Можно ли считать, что Путин добился своего, раз удар по Сирии под руководством США получился ограниченным? И значит ли это, что опасность миновала — или ситуация в Сирии снова может стать взрывоопасной?
Стоило американскому президенту Дональду Трампу похвастать замечательными новыми ракетами, которые вот-вот полетят на Сирию, как многие сочли, что прямое столкновение с Россией неминуемо.
Не меньше народу, мягко говоря, забеспокоилось, когда российский посол в Ливане повторил сказанное в марте начальником российского Генштаба Валерием Герасимовым: в ответ на угрозу своим силам в Сирии Россия не только собьет любые ракеты, но и примется атаковать выпустившие их самолеты или корабли.
Страх ядерной войны
В России обстановка все эти дни была весьма нервозной, во многом из-за того, что возможные меры в случае ядерной войны обсуждались даже на государственном телевидении. Многие военные эксперты и националисты уверяли, что точка невозврата пройдена.
Россия обязана ответить на американскую атаку, иначе ее репутация будет уничтожена, заявил военный экперт Михаил Ходаренок в передаче телеканала «Россия». «Америка, готовься к нашим старым надежным десятитонным ядерным боеголовкам», — заявил Ходаренок и снискал широкую поддержку в соцсетях.
В конце концов, острый кризис разрешился ограниченным ударом, который США провели при поддержке Франции и Великобритании. Чтобы предотвратить нежелательные потери, была проведена подготовительная работа с российскими военными.
Российские силы перевели дух, а российское Министерство обороны заявило, что сирийские ПВО, вооруженные российскими системами, оказали достойное сопротивление, сбив две из каждых трех ракет.
Знали ли русские заранее?
Что же произошло на самом деле? Почему США решили ограничить свой удар и почему российские войска в Сирии не волновались? По всей видимости, ответ во многом следует искать на удачных пятничных переговорах между Владимиром Путиным и президентом Франции Эмманюэлем Макроном.
Всю предшествующую удару неделю шли прямые переговоры между российскими и американскими военными. Это позволило не только предотвратить крупные человеческие потери, но и — что гораздо важнее — сохранить жизни российских военных.
В субботу утром российское Министерство обороны отметило, что ни одна из ракет не угрожала ни военно-морской базе в Тартусе, ни военному аэродрому в Латакии.
Националисты: Путин — трус
Националистические силы России, те же самые, которые ранее сыграли ключевую роль в поддержке пророссийских сепаратистов на Украине, поспешили осудить Путина и все руководство страны за то, что те якобы не предпринимают достаточных усилий для защиты Башара Асада от удара американцев и их союзников.
Тем не менее широкая народная поддержка политики Путина, которая, невзирая на жесткие осуждающие заявления, в том числе и через Совет Безопасности ООН, помогла свернуть с пути прямого противостояния, никаких сомнений не вызывает. Никакого народного движения в поддержку Сирии, подобного тому, что развернулось в 2014 году в ответ на якобы унижение русскоязычных на Украине, в России нет.
Эксперт: внутрироссийская борьба за власть
Внутри самой российской элиты нет единого мнения о том, как далеко Россия может зайти в противостоянии с США.
«У нас тоже есть свои „ястребы"», — сообщил известный военный эксперт Павел Фельгенгауэр в интервью «НРК».
«Эти силы хотят произвести впечатление, будто никаких угроз со стороны Запада мы не боимся, и добиваются, чтобы государство и дальше делало ставку на развитие вооруженных сил. Им противостоят более умеренные силы во главе с рядом олигархов — и там полагают, что куда важнее сосредоточиться на внутренних структурных проблемах российского общества, таких как коррупция, отсталость и нехватка инноваций. Происходящее в Сирии следует также рассматривать в этом контексте», — говорит Фельгенгауэр. Он опасается, что ситуация может накалиться до предела, если бомбы и ракеты американцев и прочих сил Запада все же заденут российских военных.
«Но, несмотря ни что, происходящее в Сирии остается на периферии, во всяком случае, относительно большой политики. Разумеется, это несравнимо с убийством эрцгерцога Фердинанда в Сараево в 1914 году, которое привело к началу Первой мировой. Вопрос в том, чего ради мы воюем в Сирии?» — рассуждает Фельгенгауэр. По его словам, эта тема искусственно заостряется внутренней борьбой за власть как в Москве, так и в Вашингтоне.
Еще одна атака без поддержки ООН
По всей видимости, из американского удара по Сирии, который прошел без одобрения ООН, российские власти выжмут все досуха. По их словам, такое уже происходило в 2003 году во время западного вторжения в Ирак, в котором, кстати, участвовала и Норвегия. И тогда оно привело к катастрофическим последствиям для иракского народа.
Удар за день до прибытия ОЗХО
Однако российские власти утверждают, что конкретных доказательств причастности правительственных сил к газовой атаке 7 апреля нет. Кроме того, по их мнению, вызывает подозрения то обстоятельство, что удар американской коалиции случился за день до запланированного прибытия экспертов международной Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) в город Думу.
Главный вопрос сейчас в том, что же Россия предпримет дальше. Во время своего краткого декабрьского визита на российскую базу Хмеймим Владимир Путин заявил, что российская операция в Сирии в общих чертах завершена и что бóльшая часть российских сил может отправляться домой.
Уже после этого, однако, российские силы понесли значительные потери, несколько омрачившие победы, в ходе которых повстанцы покинули Думу и Восточную Гуту и в настоящий момент сконцентрировались в северо-западной провинции Идлиб.
Опасность миновала?
Таким образом острая опасность конфронтации с США временно миновала, но перед Путиным и российским руководством остается немало вызовов. Новые санкции США, бич для олигархов и их предприятий, угрожают свести на нет ожидаемый прирост российской экономики в 2018 году.
Чего Россия добьется, продолжив свое вмешательство в Сирии и как Путин поступит, если в ход снова будет пущен отравляющий газ и за этим последует еще один западный удар?
Да, опасность миновала — но лишь на время. Никто не знает, где и когда риск столкновения возникнет в следующий раз. Остается лишь надеяться на победу дипломатии и здравого смысла, которые, несмотря ни на что, одержали верх и на сей раз.