Группа сирийской оппозиции, которая на этой неделе прибыла на российский курорт Сочи, чтобы принять участие в конференции по мирному урегулированию, увидев логотип конгресса — флаг правительства президента Башара Аль-Асада, развевающийся между крыльями голубя — развернулась и полетела обратно в Анкару, даже не пройдя паспортный контроль. Это наверняка пришлось по душе русским, которые на самом деле не горели желанием принимать у себя противников Асада.
Таков самый недавний пример игры, которую Россия ведет в Сирии: она не заинтересована в каком бы то ни было разрешении конфликта, даже если и подыгрывает мирному процессу.
Официальная позиция России заключается в том, чтобы отстаивать территориальную целостность Сирии и поддерживать выдвинутое Организацией Объединенных Наций политическое решение прекратить гражданскую войну в стране. Организованный в Сочи «Конгресс национального диалога Сирии» якобы служил этим целям. Но Россия знала заранее, что признаваемые ООН участники переговоров со стороны сирийской оппозиции не приедут, и организаторы сделали все возможное, чтобы отвадить каждого, кто намеревался высказаться против Асада. Это им удалось не вполне — так, во время открытия конференции предпринимались попытки сорвать выступление министра иностранных дел Сергея Лаврова — но в целом мероприятие позволило делегатам, поддерживающим Асада, неплохо поесть и запастись сувенирами.
На самом деле Сочи были нужны России, чтобы устроить представление для Специального посланника ООН по Сирии Стеффана де Мистуры, который изначально беспокоился, что Россия, Турция и Иран — три страны-инициатора конгресса — попытаются предложить альтернативу официальным переговорам по Сирии, которые проходили в Женеве. Сочинский конгресс официально решил поручить процесс переговоров по новой конституции новому комитету в Женеве, представляющему все стороны конфликта. Де Мистура был, по крайней мере с виду, удовлетворен и поблагодарил делегатов и организаторов за поддержку процесса под руководством ООН. С его стороны было бы контрпродуктивным отказаться от заверений сторонников Асада в том, что они открыты для посредничества.
В июле 2017 года российский парламент ратифицировал соглашение с правительством Асада, разрешающее России сохранить за собой военно-воздушную базу в Хмеймиме на срок не менее 49 лет с последующими продлениями каждые 25 лет. Аналогичная сделка была также заключена в отношении военно-морской базы в Тартусе, которая была не более чем скромным объектом снабжения, но за время сирийской войны успела значительно разрастись и продолжает расширяться. Президент России Владимир Путин явно сожалеет о своих прежних шагах по сокращению военного присутствия России за рубежом, и две сирийские базы ценны для него как единственные опорные пункты России на Ближнем Востоке.
Однако Путину едва ли удастся сохранить эти базы, если будет реализован план, подобный тому, что был предложен США, Великобританией, Францией, Саудовской Аравией и Иорданией, представители которых встретились с признанными ООН сирийскими повстанцами в Вене на прошлой неделе. Идея этого плана состоит в том, чтобы передать большую часть полномочий Асада парламенту и регионам. Между тем у этих переговорщиков мало причин для того, чтобы признать действительными соглашения Асада с Кремлем. На самом деле, никто, кроме Асада и его лоялистов, не питает особого интереса к сохранению этих договоренностей. И единственный способ для Асада и его верноподданных удержать сильную власть в своих руках заключается в том, чтобы оставить Сирию разделенной на территории, в военном отношении фактически подконтрольные вмешивающимся иностранным державам.
Что бы российские чиновники, включая Путина, ни говорили о политическом решении, в действительности они хотят, чтобы переговоры по сирийской конституции продолжались еще 49 лет, а потом еще 25.
Соединенные Штаты находятся в совершенно ином положении в Сирии, где расположен двухтысячный контингент американских войск. Хотя его присутствие там характеризуется как бессрочное и сосредоточенное на исходящей от Ирана «стратегической угрозе», а также противодействии террористическим группам, у США уже есть достаточно баз на Ближнем Востоке. Политическое решение в Сирии, особенно в рамках венских договоренностей, ослабит эти угрозы. США может быть достаточно того, чтобы сохранять присутствие в соседнем Ираке.
Точно так же Турция участвует в сирийских делах лишь до тех пор, пока тамошний хаос представляет угрозу для ее границ. Но турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган, похоже, не верит в прочное политическое решение и высоко ценит согласие России на его действия против сирийских курдов.
Фактическая раздробленность и полузамороженный конфликт (в котором, как и в Восточной Украине, каждый день будут погибать люди, но никаких крупных военных действий идти не будет) являются единственным жизнеспособным вариантом для России, лучшим вариантом для Ирана, поскольку он сохранит влияние над Асадом, вторым приемлемым сценарием для Турции и по сути ненужной помехой для США. Но поскольку Россия вряд ли поверит Западу с его гарантиями сохранить российские базы на неопределенный срок в рамках любых альтернативных договоренностей, ни один из этих вариантов не осуществим.
Эта ситуация не оставляет выбора де Мистуре. Ему придется принимать участие в организуемых Россией цирковых шоу в то время, как сторонники Асада будут заводить дальнейшие переговоры в тупик.