В течение последних нескольких месяцев я по разным случаям побывала в важных столицах мира. Причиной моих поездок было выступление на конференциях по внешней политике, на которые я была приглашена.
На самом деле лучшая сторона этих конференций — не официальная программа, а беседы с другими участниками во время кофе-брейков и ужинов. В эти моменты поднимаются глубокие темы. Обсуждается политика и реальные проблемы. Если среди участников есть послы или дипломаты, то они слегка ослабляют свои галстуки и начинают говорить более свободно.
Хочу поделиться с вами выводом, который я извлекла из всех этих мероприятий: Запад не понимает Турцию.
Исходным пунктом рассуждений является мысль о том, что Тайип Эрдоган «так или иначе» выигрывает все выборы, в которых участвует. С того момента, как объявляется дата проведения выборов, расчеты в западных столицах основываются на том, что победит Партия справедливости и развития (ПСР).
Тем не менее по грядущим выборам в Турции невозможно сказать, что у правящей власти дело в шляпе. И сейчас дух времени напоминает июнь 2015 года (7 июня 2015 года в Турции состоялись парламентские выборы, на которых ПСР впервые за 13 лет потеряла большинство в парламенте — прим. пер.).
Причина ошибочных представлений на Западе — тенденция рассматривать Турцию уже не как демократическую или полудемократическую страну, а как авторитарный режим, как в России или Китае. Конечно, на Западе знают, что далеко не все общество симпатизирует Эрдогану, и половина населения страны даже выступает против президента. Но о Турции они думают как о России, а об Эрдогане — как о Путине. Глядя на разного рода спорные процессы, которые имели место в ходе референдума 16 апреля, они говорят: «Все равно выиграет».
Кроме того, у наших земель есть своя история. К демократии мы перешли не вчера. С 1946 года у нас действует многопартийная система. В 1908 году система, которая не выстояла перед требованиями, исходившими от разных сегментов общества, была вынуждена принять парламент против репрессивного режима Абдул-Хамида II. Был осуществлен переход к конституционному режиму. К многопартийной системе перешли в 1946 году. В 1950 году избиратели, дав жесткий сигнал Республиканской народной партии, создавшей республику, привели к власти Демократическую партию. В 1983 году в условиях режима чрезвычайного положения, введенного после государственного переворота, народ пренебрег партией, которую поддерживали военные, и привел к власти Тургута Озала (Turgut Özal). В июне 2015 года люди сказали «стоп» ПСР, которая занялась строительством авторитарной системы.
Избиратели знают, кому и какой сигнал нужно дать. Поэтому иностранным журналистам и ученым, которые спрашивают меня о выборах, я говорю следующее: «Победа Эрдогана на выборах — вопрос далеко не решенный. Потому что Турция — не Россия. Путин выступил один раз за все время выборов — и голосов в его пользу вдруг стало 66%. У него нет серьезных конкурентов. Турция — совсем другое дело. У нас нет превосходной демократии, но у нас есть конкурентоспособная избирательная система. ПСР должна убеждать народ на каждых выборах. Поэтому Эрдоган выступает по три раза в день, перебегая из одного места в другое, и использует все каналы, чтобы убедить общество. В ответ на это — тяжелый экономический кризис и раздражение, которое внушает избирателям пребывание у руля этой власти в течение 16 лет. Так что пока никто не может предсказать итоги выборов».
Сейчас мне хочется повторить все это нашей пессимистично настроенной оппозиции, которая тоже говорит: «Все равно выиграет». Наша история утверждает другое. Да, есть давление, есть недобросовестная конкуренция, смешные условия доступа к СМИ и, вне всякого сомнения, альянс «ПСР + ПНД», который в обстановке режима чрезвычайного положения пытается проводить кампанию руками государства.
Но в противовес этому есть еще и раздражение избирателей, скачок доллара, нарастающее недовольство в отношении режима одного человека.
Народ хочет перемен, спокойствия и благополучия. ПСР не выиграет эти выборы с помощью угроз, давления. И выиграет, если сможет убедить Турцию в своей способности обеспечить перемены, спокойствие, свободы.
Все так просто.