Оливье Сишель уже не первый год ведет борьбу с «колонизацией Европы» группой GAFA («Гугл», «Эппл», «Фейсбук» и «Амазон»). Этот эксперт по инвестициям в цифровую экономику и электронную торговлю создал фонд «Цифровой новый путь», чтобы подтолкнуть государственные власти к исполнению их регулятивной функции. Заместитель генерального директора Депозитного фонда «Кес де Депо» рассказывает о том, как должно выглядеть новое соглашение с американскими интернет-гигантами.
«Трибюн»: Критика избыточного влияния или даже злоупотреблений GAFA продолжает усиливаться: речь идет, например, о скандале с «Кембридж Аналитика», который заставил «Фейсбук» принести извинения и с большим вниманием отнестись к частной жизни, предложенном Брюсселем налоге на оборот интернет-гигантов, а также начатом европейским антимонопольным ведомством расследовании в отношении «Гугл». Мы подошли к поворотному моменту?
Оливье Сишель (Olivier Sichel): Да, я очень на это надеюсь. И хочу сказать: наконец-то! Давно пора. Три года назад я создал фонд «Цифровой новый путь», чтобы добиться осознания этого факта. Для нас цифровая отрасль — уже не просто отрасль экономики, а сила, которая меняет все сферы человеческой деятельности. Цифровая экономика способствовала формированию логики «победитель получает все». Она выстраивалась вокруг больших структурирующих предприятий, которые зачастую назывались платформами, что лишь еще больше подчеркивало их центральную роль в переустройстве цепочки стоимости во многих секторах экономики. Одни лишь GAFA стоят на бирже порядка 3 триллионов долларов, что даем им сравнимую с государствами мощь. Такое цифровое переустройство отразилось на конкурентном, экономическом и геополитическом равновесии мира. США, бесспорно, обладают гегемонией среди действующих сил этого преобразования, однако за ними вплотную идут развивающиеся зоны вроде Азии и Южной Америки. На Европу же приходится всего 2% мировой капитализации цифровых предприятий, что превращает ее лишь в очевидца цифровой революции, простой резервуар потребителей и производителей персональных данных. Ее судьба находится в руках внешних платформ мирового масштаба. Нынешнее распределение сил не только вызывает опасения насчет будущей экономической вассализации континента, но и поднимает другие вопросы, на которые очень важно ответить, если мы не хотим отдать формирование нашего цифрового будущего на откуп одним лишь доминирующим платформам.
— Именно этот вывод подтолкнул вас к формированию нацеленной на достижение таких задач экспертной группы?
— В уставе фонда отмечается отставание Европы и ее колонизация в цифровой сфере. Мы проанализировали все основные отрасли цифровой экономики, чтобы показать, как далеко позади мы оказались. Европа не смогла создать крупную мировую платформу вроде «Фейсбук» и «ЛинкдИн» или же такую торговую площадку как «Амазон», которую нельзя даже сравнивать с локальными игроками вроде «Прайсминистер». «Гугл» доминирует в поисковой сфере: в Европе компании принадлежат 97% рынка. В США ему еще составляют конкуренцию «Майкрософт» и «Яху», но эти предприятия перестали инвестировать в Европу, в результате чего «Гугл» стал так силен. Наконец, существует всего две крупных операционных системы для смартфонов: «АйОС» от «Эппл» и «Андроид» от «Гугл». Если говорить о выпуске ПО, то единственными европейскими игроками мирового уровня являются SAP и «Дассо», однако им далеко до уровня «Оракл» или «Майкрософт». В производстве электроники Европа тоже проиграла борьбу, хотя стандарт GSM был изобретен во Франции. «Сажем» прекратила существование в 2005 году, а «Нокиа» перестала выпускать телефоны. Таким образом, мы не участвуем в сетях 4G и будущих 5G. Некогда крупные производители вроде «Алкатель», «Эриксон» и «Нокиа» серьезно ослабли. Что касается полупроводников, «Куалком», «Броадком» и «Интел» — американские компании. Наши предприятия намного меньше. Проигрыш во всех этих сражениях обернулся поражением в войне за цифровую экономику.
— Вывод ясен. Но что же делать?
