В немногочисленных интервью командир 46-го батальона Вооруженных сил «Донбасс-Украина» Вячеслав Власенко (позывной «Филин») любит рассказывать о героических боях с россиянами на Донбассе. При этом полковник не стесняется прямо говорить о том, что не стремится брать врагов в плен. Говорит, что убивать их гораздо проще.
Многим такая жесткость может показаться оправданной. Это ведь война, а мы хотим победить, поэтому должны быть жестоки. Все правильно. Но что если героический полковник «Филин» жесток не только по отношению к врагам, а и к своим подчиненным? А порядки в подконтрольном ему героическом 46-м батальоне скорее похожи на зоновские, чем на армейские?
О внутренней кухне «Донбасс-Украина» «Обозревателю» рассказали двое его бывших бойцов — контрактник Сергей Копаненко и экс-начальник автослужбы Олег Васильчук, которые пострадали из-за жестокости «Филина» и его подручных. Сразу же отмечу, они — не единственные свидетели, которые согласились с нами говорить. Есть и другие истории, которые мы обязательно опубликуем в дальнейшем. Мы встретились с Сергеем и Олегом на территории военного госпиталя в Киеве. Здесь они долечивают травмы, полученные во время службы в «Донбасс-Украина». И получены они были не в бою.
Первой мы публикуем историю Сергея Копаненко
Я пришел служить в батальон по контракту 24 ноября 2016 года. И уже через неделю понял, что попал в очень любопытное подразделение. То кто-то набухается, то наестся наркотиков и потом начинает бросаться с ножом на людей. В декабре я сильно заболел: отморозил на полигоне палец и получил бронхит. Попал в госпиталь, откуда меня выписали через неделю с температурой. Мне была положена реабилитация по выписке. После возвращения в часть я подошел к полковнику Власенко с просьбой отпустить меня на неделю домой, чтобы отлежаться. Он отказал. Сказал, чтобы я проходил реабилитацию здесь, потому что «скоро праздники и я буду пить». Хотя я вообще не пью.
Ну хорошо. Начались новогодние праздники. Несмотря на рекомендацию врачей, меня все равно ставили в караул. Кстати, со мной был мой товарищ Эдик Плотников, которому на учениях перебило палец люком от БРДМ. Ему вообще был положен отпуск решением ВЛК и категорически было нельзя находиться на морозе, потому что палец плохо срастался. Но он ходил вместе со мной.
Поцарапал «Филину» машину
Прошло какое-то время. И вот 23 февраля один сослуживец попросил меня подменить его на шлагбауме. А он у нас открывался не вверх, а как калитка. И вот к шлагбаму подъезжает полковник Власенко. Понятно, что начальство ждать не любит, поэтому я начал быстренько открывать шлагбаум…Не знаю как так вышло, но я немного поцарапал его машину. А ездит он на черном джипе «Ниссан». Там даже вмятины не было, но по выражению лица товарища полковника я понял, что нужно сразу признавать свою вину. В мой адрес посыпался мат. Какое-то время я это слушал, а потом сказал: «Товарищ полковник, давайте общаться по уставу. Мы с вами не на улице, а на службе». После этого он мне объявил выговор на полгода. Это подразумевало полное лишение зарплаты. По закону при первом выговоре должны отнимать не более 10%. Но по батальону у людей снимали по 70%, а то и 100%.
«Живым я оттуда не вернусь»
На передовую без оружия
Если мягко говорить, то встретили меня там предвзято. Были однозначные намеки, что если буду себя плохо вести, то пострадаю. В этот же день у нас был выезд на боевые позиции. Хочу заметить, я находился там без бронежилета и автомата, что является грубым нарушением закона АТО. То есть свою угрозу «Филин» снова реализовал на все 100%. Тогда я позвонил матери в Краматорск и попросил, чтобы она обратилась от моего имени в ВСП и прокуратуру Краматорска. После этого заместитель «Филина» «Гайдук» (младший лейтенант Стребиж), который командовал батареей, приказал изъять у меня телефон.
«Предложили перейти на сторону врага»
На следующий день было построение, на котором «Гайдук» рекомендовал мне перейти на сторону врага. Он сказал: «Вот там сепары. Переходи к ним. А вас, ребята, я прошу не стрелять ему в спину. Потому что это не красиво». Понятно, что его рекомендацию я не выполнил. После этого мне приказали якобы готовить укрытие. По факту — просто яму. Понятно, что рыть в феврале то еще «удовольствие», но я выполнял приказ. Прекрасно понимал, что за мной смотрят и тут же доложат.
