Эта книга называется «Империя должна умереть», но рассказывает она вовсе не об истории Российской империи. Михаил Зыгарь очень ясно дает это понять, когда, свежевыбритый и оглушенный джетлагом после поездки в Канаду, появляется в одном из бесчисленных кафе на улице Покровка в центре Москвы.
«Это книга о людях. О том, как люди думают, какие ошибки совершают. В мои цели не входил поиск какой-то логики. Так часто делают писатели, когда пишут книги о каких-то исторических событиях, — известно, как все в итоге закончится, и это влияет на процесс написания, так как человек любой ценой пытается найти логику и образец».
Зыгарь же отталкивается от другого.
«Я хочу все описать изнутри. Что люди говорили и делали именно тогда, не рационализируя события постфактум».
Основные источники, использованные в книге — это письма и дневники. Автобиография — жанр, к которому Зыгарь относится с некоторым скепсисом.
«Все автобиографии написаны с целью защитить свои решения. Никому ведь не хочется признавать, что был дураком».
Михаил Зыгарь — один из самых выдающихся российских журналистов. В мире он больше всего прославился своим бестселлером «Вся кремлевская рать». Его последняя книга, «Империя должна умереть», рассказывает о 1917 годе, когда произошла революция. В первую очередь она повествует о тех людях, которые в ревущем, опьяненном Петрограде пытались изменить ход истории и направить Россию на путь демократии.
И им это почти удалось. По крайней мере, если верить Зыгарю.
«Само собой, Россия могла стать демократией. Само собой! Весной и летом 1917 года существовала реальная воля к этому, мощное общественное убеждение, что необходимо построить демократию. Многие политики были готовы отринуть все свои старые обиды. Единственный, кто плевал на все это, — журналист по имени Ульянов».
Владимир Ульянов, или Ленин — фамилия, под которой он потом стал известен, играет в книге неприметную роль. Зыгарь считает, что российское описание истории слишком сильно вращается вокруг Ленина как личности. В своей книге он представляет пеструю галерею других действующих лиц: Льва Толстого, Сергея Витте, Зинаиду Гиппиус, Павла Милюкова, Ираклия Церетели.
Ленин никак не участвовал в первой революции. Когда он, наконец, прибыл в Петроград из своего политического изгнания, большинство на него смотрело как на неопрятного умника, который мучал свое окружение бесконечными лекциями о том, как он провел бы настоящую революцию. По словам Зыгаря, он был единственным большевиком, который отказывался сотрудничать с временным правительством.
«Никто не воспринимал планы Ленина всерьез. Но он умел искусно собирать вокруг себя анархистские элементы общества, говоря проще, полукриминальные слои», — рассказывает Зыгарь.
Когда большевикам удалось осуществить государственный переворот в октябре 1917 года, они были маргинальной группой — и в то же время самым беспринципным и целеустремленным политическим движением в Петрограде. Они использовали свободу слова и политическую открытость не для того, чтобы формировать демократию, а для того, чтобы свергнуть ее. В результате получилось сталинское правление террора в однопартийном государстве, просуществовавшем 70 лет.
«Катастрофа», — констатирует Зыгарь.
«Было ли ошибкой давать большевикам так много пространства? Следует ли европейским демократиям давать современным политическим и религиозным экстремистам меньше свободы?» — интересуюсь я.
«Существуют тысячи мелких деталей, в которых были допущены ошибки. Временное правительство состояло не из опытных чиновников», — рассказывает Зыгарь.
Зыгарь согласно улыбается.
«Одно не изменилось — человек. Он по-прежнему тот же, и у чиновников по-прежнему в головах те же стереотипы. До революции российская элита была разделена на два лагеря: один полагал, что против России плетется английский заговор, другой видел повсюду немецких шпионов».
Зыгарь всплескивает руками.
«Сто лет спустя мы можем констатировать, что все они ошибались. Не было никакого заговора, ни английского, ни немецкого. Это все были глупости».
Заглавие книги, «Империя должна умереть», — это не цитата слов героев книги, оно принадлежит самому Зыгарю.
«Это то, что понимают все в книге, — так продолжать нельзя. И все равно они не могут ничего сделать. Из всех имеющихся альтернатив они постоянно выбирают худшую, они теряют время, не могут принять решение».
Анна-Лена Лаурен: Вы описываете последнего царя Николая II как нерешительную, слабую фигуру, с лицом, которое ничего не выражает, и пристрастием ковыряться в носу.
Михаил Зыгарь: Да, он был известен этим. Но эта книга не о царе. История зависит не от одного человека, а от множества разных людей. С марта по ноябрь 1917 года Россия провела выдающиеся либеральные реформы: ввела всеобщее избирательно право, в том числе и для женщин, отменила смертную казнь, объявила свободу слова. Это невероятно интересно и доказывает, что другой путь существовал.
— А сейчас другой путь у России есть?
— Конечно. Он всегда есть. Но в современной России по-прежнему доминируют настроения 2014 года, когда Путин made Russia great again («снова сделал Россию великой»). Поэтому его и выбрали президентом. Мошенничество на выборах нерелевантно в том, что касается отсутствия в России политиков. Во время президентских выборов у нас было два человека, которые пытались ими быть, Ксения Собчак и Павел Грудинин. Если они продолжат, может, что-то и произойдет, но это долгий процесс, и прямо сейчас тенденция противоположная.
И все-таки Зыгарь не относится к тем, кто считает, что Россия безнадежна.
«У России всегда была возможность стать демократией. Несмотря ни на что, мы — страна, которая смогла пройти путь от Большого террора в 1937 году до свободы 1991-го».
Михаил Зыгарь
37 лет. Родился в Москве. Получил дипломатическое образование в МГИМО. Военный корреспондент «Коммерсанта» с 2000 по 2009 год. Руководитель политического отдела российского отделения «Ньюсуик» (Newsweek) с 2009 по 2010 год. Главный редактор единственного российского независимого телеканала «Дождь» с 2010 по 2015. Сегодня независимый писатель и публицист.
Книги: «Война и миф» (военный репортаж), 2007; «Газпром — новое русское оружие», 2008; «Вся кремлевская рать» (о современной российской политической истории России), 2015.
«Империя должна умереть» выходит на шведском языке в конце апреля.