— С учетом многогранности цифровой революции, цель в том, чтобы воспользоваться ей, принять в ней участие, а не быть просто зрителем. Это предполагает детальный анализ механизмов текущих преобразований для выработки конкретных и сбалансированных регуляционных мер, которые обеспечили бы развитие без ущерба для инноваций. Нам нужна в интернете своеобразная эпоха Просвещения, европейская и гуманистическая. Цель фонда «Цифровой новый путь» — наиболее полным образом пролить свет на изменения в связи с распространением цифровых технологий, а также выработать конкретные направления действий для предприятий, а также государственного руководства Франции и Европы.
Продвигая работы фонда в общественном пространстве, мы стремимся принять участие в формировании французских и европейских позиций по регулированию цифровой отрасли в рамках сбалансированной и устойчивой политики. В условиях поражения Европы фонд активно работал с политиками, старался объяснить им, что цифровая отрасль — трансверсальный сектор. Те, кто раньше не считали подавляющее доминирование Кремниевой долины чем-то серьезным, поскольку у нас были другие развитые отрасли вроде торговли, автомобилестроения и предметов роскоши, оказались слепцами. Дело в том, что доминирование в цифровой отрасли (а завтра — в сфере искусственного интеллекта) — залог успеха во всех областях. Осознание этого факта ускорилось благодаря двум событиям: «Убер» поставил с ног на голову транспорт, а «Букинг» — гостиничный бизнес. Две традиционных отрасли считали себя в безопасности, однако на их позиции внезапно покусились новые платформы. Именно поэтому генеральный директор «АккорОтель» Себастьен Базен (Sébastien Bazin) с самого начала присоединился к нашему фонду.
Мы вот уже несколько лет говорим: «Осторожнее, цифровая отрасль будет структурировать все, и если мы в ней плохи, то потеряем наши старые позиции». История подтвердила нашу правоту. Сегодня просветительская работа проведена, а осознание наступило. Мы постепенно приоткрыли капот цифровой отрасли и поняли цели GAFA.
Под вопросом оказывается не только экономика, но и суверенитет государств, причем источником этого становятся предприятия, которые предоставляют нематериальные, утопические в буквальном смысле этого слова услуги. Они бросают вызов классическому государственному контролю в таких важнейших сферах как налогообложение, безопасность и формирование валюты. Эта ситуация затрагивает даже позитивное право: авторские права, право интеллектуальной собственности и право СМИ оказываются неприспособленными к реалиям на фоне формирования новых концепций вроде сетевого нейтралитета и права на забвение.
Помимо экономики и права под воздействие попадает и наше восприятие жизни. Единственным ответом здесь представляется этика, которая должна вновь привлечь внимание к концепции частной жизни и сформировать позиции по отношению к альянсу биологических и цифровых технологий, чьи очертания наводят на мысль о еще более глубоких изменениях в будущем.
— Вы выступаете за новую договоренность с этими игроками. Как она может выглядеть?
— Мы начали с борьбы против злоупотребления доминирующим положением. Что делают предприятия GAFA? Они отталкиваются от доминирующего положения в какой-либо сфере, например, в поиске, как «Гугл», и пользуются им, чтобы выдворить игроков с рынка в других отраслях. Я лично убедился в этом, когда возглавлял сервис LeGuide.com, который занимался сравнением цен. Его вытеснил с рынка «Гугл». Тогда мы начали работу, чтобы убедить Европейскую комиссию. Сначала, в период Альмунии и Баррозу, она была настроена чрезвычайно скептически и не понимала эту новую экономическую модель. По счастью, новый еврокомиссар по вопросам конкуренции Маргрет Вестагер (Margrethe Vestager) взяла дело в свои руки, и «Гугл» приговорили к штрафу в 2,5 миллиарда евро (он стал самым большим в отношении предприятия за всю историю Еврокомиссии).
Второй вопрос касается налогов. В прошлом году мы проделали большую работу после того, как «Гугл» выиграл процесс у французской налоговой службы. Мы установили, что закон был сформулирован неэффективно и создавал условия для массового уклонения от уплаты налогов. Брюно Ле Мэр (Bruno Le Maire) занялся этим вопросом и смог объединить европейские организации для восстановления налогообложения. Пусть система и несовершенна, она все равно стала поворотным моментом. Экономика переходит на цифровые рельсы под действием делокализованных платформ, которые прекрасно владеют методами оптимизации и играют с границами. В результате государства теряют контроль над налогами.
В конечном итоге это вопрос справедливости и честной конкуренции, поскольку это дает избавившимся от необходимости платить налги предприятиям преимущество по сравнению с конкурирующими с ними локальными предприятиями.
