История украинского языка — не только плач и стон по поводу вековых его запретов, искусственных препятствий и преследований носителей. Если следить за языковыми перипетиями последних лет, они, несмотря на драматизм, — жизнеутверждающая история любви, правовой изобретательности и огромной волонтерской работы.
По нашим данным, языковой законопроект, который будет считаться базовым для языкового законодательства, — 5670-Д — будет вынесен в сессионный зал уже в ближайшее время. В какой ситуации он выносится, каковы перспективы принятия и риски неприятия?
Без преувеличений, «языковые» события последних лет — что-то вроде то ли интеллектуального боевика, то ли исторической драмы.
Не обременяя деталями, напомним события «языкового цикла» последних лет. То, что от начала Независимости украинизация была мягкой, признают даже самые скептические к власти социологи.
При этом языковым вопросом недовольны были все. Пророссийские граждане (которых все годы подогревала российская власть через телеканалы) утверждали, что сфера употребления русского языка сужается и что в школах падает количество часов его изучения. Потом это локальное недовольство обрело абсолютно фейковую формулу «наступления на русскоязычных».
Недовольны были и украиноязычные патриоты. Они не без оснований утверждали, что на Юге и Востоке местные власти просто препятствуют образовательным украиноязычным программам и что городская среда не развивается абсолютно. Отдельным пунктом стояли претензии к русскоязычным каналам, которые не только насаждали русский, но и ностальгически популяризировали советскую эпоху как нечто утраченное.
Стоит заметить, что украинский политикум до конца никогда не понимал роли и возможности языка как такового в общественной реорганизации. Предостережения ученых-языковедов воспринимались как интеллектуальная заумь. Все двадцать лет Независимости правые и левые актуализировали языковой вопрос перед выборами для мобилизации электората.
Предвидя слова тех или иных национал-патриотов разных созывов, я могу возразить лишь одной фразой: «Вы не могли провести языковой закон, потому что у вас не было большинства в парламенте. Но почему, как депутат, Вы не создали курсы бесплатного украинского языка? Не провели от начала до его становления за руку хотя бы одного молодого писателя?» (Точнее, один бывший депутат такие курсы сделал. Но нацдемов в парламенте были сотни). Период Януковича был периодом свертывания диверсификации всех сфер экономической жизни и общественной зависимости. Не удивительно, что в Кремле взялись и за украинский язык.
Февраль-июнь 2012 года. Два связанных с РФ политика, С. Кивалов и В. Колесниченко, протаскивают закон, расширяющий использование региональных языков, если число носителей этих языков — не меньше 10% населения региона, а в отдельных случаях — и меньше 10%.
Закон позволял использовать региональные языки «в работе местных органов государственной власти и органов местного самоуправления, в государственных и коммунальных учебных заведениях, а также других сферах общественной жизни».
Фактически он сужал обязательную сферу использования государственного языка и делал его знание в определенных регионах просто ненужным.
23 февраля 2014 года Верховная Рада Украины отменила этот закон, приняв поданный еще 28 декабря 2012 года Вячеславом Кириленко проект Закона «О признании утратившим силу Закона Украины «Об основах государственной языковой политики».
28 февраля 2018 года Конституционный суд признал неконституционным закон «Об основах государственной языковой политики» — «закон Кивалова-Колесниченко». Причина — нарушение процедуры принятия документа.
Какова ситуация сейчас
В столице сейчас — всплеск развития украинского. В прошлом году я провела маленькую фокус-группу, спрашивая всех языково-ангажированных спикеров о положении украинского языка. И Александр Авраменко, и Вячеслав Кириленко, и Антин Мухарский, Лариса Масенко, и Иван Драч и многие другие ответили, что в Киеве языковая ситуация улучшилась. И в сфере обслуживания, и на улицах, в парках, общественном транспорте украинского языка и Украины стало больше.
Эти данные подтверждаются опросом Киевского международного института социологии в конце прошлого года, согласно которому каждый второй украинец говорит по-украински дома (правда, это без учета оккупированных территорий), 39% украинцев общаются на украинском на работе или в учебном заведении. Пятеро из десяти работников кафе отвечают украиноязычным клиентам по-украински, один из десяти переходит на украинский позже. Четверо из десяти работников не переходят на украинский язык.
Украинский язык называют родным все больше украинцев — 68% (данные социологов без учета оккупированных территорий). 61% опрошенных считает, что государственная политика должна способствовать распространению украинского языка во всех сферах жизни. 60% отмечают, что украинский язык должен стать основным во всех сферах общения.
В международном плане ситуация кажется неоднозначной. Соседи Украины внимательно следят за всеми языковыми законопроектами и языковыми статьями других законопроектов. Довольно мягкий закон об образовании, принятый осенью прошлого года, обернулся для Украины заявлениями Польши и Венгрии, а также стал темой разговора с дипломатами Румынии.
Как тут не вспомнить о том, что Украина была в составе трех империй.
