористических сил вокруг Египта, используя при этом американскую инфраструктуру в Африке, созданную в рамках проекта Клинтона в зоне Большого Африканского Рога, в который наряду со странами бассейна Нила входят Сомали, Судан и Джибути. Анкара стремится к распространению террористических сил в странах Сахеля и Сахары по обеим сторонам от арабо-африканской линии соприкосновения, что предполагает присутствие вооружённых ополченцев в Ливии.
Что касается Сирии, то ситуация там претерпела много изменений в связи с попыткой переворота в Турции, появлением там российских вооружённых сил и борьбой России с терроризмом, в первую очередь с «Исламским государством» и «Джебхат ан-Нусрой» (запрещены в РФ — прим. ред.). Анкара стремилась извлечь выгоду из сирийского кризиса, используя своё уникальное географическое положение на пересечении Балкан, Кавказа и Ближнего Востока. При этом учитывается, что Россия может играть ведущую роль в разрешении конфликтов, которые продолжают отрицательно влиять на отношения Турции с ее ближайшими соседями в трех регионах.
В соответствии с этим политика, разработанная Ахметом Давутоглу, профессором университета, которого Реджеп Тайип Эрдоган назначил министром иностранных дел, а затем премьер-министром страны, способствовала улучшению отношений с Россией в области энергетики и экономики, а также улучшению стратегических позиций Турции у границ России и на Кавказе. Так, Анкара стала развивать отношения с Арменией, Афганистаном, Сирией, Ираком и даже Ираном, несмотря на появление сомнений у последнего относительно турецких амбиций, когда Турция предложила выступить в качестве посредника между Ираном и западными странами в ходе урегулирования ядерного кризиса.
Эта внешняя политика, основанная на принципе «ноль проблем с соседями», способствовала возрождению стратегических амбиций страны, о которых она впервые заявила во времена президентства Халиля Тургут Озала, то есть в период падения биполярного порядка в 90-е годы прошлого века. Однако тогда эти амбиции не были реализованы. В начале второго десятилетия XXI века у Турции появилось то, чего она хотела, когда ей удалось сформулировать политику неоосманизма, и этот успех выражался в нескольких аспектах.
Так, Турция впервые в своей истории была избрана в качестве непостоянного члена Совета Безопасности в 2009-2010 годах. Затем в январе 2010 года Турция стала Председателем Парламентской ассамблеи Совета Европы. Кроме того, турецкая экономика поднялась с 28-го на 17-е место в списке крупнейших экономик мира, в результате чего страна стала членом Большой двадцатки, самого влиятельного форума в сфере экономики и глобализации.
В 2004 году Турция впервые заняла пост председателя Организации Исламского сотрудничества, что способствовало развитию ее отношений с исламским миром. Более того, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган был награждён премией короля Фейсала, которая является крупнейшей наградой в исламском мире.
Также успехам Турции способствовало изменение позиции кемалистов в отношении восточных соседей, с одной стороны, и мусульманских партнеров на Ближнем Востоке — с другой.
Наконец, Турция использует «мягкую силу» на Ближнем Востоке, проецируя ее через телесериалы, которые отражают турецкую модель западного государства, которое достигло многих успехов, а также то, что Турция при этом — мусульманская страна, которой правит происламская партия.
Эта новая турецкая политика Турции противоречит интересам некоторых арабских государств, в первую очередь Египта и Саудовской Аравии, поскольку Турция имеет более тесные и институционально устоявшиеся отношения с Западом. Это привело к увеличению пропасти между Египтом, Саудовской Аравией и ОАЭ, с одной стороны, и Турцией, с другой, особенно если учесть турецкое отношение к организации «Братья-мусульмане». Так, Анкара позволила ей вести на своей территории враждебную по отношению к Египту деятельность, в частности, было разрешено открыть несколько телевизионных каналов для пропаганды против египетских властей. В конце концов все это привело к созданию турецких военных баз в Катаре и Джибути, получению права на управление островом Суакин в Судане, что свидетельствует уже о военном характере противостояния, в то время как стать президент ас-Сиси заявил, что Египет не вмешивается во внутренние дела соседних стран, и призвал внимательно следить за ситуацией на египетской границе.