«Командир бил по голове и лицу»
В общем, я выполнял все приказы, претензий не было. Вскоре после этого я попал в неврологическое отделение харьковского госпиталя из-за сильной боли в шее. А в начале апреля вернулся в расположение батареи. И вот 21 апреля у нас было построение. На тот момент у меня уже был бронежилет, который я попросил у ребят, с которыми раньше служил в РДР. Они мне передали. Нам приказали чистить оружие. Но автомата то у меня все равно не было, поэтому делать было нечего. Так что я сидел перед входом в расположение, разговаривал по телефону, который мне привезла мама, когда я лечился. И тут мимо меня проходит «Гайдук». Останавливается и сразу же начинает бить меня по голове. При этом мой телефон он разбил об пол. Сопротивления я не оказывал, потому что он старше меня по должности и званию. Только поймал его ногу, когда он хотел ударить меня коленом. Удары шли в голову, лицо.
«Сказал, что я сам напал»
В этот момент в помещение зашел сержант «Сирко». Гайдук поворачивается к нему и говорит: «Этот на меня напал». Дальше он приказал заковать меня и оставить под охраной в душевой. Ко мне приставили двоих — одного звали Руслан Коваленко с позывным «Чечен». Правда, я сказал «Сирку», что буду сидеть тихо, поэтому он не стал меня заковывать. Ко мне привели медика, чтобы обработал раны, а потом отправили под конвоем в штаб.
Кстати, со мной вели еще одного бойца — «Вакулу». Перед этим я видел краем глаза как его избивал «Гайдук». Нас повезли в штаб увольнять по несоответствию. Там мне поставили условие, если соглашаюсь все подписать, то окажут первую медицинскую помощь, а я то в крови. В итоге медики потом настояли, чтобы меня отвезли в больницу, хотя командование было против. Отвезли меня в Покровский госпиталь, а уже через семь дней захотели выписать. Хотя я еще даже глаза открыть не мог, потому что голова кружилась и тошнило.
Я посмотрел на все это дело и написал рапорт, что в связи с недоверием к врачу и с предвзятым отношением прошу перевести меня в госпиталь Днепра. И я был перенаправлен туда, где меня лечили еще месяц! После этих побоев мне был положен месяц отпуска по решению ВЛК в связи с состоянием здоровья. Но «Филин» дал 10 дней. Ему наверное виднее, чем врачам.
В итоге я стал первым, кто смог добиться перевода из батальона «Филина». В июне 2017 года меня перевели в 17-ю бригаду в Кривой Рог приказом оперативного командования «Восток». Но мое личное дело и аттестаты до сих пор не передали. 17 января 2018 года я позвонил в Генеральный штаб и рассказал о своей проблеме. Они поручили задачу полковнику с ОК «Восток». Тогда он разобрался и недавно сказал, что мои документы уже отправлены «Новой почтой». Видимо, военная уже плохо работает (с улыбкой).
«Филин» позвонил и сказал: «Дело закрыть»
Я могу уверенно сказать, что сотрудники ВСП, как минимум, Донецкой области неоднократно покрывали «Филина». Я обращался в Генеральную прокуратуру и прокуратуру Краматорска, а также в территориальный отдел ВСП, также обращался в Красноармейск, Краматорск, Бахмут, но без толку. Допустим, те, что по Донецкой области, подчиняются зональному отделу в Краматорске, которым руководил такой себе полковник Сидор. Сейчас он пошел на повышение в Днепр.
Также мне известно, что был у нас такой Саша, позывной «Ведьмак». Он ушел в СЗЧ не меньше чем на 10 дней. В зональном отделе об этом знали. «Филин» позвонил куда-то сказал: «Дело закрыть», и его закрыли. Кстати, сотрудники ВСП еще и читатьне умеют. В отписках маме они называли ее Натальей Владимировной, хотя она Татьяна Леонидовна.
О «договорняках» с террористами
Были странные случаи. «Гайдук» мог приехать на позиции и сказать: «Переставить вот это орудие». А потом на то же место прилетал снаряд. Понятно, что это все к делу не подошьешь, но сомнения есть. Хочу еще поблагодарить советника заместителя главы Администрации президента Алену Вербицкую. Она из тех, кто неравнодушен к судьбе военных, нашим проблемам. И пытается бороться за права солдат. Теперь ей угрожают.
Историю Олега Васильчука и других пострадавших читайте в ближайшие дни на «Обозревателе».