О творчестве во время войны, поездках украинцев на ЧМ в Россию, ссоре со своими одногрупниками из-за войны на Донбассе — читайте в интервью «Обозревателю» украинского музыканта, продюсера, шоумена и радиоведущего Сергея Кузина.
«Обозреватель»: Мы общались перед эфиром, и я понял, что вы не очень любите говорить о войне.
Сергей Кузин: Да, мне лучше говорить о чем-то позитивном.
— Но так или иначе она влияет на нашу жизнь, поэтому война будет темой нашего эфира. Знаю, что вы ездили на фронт и посещали бойцов, как волонтер и как творческая личность. Возможно, вам не нравится такой формат…
— Нет, я не волонтер. Я никогда не собирал деньги.
— Но я помню, что от «Радио Рокс» поступала помощь в свое время…
— Это другое. Мы не собираем деньги, просто весь холдинг часть своей прибыли переводит в те места, которые по общему согласию считаются более нужными и так мы делаем с апреля 2014 года. А волонтер в классическом понимании слова — это, наверное, не про меня. Я просто с друзьями езжу туда, куда зовут — это не волонтерство, а немножко другая история.
— Скажите, насколько меняются ваши внутренние ощущения, когда вы посещаете фронт?
— Они менялись все эти четыре года. Так уж получилось, что мы вообще поехали первыми туда. В апреле 2014 г. мы поехали на границу с захваченным Крымом, в разведроту, и я этот апрель никогда не забуду. Это вообще была первая артистическая поездка с Соней Сотник, с моими друзьями. Это были ребята, которые будучи разведчиками, ходили в кроссовках, местные жители приносили им еду- условия были достаточно суровыми даже для военных. Мы перемещались ночью между крайними точками на БМД. И, конечно, я крайний раз был относительно недавно, на Пасху. Я был в таких местах, о которых не принято рассказывать в СМИ, посмотрел еще раз на разбитый терминал и т. д. Но я не об этом… Эмоционально? В первую поездку все еще казалось очень романтичным. Еще не было смертей, мы играли концерт, а в 250 — 300 метрах были русские, даже хохотали там, переругивались, но как-то без особой злобы, хорошо слышно было друг друга.
— Сейчас все иначе.
— Мягко говоря. Сейчас на передовой ребята лютые. Я могу поделиться только личными ощущениями, потому что у нас количество экспертов в стране скоро превысит количество населения. Эмоционально поездки туда дают очень важную вещь… Я считаю здешнюю столичную, медийную, да и просто жизнь в социуме, очень лицемерной, если хотите даже подленькой, во многих смыслах этого слова. Поездка туда очищает. В свое время я думал, что езжу туда, чтобы выдохнуть, отдохнуть от всей этой пафосной хрени, которой все здесь окружено. На самом деле я еду за тем, чтобы расставить по местам два цвета, которые внутри меня существуют — белое и черное.
— Известно, что много очень мощных произведений написаны под влиянием масштабных войн. На ваш взгляд, эта война родит такие вещи в ближайшее время?
— Да, конечно. У меня огромное количество друзей, которые тоже занимались гитаризмом, писали песни, стихи, жили совершенно нормальной жизнью, веселой, немного беззаботной. А сейчас их не узнать. Все очень сильно зависит от человека.
— Вы ведь в прошлом военный, служили в ракетных войсках. Приходилось ли вам общаться с кем-то из бывших сослуживцев, которые занимают противоположную позицию?
— Конечно, я увольнялся в запас из Херсона, в должности начальника отделения боевого управления ракетного дивизиона, с майорской должности. Служил на Украине с 1985 по 1992 года. До этого пять лет учился в инженерном ракетном училище и, естественно, наш выпуск в 1985 году распределился по всему Советскому Союзу. Во время войны, в 2016 году у нас умер один из однокашников, и тогда я единственный раз после выпуска поехал в Минск, где собрались многие из моих однокашников, в том числе и те, которые продолжили строить успешную военную карьеру на территории современной России.
У нас в группе выпускалось 24-25 человек, но из них нет уже семерых. По разным причинам, включая войны. Нас собралось там человек 15. Те, кто сейчас находится на территории Белоруссии, в общем, поддерживают мою позицию. Может быть, их позиция не так активна как наша, но она, как минимум, не подразумевает Белоруссию в качестве части этой двухглавой курицы.
— На ваш взгляд, за эти четыре года кровопролития у них появилось понимание, что мы все же другие?
