Православные празднуют свои праздники не тогда, когда мы. В 1948 году в Кремле отметили еще один дополнительный праздник. В феврале там получили подарок — не слишком пострадавшую от войны страну посреди разрушенной Европы, государство, почти не испытавшее ужасов войны и полное толковых людей. Развитую промышленность. Функционирующее сельское хозяйство. Сердце Европы.
Но этот подарок в Москву привез совсем не Дед Мороз, а Коммунистическая партия Чехословакии. Хотя стоит отметить, что последнее слово в ее названии было лживым. Эта партия никогда не была партией Чехословакии. Она всегда в определенной степени напоминала Партию судетских немцев Генлейна (Konrad Henlein) (немецкий нацистский политический деятель Судетской области — прим. ред.). Коммунистическая партия Чехословакии (КПЧ) работала у нас, но управляли ею оттуда. КПЧ была послушным филиалом другой власти (Москвы, которая ее и содержала) уже с 1929 года, когда к руководству в ней пришел Клемент Готтвальд. В подлинном смысле партия не была чехословацкой, что она сама и подтвердила в 1939 — 1941 годах. Коммунистам запретили участвовать в патриотическом сопротивлении. Тех же, в ком патриотизм победил над верностью Москве, партия критиковала и наказывала. Ведь Сталин был союзником Гитлера. А воевать против союзника Хозяина слугам запрещено. Дело было не в какой-то «прогрессивной» идее или идеологии или их носителях, а всего лишь в экспансии Кремля, что подтвердил циничный и вероломный поступок Сталина. В обмен на польских офицеров он выдал гестапо немецких коммунистов, которые бежали в Советский Союз от нацизма. Маргарет Бубер-Нойман, которая пережила советские, а потом и немецкие лагеря, все это прекрасно описала в книге «Узница Сталина и Гитлера: свет в темноте».
Конечно же, его создатели и не помышляли ни о чем социально возвышенном. «Вставай, проклятьем заклейменный весь мир голодных и рабов!» — отличный лозунг для отупления тех, «кто внизу». Но дело было не в восстании пролетариата, а в расширении геополитической силы и влияния России и ее (на этот раз красных) царей, бояр и попов.
«Чехословацкие» коммунисты послушно и проворно выполнили поставленную задачу. 25 февраля 1948 года под елку Сталину они положили перевязанную красной лентой страну, которая на самом деле не была их, ведь их истинной родиной был СССР. Коммунисты просто захватили Чехословакию, как московская секретная бригада.
В награду они смогли править этой страной под советским надзором, применяя методы, которым их обучили инструкторы из КГБ: «Возможно, человек — это звучит гордо, но одним больше или одним меньше — это неважно!» Советский филиал в виде КПЧ поднялся и уже заправлял всем советским протекторатом. Функции скрытого протектора выполнял советский посол.
То, что коммунистическая партия, для прикрытия называвшаяся чехословацкой, служила исключительно интересам СССР, она доказала своим поворотом в 1968 — 1970 годах. Сначала КПЧ ответила на беспрецедентное унижение (август 1968 года) весьма гордо и патриотично, созвав внеочередной съезд. Однако его выводы она вскоре униженно замяла и по приказу протектора и своих руководителей из Кремля состряпала изменнический памфлет «Уроки кризисного развития в партии и обществе после XIII съезда КПЧ». Согласно ему, ни в позорной интервенции и последующей оккупации, ни в убитых при этом чехах и словаках не было ничего плохого, как и в том, что на Национальном музее остались «узоры» от пулеметной очереди, а на Виноградском проспекте стояли выгоревшие дома. Я уже не говорю об утрате, пусть символической и лживой, но самостоятельности. Единственное, что нам оставили, — это гимн, лев и Пражский град. Хотя все это нередко приходилось сопровождать «Союзом нерушимым» и украшать советским флагом. Чехословацкий филиал кремлевской правящей клики продолжал усердно трудиться на благо своей советской родины. Кто был не согласен, того изгоняли, и он превращался в «гражданина второго сорта».
