«Атлантико»: В настоящий момент ответ Запада, за который выступают США, Франция и Великобритания, представляется практически неизбежным. Так, например, посол Франсуа Делаттр (François Delattre) заявил, что «Франция использует все средства для борьбы с безнаказанным применением химического оружия». Насколько масштабным может быть ответ? Если судить по последним событиям и предположить, что действия США в 2017 году были лишь символическими, стоит ли ждать эскалации, которая восстановит веру в «красные линии»?
Ален Родье: Президент Макрон выразился на этот счет предельно четко. Ударить нужно по «химическому арсеналу» Сирии, а не «по ее союзникам», то есть России, Ирану и «Хезболле».
Макрон не согласен с Трампом в том, что касается соглашения по иранской ядерной программе, и хочет продолжить работу в этом направлении. Это касается, в частности, расширения договора на разработку баллистических ракет. Поэтому он не хочет загонять Тегеран в угол. Как бы то ни было, не факт, что иранцы примут такое объяснение, поскольку им свойственно считать Париж «прихвостнем» Вашингтона (Лондон удостоился этого очень давно).
В теории, речь может идти об одном или нескольких точечных ударах, которые неверно называют «хирургическими»: при бомбардировках всегда гибнут люди, причем вовсе не обязательно враги.
Как бы то ни было, в силу непредсказуемости Дональда Трампа нельзя исключать, что он зайдет дальше. Он, видимо, так и не смирился с относительной неудачей ответных мер в 2017 году (часть ракет не достигла цели, а обстрелянная база возобновила работу уже несколько дней спустя).
Судя по всему, Париж стремится не «наказать» режим Башара Асада, а раз и навсегда покончить с применением химического оружия, так как это может повлечь за собой страшные внешние последствия.
— Какие игроки могут принять участие в операции? Саудовская Аравия объявила о готовности участвовать, но у кого на самом деле имеются необходимые средства для проведения подобной атаки?
— Участие Саудовской Аравии будет символическим, поскольку она занята конфликтом в Йемене.
Далее идут французы с куда более скромными ресурсами. Речь может идти о размещенных в Иордании самолетах или же дальнем рейде из Франции. Не стоит забывать и о фрегате «Аквитания», который сейчас находится в Восточном Средиземноморье.
Наконец, у британцев тоже имеются истребители-бомбардировщики в регионе.
Мне кажется, что, как и израильтяне (думаю, они не будут ничего предпринимать), нападающие ограничатся ракетами и не станут заходить в воздушное пространство Сирии, которое прикрывают российские силы ПВО.
— Где проходит «красная линия» для России в такой операции? Какую цепную реакцию она может повлечь?
— Несмотря на относительно воинственные заявления Москвы, я не думаю, что президент Путин стремится к эскалации, которая может привести к третьей мировой войне. Президент Асад не стоит такого самоотречения и огромных жертв. Для Москвы главное — чтобы он просто остался на своем месте. В то же время Россия может нарастить «классические» бомбардировки зон мятежников, даже тех, которых считают «умеренными» на Западе.
Поэтому всем следует сохранить хладнокровие в этот непростой период, когда возможны разного рода эксцессы. Политическое руководство преследует собственные цели, однако я сомневаюсь, что кто-то готов ввязаться в неконтролируемую военную авантюру. Лидеры стремятся в первую очередь показать свой авторитет во внешней политике, причем зачастую во внутриполитических целях.
Ален Родье (Alain Rodier) — отставной офицер французской разведки, замдиректора Французского центра разведывательных исследований, эксперт по исламскому терроризму и организованной преступности