Юридически ситуация выглядит благоприятной. Юристы трактуют, что за отмену закона Кивалова-Колесниченко действует прямая норма Конституции, но необходимость принятия языкового законодательства налицо.
И тут начинается самое интересное. Выборы в этой стране никто не отменял. И языковой вопрос остается горячим для электората Востока и Юга (извините, но их 20 лет убеждали, что их ущемляют по языковому принципу; сознание за три года не изменишь, резкий языковой закон может их оттолкнуть). Не исключено, что именно поэтому на вручении Шевченковской премии президент Петр Порошенко сказал, что он выступает за 10-летнюю программу укоренения и укрепления государственного статуса украинского языка. Вещатели и волонтеры насторожились, поскольку, как мне объяснили ученые, — там, где предлагают 10-летнюю программу, там нет места четкому и однозначному законопроекту. Одобрительно о 10-летней программе отозвалась Оксана Забужко. Мол, это стратегический ход Президента, он правильный, но отдельный новый закон принимать надо.
Какой же закон? Автор этих строк насчитала в парламенте целых пять языковых законопроектов. Наиболее подготовленным представляется законопроект 5670-Д «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного». У него есть свой Facebook-аккаунт.
Законопроект поддержали вице-премьер-министр Павел Розенко, вице-премьер-министр Вячеслав Кириленко, министр культуры Евгений Нищук, председатель Верховной Рады Андрей Парубий.
Мы просмотрели законопроект, под которым подписались 76 народных депутатов Украины и в поддержку которого высказались 70 общественных объединений.
Что нового предлагает проект закона?
Предлагает ввести Национальную комиссию по стандартам государственного языка. И среди ее полномочий не только утверждение стандартов государственного языка. Ей переданы и утверждение правописания, и терминология, плюс транскрибирование и транслитерация. Она же определяет требования к уровню владения государственным языком. Ей «подведомственны» пособия и учебники, методика и порядок проверки уровня владения языком. Она же утверждает образец сертификата об уровне знаний государственного языка.
Это не все. Национальная комиссия по стандартам государственного языка образует Терминологический центр украинского языка, который инициирует изменения в Орфографии украинского языка и работает над стандартами украинской терминологии в разных отраслях.
Также вводится должность Уполномоченного по защите государственного языка, который ежегодно представляет Кабинету министров и общественности годовой публичный отчет о своей деятельности и о состоянии соблюдения закона. Именно при Уполномоченном по защите государственного языка действует служба в составе 27 языковых инспекторов.
Законопроектом предлагается создать еще и Центр украинского языка. Он проводит экзамены и выдает Государственный сертификат установленного образца о знании языка.
Автор этих строк неоднократно выступала за создание на Украине контролирующей инстанции, своего рода Института Украинского языка. Но не будет ли такая разветвленная сеть уполномоченного, комиссии и центра слишком бюрократической?
Не имею ничего против бюрократии, без нее невозможна демократия. Но когда она громоздка — она не очень эффективна.
Также возникает вопрос: что такое «уровни владения языком», предлагаемые законом. И можно ли объективно и беспристрастно их определить? И где мы найдем во власти людей, которые бы знали язык на экспертном уровне? Не станет ли определение уровня основанием для злоупотреблений?
И наконец, различные статьи проекта закона в случае принятия вступают в силу в срок от шести месяцев до двух лет. Не уверена, что успеем.
Впрочем, возможно, наши опасения будут смягчены, если закон будет вынесен в зал.
Мы же попросили экспертов и волонтеров прокомментировать ситуацию.
Без принятия закона мы отдадим вопрос в руки ультраправым
Юрий Макаров, член правления Национальной общественной телерадиокомпании Украины:
— Закон о языке нужен. Причем, достаточно радикальный. Старый тезис оппонентов «Не раскачивайте лодку» не более, чем манипуляция. Мы ориентируемся на то, что подсказывает российская пропаганда. Как представитель «господствующего меньшинства», я русскоязычный, и от русского языка не собираюсь так отказываться — он меня устраивает в определенных рамках. Это моя жизнь, мое личное право, и как только на мои права будут посягательства, то я буду реагировать соответственно. Но украинцы, украиноязычные, которые выросли за последние 25 лет и которые в принципе могут обходиться без русского, чувствуют себя дискриминированными еще больше, чем их родители. И это напряжение, которое получается в виде истерических проявлений, надо канализировать, потому что тогда ее монополизируют крайние правые. Не принимая закон о языке, мы добровольно даем право на деятельность ультраправым.
Теперь о вероятной международной реакции. Все выступления наших соседей имеют формальную и существенную составляющие. У претензий поляков и венгров, ставших поводом к обострению, есть предлог и причины. Причины с предлогом иногда не имеют ничего общего. Бояться принимать закон из-за гипотетической реакции — ну, извините, — нельзя…
Но проблема также в том, что я, как филолог, не верю в массовое двуязычие. Всё как в старом сериале: в живых должен остаться один — ничего не поделаешь.