Третий момент касается персональных данных, что было прекрасно проиллюстрировано ситуацией с «Фейсбук». В этой связи фонд опубликовал замечания о персональных данных за авторством юриста Жюдит Рошфельд (Judith Rochfeld), которая подала идею для закона Ле Мэра. Здесь тоже нужно рассмотреть целый ряд вопросов. Так, например, с правом на забвение «Гугл» превратился в хранилище всех гнусностей сети и обладает монопольным правом на то, чтобы утвердить или отклонить требования об удалении той или иной информации. Стоит вспомнить также о нарушении авторских прав и права интеллектуальной собственности. Именно такую борьбу ведет пресс-группа «Аксель Спрингер», которая инвестировала вместе с «Кес де Депо» в альтернативный французский поисковик «Квант» и конкурирующий с «Ютьюб» «Сасем».
— Новый европейский регламент по защите данных и новая система налогообложения — начало контрнаступления?
— Да, но пока что не ясно, насколько эффективными будут эти меры. В некоторых вопросах сейчас уже слишком поздно. Возьмем налогообложение. По данным «Аудит Аналитикс», объемы офшорных активов американских предприятий составляли в 2015 году 2,4 триллиона долларов, 500 миллиардов из которых приходились на пять крупных интернет-предприятий: «Эппл» (230 миллиардов), «Майкрософт» (113 миллиардов), «Сиско» (62 миллиарда), «Гугл» (49 миллиардов) и «Оракл» (52 миллиарда). К сожалению, Дональд Трамп, судя по всему, создал серьезные препятствия для европейских налогов на GAFA. Налоговая реформа президента США позволила им репатриировать налоги с меньшей ставкой. Нам остаются лишь крохи. Кроме того, по оценкам Еврокомиссии, проект европейского налогообложения принесет всего 5-6 миллиардов евро в год.
Вопрос налогообложения тесно переплетается с суверенитетом. Только государства могут взимать налог. Хорошая новость в том, что министры финансов европейских стран и Еврокомиссия осознали масштабы стоящей задачи. Брюно Ле Мэр смог собрать все крупные страны, в том числе Германию и Италию, и в Европе усиливается давление на те страны-члены, которые все еще допускают уклонение от уплаты налогов, прежде всего Люксембург, Нидерланды и Ирландию. Еврокомиссия обратилась в европейский суд с требованием о том, чтобы Дублин затребовал с «Эппл» 13 миллиардов долларов задержек по налоговым выплатам, которые Ирландия все еще не получила от компании.
В политическом плане, это поворотный момент. В то же время налогообложение в размере 3% оборота — довольно примитивная мера. Как говорилось в материале нашего фонда под названием «Реальное налогообложение для виртуального мира», мы считаем, что лучший подход — это формирование налогового статуса стабильного виртуального предприятия. Пора покончить с баснями «Гугл» о том, что он не ведет никакой коммерческой деятельности во Франции. Эта юридическая подделка выглядит очень грубо даже по меркам других интернет-гигантов. Ситуация несколько осложняется тем, что понятие «стабильное предприятие» не употребляется в налоговом праве со времен Мориса Лоре (Maurice Lauré), создателя НДС в 1950-х годах. Нужно найти в себе смелость, чтобы адаптировать наше законодательство к условиям новой экономики с многообразием операций.
— У нас начинается фаза регулирования?
Европа умеет заниматься регулированием: она смогла справиться со старыми государственными монополиями, в энергетике и железнодорожном транспорте, отделить производство от дистрибуции. Ввести регуляцию «Гугл», то есть отделить поисковик от предоставляемых услуг, разумеется, намного более серьезная задача. Так же, как и отделить рекламу от социальной сети в «Фейсбук». Или разобраться с операционными системами смартфонов. Последним, кто сделал такой шаг, был Марио Монти (Mario Monti) с решениями по «Майкрософт» в 2004 году [штраф в 497,2 миллиона евро]. То есть, сделать это трудно, но можно. Мы рассматриваем возможные варианты в другом материале нашего фонда под названием «Регулирование цифровой сферы» за авторством юриста Жоэль Толедано (Joëlle Toledano). Нужно разобрать экономический двигатель этих платформ, заглянуть под капот, проанализировать цепочки стоимости, чтобы понять, как все работает, и почему образуются монополии. Специализирующиеся на вопросах конкуренции экономисты работают над этим вместе с юристами.
