Вот уже несколько лет мы являемся свидетелями общественной дискуссии о том, нужно ли предоставить Российскому гуманитарному центру в Нише дипломатический статус, точнее должны ли российские сотрудники, работающие в этом центре, получить такой статус. И хотя сербские власти давно не обозначали для общественности ясную и однозначную позицию по этому поводу, мы можем (теперь уже с уверенностью) заключить, что ответ отрицательный, то есть государственное руководство Сербии не хочет предоставлять штату центра дипломатическую защиту.
Подобный вывод общественность смогла сделать после визита президента Вучича в Кремль в конце 2017 года и дополнительно увериться после недавнего визита в Белград главы российского МИДа Сергея Лаврова. Однако встает вопрос: откуда такое решение? Почему предоставить требуемый россиянами статус — это проблема для правительства Сербии?
Хотя Европейский Союз, конечно, предлагал Сербии присоединиться к санкциям против России, Сербия не обязана делать этого, пока не станет полноправным членом ЕС. Кстати, пункт переговоров, имеющий отношение к внешней политике, еще не обсуждался с Сербией даже по прошествии четырех лет, на протяжении которых ведутся официальные переговоры о вступлении. Так что вряд ли можно утверждать, что Брюссель оказывал на Сербию сильное давление в этом вопросе. С другой стороны, сербская общественность мало знает о том, что введение санкций против России имело бы долгосрочные и негативные последствия, прежде всего для энергетического сектора. И именно в этом заключается главная причина отказа Сербии вводить антироссийские санкции.
Европейский Союз наложил санкции на экономических субъектов России: с ними запрещено торговать, как и с их представительствами в других странах (вне ЕС!), то есть с российскими дочерними компаниями в странах, которые не являются членами Европейского Союза, включая кандидатов на вступление, то есть и Сербию тоже. Если бы Сербия ввела санкции, это означало бы, что компании, которые в Сербии купили российские партнеры (прежде всего те, которые торгуют энергоносителями, то есть НИС) были бы практически заблокированы. Это очень осложнило бы снабжение граждан и экономических субъектов энергоносителями, в первую очередь природным газом. Без труда можно себе представить, какой коллапс произошел бы в стране. Так что именно из-за такого сценария Сербия и не ввела санкции против России, а не из-за мнимого сохранения некой независимой политической позиции.
Здесь нужно четко отметить, что, предоставь Сербия дипломатический статус российскому центру в Нише, она как раз и сделала бы шаг к формированию собственной независимой позиции. Она показала бы и Востоку, и Западу, что у нее есть смелость проводить по-настоящему независимую и суверенную политику вместо той лицемерной линии, которую до сих пор вели нынешний и все предыдущие правящие режимы. Ведь о какой независимости и сбалансированности может идти речь, если у НАТО есть представительство в Белграде, штат которого как раз обладает дипломатическим статусом? О какой независимости можно говорить, если Сербия много лет участвует в программе НАТО «Партнерство ради мира», и с этим военным альянсом ее связывает договор о свободном перемещении его войск?
О какой независимости идет речь, если за последние десять и более лет, с тех пор как Сербия участвует в «Партнерстве ради мира», она приняла участие в 150 военных учениях вместе с силами НАТО и всего в 12 учениях вместе с российской армией? О какой независимости и нейтральности мы можем говорить, когда часть территории Сербии (Косово и Метохия) напрямую контролируется НАТО и там находится одна из крупнейших военных баз в Европе «Бондстил»?
Предоставление дипломатического статуса российскому персоналу гуманитарного центра не является приоритетным политическим вопросом, но это прекрасная возможность доказать гражданам Сербии, что ее власть подчинена западным интересам, но при этом продолжает симулировать близость с российскими партнерами, тем самым зарабатывая очки среди пророссийски настроенных избирателей. Все ключевые позиции в государстве: службы безопасности, таможня, оборонная промышленность, энергетика — используются не для укрепления государства, а для упрочения правящей партии, которая является самым преданным сторонником западных интересов.
Сербия не является ни независимой, ни нейтральной страной. Сербия оккупирована. Сербия не задается вопросами ни о своем настоящем, ни о будущем, но об этом думают лидирующие страны НАТО. Это ясно подтверждает тот факт, что сербская государственная верхушка по непонятным народу причинам отказывается предоставить российскому центру в Нише дипломатический статус.
Однако яснее всего то, что сербское государственное руководство не задается вопросами о политике Сербии, о ее гражданах и судьбе страны еще и потому, что ему пришлось бы взять на себя ответственность за вассальное положение Сербии. А оно поддерживается с помощью жалкой клеветы, запугивания, шантажа и других нарушений свобод и прав граждан. На все это западные партнеры сербского руководства не только смотрят сквозь пальцы, но и поощряют, ведь их интересы соблюдаются, а ожидания оправдываются.