Есть люди, которые в определенных условиях на определенных территориях говорят на четырех языках. Скажем, на Подолье в свое время принято было говорить на украинском, русском, идише и польском. На австрийской территории люди были дву-трехъязычными. Но это исключение. В целом же, там, где мы защищаем права украиноязычных, там мы наступаем на права русскоязычных. Это надо осознать, смириться. Ничего тут не поделаешь. Если в этом не признаваться, а морочить голову, то мы просто перестанем понимать проблему.
Но я имею и существенные замечания. Требовать от украинца, чтобы он с понедельника на вторник перешел на украинский, нереально. Для этого мы должны обеспечить украинцам, в частности, русскоговорящим, возможность такого перехода. Для всех, кто хотел бы овладеть украинским языком на нормальном уровне, — так, чтобы не краснеть — надо обеспечить такие возможности. И это дело не самодеятельных энтузиастов.
Сначала хочу сказать о ситуации как филолог (а филологов бывших не бывает). Я насчитал десять учебников по украинскому языку для англоязычных. Нет учебника для русскоязычных (за исключением одного).
Мой учитель профессор Тищенко измерял дистанцию между языками одного куста. Дистанция между украинским и русским меньше, чем между русским и польским. Курс польского языка от нуля до экспертного уровня занимает 18 месяцев. И это родственный, дружественный, понятный нам польский язык. Для тех, кто хочет освоить язык на нормальном уровне, нужно обеспечить такие возможности. Нужна сеть курсов, а украинский дидактический материал должен просто залить всё.
Я знаю, что есть только один бывший народный депутат Олесь Доний, который основал бесплатные курсы украинского языка на волонтерских началах.
Я очень боюсь, чтобы не было перегибов
Ирина Бекешкина, социолог:
— Я считаю, что принятие языкового закона — дело архиважное. Важно приводить в соответствие с языковым законом меню в кафе и ресторанах, сервисах.
Но у меня есть опасения, чтобы не было перегибов. Например, есть пожилые преподаватели в вузах, почти пенсионеры, которые читали лекции на русском, так дайте им доработать до пенсии.
Или: каким будет переходный период для закона? Просто дайте себе честный ответ: сколько нужно времени при отсутствии курсов, чтобы люди хорошо освоили государственный язык?
Мы должны понимать, что мы только вводим массовую культуру на украинском языке. Фильмы, книгоиздание и чтение на украинском — норма в Киеве, но она еще не стала устойчивой привычкой в других регионах. Я за закон, но за постепенность и осторожность, потому что сила действия равна противодействию.
Закон Кивалова-Колесниченко мог превратить Украину в российскую губернию
Лариса Масенко, языковед:
— Я была рада решению Конституционного суда об отмене закона Кивалова-Колесниченко. Принятие этого закона с использованием Хартии было коварной манипуляцией, а существование этого закона в украинском правовом пространстве превращалось в позор. Мы после этого закона в языковом вопросе подошли к пропасти. Закон Кивалова-Колесниченко окончательно превратил бы Украину в российскую губернию.
И, конечно, я выступаю за принятие закона 5670-Д. Он наиболее профессиональный и подготовленный, потому что над законом работал группа, которую возглавлял дипломат и юрист, знающий языковые законодательства других государств, Владимир Василенко.
Я поддерживаю этот законопроект, потому что он содержит нормы об институтах контроля. Если мы примем закон, но пустим выполнения норм на самотек, то эффекта не будет. В странах Балтии языковые законы предусматривают институты контроля — и это эффективно работает.
Журналисты одного из изданий летом провели опрос. Они звонили в областные госадминистрации, начинали говорить — и им отвечали на русском, после их замечания переходили на украинский, а в одной администрации — и не перешли. Поэтому закон нужно принимать.
И я вижу запрос на язык. С удовольствием вижу, как много делают волонтерские организации: «Пространство свободы», «Отпор», «Не будь равнодушным», «И так поймут». Одни отслеживают товары, на которых нет украинской маркировки, другие следят за эфирами, проводят исследования. Есть бесплатные курсы украинского языка, и даже созданы разговорные клубы. Молодежь много делает для активизации разговорной среды, но пришло время для закона и для перехода на профессиональную основу.
Должно быть гарантированное предоставление услуг на государственном языке
Тарас Шамайда, руководитель проекта «Пространство свободы»:
— Законопроект «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного» регулирует все сферы жизни украинцев. В проекте закона также прописана система мониторинга и контроля за соблюдением закона, которую будут осуществлять языковые инспекторы на всей территории Украины. Предусмотрена также система наказания за нарушение закона: любой украинец в случае нарушения его прав сможет обратиться к Уполномоченному по защите государственного языка. Каждый человек, который в Мариуполе, Киеве, Львове или любом другом городе приходит на вокзал покупать билет или едет в поезде, приходит в детский сад и хочет получить украиноязычное образование для ребенка, приходит в орган местного самоуправления, в больницу — должен получить гарантированное обслуживание и предоставление услуг на государственном языке.