С 2014 года Россия ведет войну в Сирии — с бомбами, вертолетами, крылатыми ракетами, термобарическими боеголовками и так далее. С одной стороны, эта операция оказалась очень успешной: так считает Москва. Сначала положение правителя Асада было бедственным, хотя он еще и не был побежден, как радовались некоторые из его противников. Сегодня он прочно сидит в седле. США пришлось принять к сведению, что, казалось бы, такая простая смена режима становится непредсказуемым риском, как только к делу подключается Москва.
Однако у Кремля нет никаких причин для ликования. Пока не видно хотя бы отчасти мирного решения. Как и Тридцатилетняя война, война в Сирии тянется год за годом. Как только побеждают одного врага, за ним сразу же поднимается другой.
Потери Кремля
Москва тоже должна признать потери. Но эти потери искусно скрываются, что типично для окутанного тайной мира Владимира Путина. Их не отрицают напрямую: это только возмутило бы близких. Просто они не обсуждаются публично. Население вполне приветствует возвращение России статуса мировой державы, однако к наличию погибших отношение критическое. Слишком свежи воспоминания о первой чеченской войне, в которой тысячам молодых солдат пришлось заплатить жизнями за некомпетентность военного руководства при Борисе Ельцине.
Традиция замалчивания нарушается лишь в самых скандальных случаях. Когда Турция сбила российский самолет, а выжившего пилота убили перед камерами, скрывать уже было нечего. Российскую реакцию можно назвать древнебиблейской: Кремль обрушил свое возмездие на группы повстанцев.
Государственная власть и православие
Российскому президенту помогает готовность его солдат рисковать жизнью. В 2016 году военно-морской флот Ирана захватил в иранских водах лодку с группой американских матросов, и вся Америка почувствовала себя униженной, когда по телевидению показали солдат в состоянии крайнего нервного напряжения.
От такого Путин пока избавлен. Его солдаты умирают по голливудским сценариям, по крайней мере в официальной версии. В ходе боев против ИГИЛ (организация, запрещенная в РФ, — прим. перев.) под Пальмирой Александр Прохоренко был окружен исламистами. В безвыходной ситуации «русский Рэмбо», как назвала его британская пресса, вызвал огонь артиллерии на себя, чтобы уничтожить боевиков ИГИЛ и не попасть в плен.
Борьба в безвыходной ситуации
Последним героем в пантеоне Путина стал пилот российского Су-25 Роман Филипов. Его штурмовик был сбит на севере Сирии. Сначала в него попала ракета из переносной зенитной системы, затем он оказался под огнем старой ЗУ-23. Это орудие отдаленно напоминает пушки бывшего немецкого вермахта. Его снова начали применять в сирийской войне, хотя чаще всего оно использовалось как оружие поддержки против наземных целей.
Майор Роман Филипов мог спастись на парашюте. В течение 40 минут к нему должна была подойти сирийско-российская спасательная команда, но повстанцы оказались быстрее. Сначала предполагалось, что пилота взяли в плен или убили. Однако повстанцы распространили — возможно, невольно, — другие сведения. Наряду с видеозаписью с телом пилота они опубликовали фотографии своих трофеев. Среди них — пистолет АПС Филипова. С тремя пустыми магазинами и всего несколькими патронами. Для России это стало доказательством того, что пилот до последнего оборонялся.
Вскоре появилось видео его последнего боя. Раненый пилот лежит в холмистой местности за скалой. Слышны отдельные выстрелы, пока его противники приближаются. Когда они добрались до него, слышно, как он говорит по-русски: «Это вам за пацанов!» Потом Филипов взрывает себя и приблизившихся противников гранатой.
Российский культ героизма
Этот подвиг тотчас же отметили в соцсетях и сравнили с героическими подвигами времен Великой отечественной войны. Спустя несколько дней после гибели Филипова Путин присвоил ему высшую награду — звание Героя Российской Федерации. Величие России, российская империя, традиции эпохи Сталина и богатая символика православной церкви: если рассуждать логически, то эти элементы исключают друг друга. Однако путинизм создает из них сильную идеологию.
Транспортировка тела Филипова производилась со всей неоимперской помпезностью российской армии. Более 30 тысяч жителей в его родном городе Воронеже пришли на погребение.
У 34-летнего Филипова остались жена и двое маленьких детей.