Трамп полагает, что жесткая риторика и крутые санкции сделают Иран более сговорчивым. В действительности они могут лишь усугубить конфликт.
31 мая 1988 года президент США Рональд Рейган (Ronald Reagan) заявил в своем выступлении перед студентами МГУ: «Ваше поколение живет в один из самых волнующих, обнадеживающих периодов в советской истории. Это пора, когда в воздухе чувствуется первое дыхание свободы, и сердце бьется в ускоренном ритме надежды». Стоя на фоне бюста Владимиру Ленину и гигантской фрески на тему Большевицкой революции 1917 года, Рейган бросил вызов семи десятилетиям коммунистической догмы, демонизировавшей свободный рынок и либеральную демократию.
Визит Рейгана в Москву стал ошеломляющей приметой окончания холодной войны. Сверхдержавы заключили договор о контроле вооружений и приступили к работе над другими предметами разногласий. Отношения между США и СССР достигли наивысшей точки со времен Второй мировой.
Немногие могли представить себе подобный поворот всего за пару лет до этого, когда Рейган своей бескомпромиссно-враждебной риторикой чуть было не поставил обе страны на грань войны. Тогда, впрочем, многие одобряли рейгановское упрямство и несговорчивость, вознося хвалу его репутации стойкого борца с коммунизмом и намерению положить конец холодной войне. В действительности же к разрядке привело отнюдь не бряцание оружием, а терпение и целеустремленность на переговорах. Этот урок было бы неплохо припомнить президенту Трампу, раз уж он взялся решить дипломатический кризис в отношениях с Северной Кореей и Ираном.
В ноябре 1983 года, когда НАТО в ходе военных учений симулировало ядерную атаку против Восточного блока, а США начали монтаж ядерных ракетных комплексов средней дальности в Западной Европе в ответ на аналогичные действия СССР, ситуация накалилась до предела. Эти события, вкупе с боевым тоном Рейгана, привели к тому, что Москва вышла из переговоров о контроле вооружений — а именно их он считал своей первостепенной задачей.
Стоило НАТО завершить учения, как военная угроза сошла на нет, однако Рейган перепугался не на шутку и решил сменить курс.
В ответ на рост напряжения, Рейган сменил гнев на милость в надежде унять советские страхи и примириться с противником по холодной войне. В январе он запишет в своем дневнике, что ему пришлось «убедить всех умников и европейских друзей», что он «в самом деле не собирается уничтожать планету».
Вскоре после того, как Рейган сменил тактику, генеральным секретарем СССР в марте 1985 года стал Михаил Горбачев. Он, хоть и был убежденным коммунистом, мечтал оживить советскую экономику путем реформ (гласность и перестройка). Он полагал, что если советские граждане станут активнее участвовать в политической жизни страны, это поможет сделать СССР более открытым окружающему миру.
Для достижения своих целей Горбачев намеревался перебросить средства, шедшие на поддержание гонки вооружений, в мирное русло — чтобы улучшить качество жизни советских граждан. В своей книге «Перестройка» 1987 года он пишет: «Нам нужен прочный мир, чтобы сосредоточиться на развитии своего общества, чтобы решать задачи по улучшению жизни советских людей». И если его предшественники полагали, что сверхдержавы обречены на неминуемое идеологическое противостояние, Горбачев, как и Рейган, считал возможной новую эру мирного сосуществования, а, возможно, даже сотрудничества.
Жизнеутверждающая встреча в исландской столице Рейкьявике в 1986 году, хоть и не принесла конкретных плодов, позволила обоим лидерам познакомиться поближе. Результатом диалога между Рейганом и Горбачевым стал Договор о ликвидации ракет малой и средней дальности, подписанный в 1987 году. Впервые в истории США и СССР договорились о том, чтобы ликвидировать целый класс ядерного оружия.
Налицо были и другие признаки потепления: в феврале 1988 года Горбачев объявил о выводе советских войск из Афганистана. Кроме того, он продемонстрировал приверженность правам человека и ослабил хватку СССР над Восточной Европой.
Все эти изменения стали возможными лишь благодаря тому, что Рейган сменил риторику. Бряцание оружием загнало советских лидеров в угол, заставив их забросить внутренние реформы и перейти в контратаку. Горбачев же собирался дать бой укоренившейся бюрократии и партийным старожилам-резонерам, считавшим США угрозой самому существованию СССР. Власть Горбачева была далека от абсолютной, и, продолжи Рейган разбрасываться угрозами, двусторонние встречи на высшем уровне попросту не состоялись бы. К тому же ретрограды наверняка предпочли бы устранить генсека-реформатора, предпочтя вождя более крутой закваски, который бы не уступал Рейгану в воинственности.
Другими словами, усадить Горбачева за стол переговоров и приблизить международный мир помогло спокойное обаяние Рейгана вкупе с его готовностью сменить стратегию, а вовсе не его нападки на СССР.
Трамп же пока, похоже, намерен копировать напористую манеру Рейгана начала 1980-х. В своем заявлении на Генеральной ассамблее ООН в прошлом сентябре по северокорейскому ядерному вопросу Трамп заявил, что «Ракетчик» (Ким Чен Ын — прим. перев.) «идет по пути самоубийства». Сегодня он объявил, что США выйдут из ядерной сделки с Ираном, назвав иранский режим «кровавым пособником терроризма». Это пугает. Поносить деспотические режимы вроде северокорейского, иранского или советского может и приятно, но компрометирует всякие попытки разрешить кризис и лишь увеличивает риск войны.
Однако надежда пока еще теплится. В марте этого года Трамп сменил свою позицию по Северной Корее и заговорил о возможных переговорах. Объявляя о разрыве сделки с Ираном, Трамп обмолвился, что госсекретарь Майк Помпео (Mike Pompeo) направляется в Северную Корею, чтобы провести подготовительную работу для будущей встречи с тамошним диктатором Ким Чен Ыном. На этой встрече Трамп надеется уговорить Кима отказаться от ядерных амбиций. Это может стать серьезным шагом на пути к миру и ядерному разоружению.
Однако и этот шаг рискует не состояться, если Трамп не перестанет грозить направо и налево. Поскольку Трамп не только вышел из соглашения с Ираном, но и осыпал его режим колкостями, Ким может засомневаться — а не ждет ли его возможный договор с Трампом или его преемниками та же участь? Как учит история конца холодной войны, угрозы приводят лишь к недопониманию и усугубляют риск настоящего конфликта. Ключом к решению кризисов могут стать взвешенные дискуссии и прочные, поддающиеся проверке соглашения.
Тайлер Эсно — историк, специализирующийся на холодной войне. В 2017 году он защитил докторскую диссертацию в Университете Огайо.