Пражский коммунистический функционер Мартин Вацулик является примечательным примером того, насколько глубоким в те времена был раскол между подданством Москве и патриотизмом. Во время пражской весны Вацулик примкнул к лагерю так называемых консерваторов. Он критиковал либерализацию, бубнил что-то о принципах марксизма-ленинизма, не принимал общественного мнения. После первого русского выстрела Мартин Вацулик превратился в патриота и до сих пор достоин почтения. У него были, вероятно, идеалы, с которыми я не могу согласиться, но я могу их уважать. Главное, что когда от него потребовали неприкрытого коллаборационизма с Кремлем и предательства родины, он отказался. Со всеми вытекающими последствиями.
Большинство же других коммунистов этого не сделало. А как во всех учебниках истории называют тех, кто присягнул на документе, где оккупация их родины называется правильным и необходимым начинанием? Коллаборационистами и никак иначе. А без согласия с теми предательскими «Уроками кризисного развития в партии и обществе после XIII съезда КПЧ» в партии невозможно было остаться или вступить в нее в последующие годы «нормализации». Так, после августа 1968 года миллионы чехов и словаков превратились в коллаборационистов, подчиненных московским правителям. Ведь, как уже было сказано, коммунистическая партия была не чехословацкой, а кремлевской. И управлялась она ЦК КПСС и КГБ.
Своим поведением после 1989 года Коммунистическая партия Чехии и Моравии (КПЧМ) в очередной раз подтвердила огромную преданность не социализму, коммунизму или, если хотите, большевизму, а Кремлю (кто бы там ни правил). Эта партия по-прежнему разглагольствует о социальной справедливости, проявляет заботу о самых бедных и униженных, провозглашает, что никогда не предавала идеалы социализма (правда, нынче он демократический, «с человеческим лицом»). Тем не менее, КПЧМ во внешней политике неразрывно связана с Москвой, что неизбежно сказывается и на внутренней политике. А что такое Россия? Это авторитарное государство с единственным лидером и корпоративным и протофашистским налетом (там это называют «управляемой демократией»), выраженными элементами шовинизма и буквально фанатическим влиянием православной церкви. Россия переполнена чванными олигархами, которые контролируют политику и общество, совершенно не думая о «простом» народе, который время от времени, по необходимости, превращается либо в присягающую на верность, либо в разъяренную толпу. Россия — страна с огромными имперскими амбициями, не соблюдающая ни договоров, ни обещаний. Это во всех отношениях антисоциалистическая система. Неужели союзник чешских и моравских коммунистов движется к обетованным идеалам социализма? Левые возлагают надежды на страну, которая по всем параметрам правая?
Либо все дело в неправильном понимании идеи и системы, либо перед нами убедительное доказательство того, что Коммунистическая партия опять-таки не имеет отношения к Чехии и Моравии, а является филиалом Кремля в Чехии.
Небезынтересно, что во внешнеполитических вопросах, в особенности в том, что касается России и Запада, позиция коммунистов сближается с ультраправыми и расистскими сторонниками Томио Окамуры. Также примечательно, что на съезде КПЧМ в годовщину упомянутого «второго» советского Рождества 1948 года побывал Милош Земан. Сейчас он, теряя последние остатки авторитета, оказывает давление на министра юстиции и требует экстрадировать задержанного хакера Никулина в Россию. Несмотря на то, что Москва ведет против НАТО (и Запада вообще) непримиримую «гибридную» войну (термин главы российского Генерального штаба и первого заместителя министра обороны РФ Валерия Герасимова), Земан не хочет выдавать Никулина нашему союзнику — Соединенным Штатам.
Мне нравятся слова Марка Твена о том, что «история не повторяется, но рифмуется». Я бы не хотел пугать новым поворотным Февралем. Поэтому и не говорю, что кто-то готов Чехию, как подарок, перевязать трехцветной ленточкой. Но, так или иначе, выход из ЕС, к которому многие призывают, как мне кажется, очень напоминает отказ в 1947 году от плана Маршалла. Тогда мы сделали это по прямому распоряжению Москвы. И этот поступок положил начало нашему будущему откровенному вассальству…
А что до того, что центробежные тенденции в ЕС отражают волю большей части народа, так с чешским и моравским (прежде и словацким) народом русская верхушка и пропаганда всегда умела хорошо работать. Вспомните только тот спонтанный рев толпы, когда Готтвальд «только что вернулся с Града» на Вацлавскую площадь!