— Русские? Я понятия не имею, они меня совершенно не интересуют. У меня есть там родственники, я же русский, но у меня просто такая история странная — я родился в Германии и за все свои 55 лет, в общей сложности, на территории современной России пробыл может месяц или два. Но мне кажется, что российская информационная машина этого не допустит. В условиях отсутствия газификации чуть ли не половины территории, нормальных продуктов, повального жлобства, нужно компенсировать это воем про империю, про то что мы какие-то особенные. Тем более сейчас у них этот ура-патриотизм уже достиг северокорейских высот. Мне очень бы хотелось, чтобы они перестали визжать по самому главному поводу. Приняли как факт, что Украина — государство, которое обладает внешними и внутренними чертами, как и Канада с Америкой. Но мы это абсолютно другая страна, со своими законами, со своим менталитетом, с другими ценностями.
— Еще до Майдана вы написали песню — «Заложники зимы». Это по событиям в Минске, когда оппозиция выступала против Лукашенко?
— Да, она родилась по итогам президентских выборов в Белоруссии 2010 г., когда там запинывали в буквальном смысле слова эту несчастную оппозицию. Кандидата в президенты просто забили ногами эти казаки, и тогда родилась песня: «Древний город опустел, разворована казна и т. д».
— Она стала пророческой и очень хорошо легла на события, которые затем произошли в 2014 году в Киеве. Вы, в принципе, не были равнодушны к тому, что происходит вокруг вас и раньше. Потом был Майдан..
— Вы думаете я из Белоруссии по своей воле уехал?
— И вы не один, я многих таких людей знаю. Потом был Майдан, потом война, которая не прошла мимо вас. Многие из тех, кто был в этой студии, говорили о том, что время от времени наблюдают за собой посттравматические признаки. Вы чувствовали в себе какие-то сложности психологического переживания после того, что происходит вокруг?
— Нет, ну когда ты видишь убитых людей… я не люблю нагонять пургу, я все-таки в армии не служил замполитом, при всем уважении к этой великой профессии. Я служил на точках, в том числе был в Афганистане, Баку, Сарошагане, и в Казахстане. Я гоню от себя такие вещи, и может буду, искренен с вами в том, что я никогда не скажу об этом вслух. Да я говорю об этом не для того, чтобы извиниться и не страдать.
— Сейчас в России проходит футбольный чемпионат. Вы болельщик, футбольный фанат и, в принципе, не чужой спорту человек. Как вы относитесь к тем, кто украинцам, которые туда едут?
— Я этого искренне не понимаю, потому что ехать сейчас туда — это значит платить им дань, которая потом превратится в патрончики, а их потом привезут на красивых белых грузовиках. Для меня эта ситуация неприемлема, как и неприемлемо все, что связано с Россией на этом чемпионате. С другой стороны, я приверженец очень простой вещи. На последних выборах 10 или 12 процентов не голосовали (за Путина). Это миллионы людей. Пока есть хотя бы один, то с ними стоит разговаривать. Потому что я надеюсь, что рано или поздно их станет больше. Не может же он вечно там сидеть. Что касается чемпионата и моей любви к футболу, то не буду врать, я для себя отметил игры, которые мне очень нравятся. Вот сегодня я не знаю, успею или нет, Испания играет с Португалией, мне очень интересен матч. Поэтому я лучше скажу, что буду смотреть интересные игры, которые мне кажутся важными, чем лицемерно тут топать ногами и надувать нос, а потом подленько смотреть. Ну понятно, матч-открытие я не смотрел и смотреть не собирался, а вот то, что мне интересно, пропускать не хочется.
— У вас есть песня «Любить во время войны». На ваш взгляд, что можно сказать людям, которые никак не причастны к войне, но при этом «устали» от нее?
— Я ненавижу пафос, не люблю гимны, вот это моя проблема, но очень люблю состояние, когда пять-шесть разведчиков на бруствере улыбаются и толкают друг друга в бок, слушая какую-то песенку. Вот это самое главное для меня, а что касается «уставших» людей, то я не могу понять тех, кто запускает фейерверки. Я понимаю, что жизнь продолжается, что нельзя жить только войной, что это депрессия, но мне кажется у нормального человека должно быть ощущение ответственности. Вот сегодня утром вышел из своего эфира, а двоих бойцов уже нет. Понимаете, если на это наплевать, то я не знаю, что делать с таким человеком, семьей, поколением. Вот это для меня очень важная история.
— Творческих людей это тоже касается?
— Я в свое время вертелся в этом шоу-бизнесе и знаю его очень хорошо. Многие там пользуются такой удобной формой съезда, вот это — «все люди братья». Короче, я не вижу здесь ни оправдания ни объяснения. Какая разница, ты слесарь на заводе или ты пишешь стихи? Какая разница, ты живешь в этой стране, если ты хочешь называться гражданином Украины, ну так будь им. Там есть простая позиция, Конституция по буквам, для дебилов написано, что значит быть гражданином страны, делай это и все.