— Существует ли угроза для демократии? Марка Цукерберга вызвали в американский Сенат для объяснений по «Кембридж Аналитика»…
— Дело «Фейсбук» поднимает политический вопрос. Общественность потребует настоящего регулирования. Опасность действительно есть. С их стороны не обязательно был какой-то злой умысел, поскольку все напоминает, скорее, сопутствующий ущерб от их коммерческой стратегии и результат отсутствия политической воли для регулирования. «Фейсбук» оказался в парадоксальном положении. Им говорят: «На вашей платформе происходит то, что вы не контролируете». Они же стремятся продолжить развитие и пытаются исправить найденные «баги». Они становятся регуляторами собственного бизнеса, поскольку больше нет никого, кто бы этим занялся, нет партнеров.
В Китае все обстоит иначе, потому что там есть более сильный игрок, чем GAFA: китайское правительство. У него сложился радикальный подход к решению проблем. Китай заблокировал появление GAFA и смог воспользоваться этим для развития собственных платформ, которые, кстати, сейчас сами приходят в Европу. В Китае в поиске доминирует не «Гугл», а «Байду», в электронной торговле — «Алибаба», в соцсетях — «Тенсент», в смартфонах — «Сяоми». Они формируют группу BATX, китайский аналог GAFA, полноценную цифровую экосистему, которая гармонирует с культурной идентичностью страны. Проблема Европы в том, что мы стали американской колонией, и что к нам стали приходить китайские ВАТХ, а у нас нет реальной альтернативы этой мощи.
— Это значит, что Европе стоит последовать примеру Китая, ввести цифровой протекционизм, избавиться от «Гугл»?
— Если вы хотите восстановить конкуренцию, есть всего один способ — избавиться от монополий. Мы знаем это еще со времен «Стэндард Ойл». Я наблюдал открытость конкуренции в «Оранж»: у нас появился «Фри», и это изменило рынок. Сегодня мы могли бы создать конкуренцию в сервисах «Гугл» за пределами поиска. Именно это предлагал зампред Европейской народной партии Андреас Шваб (Andreas Schwab). Три года назад они с Рамоном Тремосой (Ramon Tremosa) представили в Европарламенте принятую подавляющим большинством голосов резолюцию о разделении «Гугл» надвое: на поисковик и все остальные услуги. Этот шаг так и остался символическим, однако он представляет собой мощный сигнал в том, что касается возможного метода и подхода. Сейчас же нужно перейти к практическим шагам. Главная проблема заключается в отсутствии альтернатив «Фейсбук» и «Гугл», так как у нас нет единой Европы в цифровой сфере. Вы правы: наверное, регуляция — это самый простой элемент. Она касается юридической сферы. Как бы то ни было, нужно предлагать альтернативные платформы. А здесь мы сталкиваемся с фрагментацией европейского рынка, который представляет собой 28 разных рынков. В любом случае, Европе некого винить, кроме себя самой. Она не смогла породить даже одного интернет-гиганта. Нужно обсудить, почему мы смогли добиться этого в сельском хозяйстве или авиастроении с «Эйрбас», но не в цифровой сфере.
Политики и простые граждане начинают осознавать ситуацию. Говорить о европейском цифровом протекционизме, наверное, не стоит, однако в нынешней международной обстановке нам следует как минимум организоваться для защиты наших интересов.
— Искусственный интеллект, блокчейн, защита персональных данных… Европа сможет ухватиться за эти новые возможности?
— К сожалению, в сфере искусственного интеллекта гонка по большей части проиграна, потому тут все упирается в данные. Чем больше у вас данных, тем шире ваши возможности по разработке умных алгоритмов. Кто владеет самыми большими объемами данных? GAFA. Поэтому, как мне кажется, нужно брать прицел на более отдаленную перспективу: квантовый компьютер — это революция 2030 года. В других вопросах вроде биотехнологий и здравоохранения, у Европы хорошие позиции.
В области ИИ мы будем отставать от американцев и китайцев. Если Европа хочет вновь выйти вперед, ей нужно ориентироваться не на продолжение современного интернета (в нем сохранится текущее соотношение сил), а на будущие поколения, на технологии 2030-х годов. Существует также вопрос децентрализованной сети, который вызывает у нас большой интерес. Ему, кстати говоря, посвящена наша новая публикация «Эпоха децентрализованной сети» за авторством Клемана Жанно (Clément Jeanneau). Единственный проблемный момент — это блокчейн. Я вижу технологию, но пока что не слишком понимаю области ее применения. Мне кажется, что это решение, которое все еще пытается найти свою проблему. Хотя его потенциал огромен.