Очевидно, что политико-дипломатическая напряженность в американо-российских отношениях после изменения ситуации на сирийской арене, политические и военные последствия которой мы наблюдаем в Восточной Гуте, привели всех игроков к «точке невозврата» между двумя проектами. Первый заключается в сохранении международного господства США с дальнейшим шантажом и безрассудством, как выразился постоянный представитель России при ООН Василий Небензя. В то время как второй выражается в несогласии с существующей реальностью и американо-европейской гегемонии.
Агрессия против Сирии на рассвете в субботу характеризуется несколькими аспектами, которые могут определить параметры следующего этапа, в особенности с точки зрения правил регионального и международного конфликтного взаимодействия и ускорения процесса политического урегулирования сирийского кризиса при нейтральном отношении к переговорам в Женеве.
Во-первых, следует учесть, что во время подготовки к нападению, как и в ходе самой агрессии Соединенные Штаты стремились избежать прямого столкновения с Россией или осью сопротивления, действующей в Сирии, поскольку у НАТО нет достаточного количества эффективных инструментов для масштабного противостояния Москве и оси сопротивления, о чем предупредил министр обороны США Джеймс Мэттис во время встречи членов Совета национальной безопасности с президентом Дональдом Трампом. Кроме того, у Вашингтона нет возможности мобилизовать международную коалицию по примеру вторжения в Ирак в 2003 году, и участие некоторых стран в этой агрессии имело символический характер.
В-третьих, в очередной раз арабские страны идут против интересов собственной национальной безопасности. Они финансируют военные кампании стран-агрессоров, как это было в случае вторжения в Ирак и Ливию, и позволяют самолетам агрессоров взлетать с их территории и использовать их воздушное пространство для осуществления ударов по Сирии, в частности, с американских военных баз в Катаре и Иордании.
В-четвёртых, эта агрессия началась в результате политической и дипломатической несговорчивости, проявленной на заседаниях Совета Безопасности ООН, и всего за несколько часов до прибытия специалистов Организации по запрещению химического оружия в Думу. Это осложняет встречи в Женеве на фоне исчезновения атмосферы, условий и международной воли для дальнейшего подрыва достижений конференции в Сочи.
В-пятых, эта агрессия продемонстрировала сплоченность сирийского общества и увеличение внутренней и внешней поддержки сирийского руководства и его армии в борьбе с терроризмом на фоне военно-политической активизации Израиля на севере оккупированных территорий и его страха продемонстрировать внутреннюю обеспокоенность. Свидетельством тому стал тот факт, что председатель израильского правительства Биньямин Нетаньяху попросил своих министров воздержаться от комментариев по поводу американской агрессии, британской парламентской акции в отношении премьер-министра Терезы Мэй и возможности Демократической партии через ее членов в Конгрессе ограничить полномочия Трампа или продолжить вовлекать его в расследования Роберта Мюллера.
В-шестых, Трамп, который бросился спасать своё лицо, начав эту агрессию, усугубил раскол внутри администрации, в которой, несомненно, произойдёт череда отставок и увольнений, что в первую очередь коснётся министра обороны страны.
Увеличение числа военных подразделений в Средиземном море, западные манёвры и требования стран Персидского залива и Израиля развить военную кампанию против Сирии и ее союзников: Дамаск и его союзники ответят на поле боя, где находятся силы оккупации, а также американские, европейские и турецкие базы. Все это напоминает сирийско-иранскую кампанию по истощению американских оккупационных сил в Ираке, действия сил сопротивления на юге Ливана, а также последствия крушения российского самолета Су-24 для Турции. Поэтому эти страны не пойдут на риск, организовав вторую более масштабную агрессию, последствия которой выйдут за рамки региональной системы.