Одна из величайших загадок Второй мировой войны — это невероятный сбой в военной машине Третьего рейха, которая не сумела обеспечить армии необходимых запасов нефти и одновременно лишить их противника, прежде всего Советский Союз и Великобританию. В определенном смысле повторилась ситуация 1918 года, когда немецкие танки были остановлены на Сомме из-за нехватки топлива. Так немцам помешали добиться триумфа в Первой мировой войне. То, что союзники располагали огромными запасами нефти, сыграло в их победе решающую роль.
Вермахт, сухопутные, морские и воздушные силы которого нуждались в горючем топливе, совершил невероятный промах, готовясь к европейской и мировой войне, несмотря на тот факт, что к 1938 году большая часть немецкой техники работала на нефти. Вероятно, ключевым фактором, повлиявшим на огромное упущение немецких планировщиков, стал рост производства синтетического топлива в самой Германии. Из дешевого бурого угля, которым изобиловали недра Восточной Германии, в процессе переработки получалось горючее топливо. Процесс был эффективен благодаря применению гидрирования угля по методу Бергиуса. Еще до войны его успешно освоила нефтехимическая компания «И. Г. Фарбен» (I.G. Farbenindustrie AG), сотрудничавшая с компанией Рокфеллера «Стандарт-ойл» (Standard Oil). До 1944 года эта немецкая компания производила почти 25% всех нефтепродуктов в Германии. В Лойне находился самый крупный завод по производству синтетического бензина.
До начала Второй мировой войны Третий рейх удовлетворял остальную часть (почти 70%) своего спроса на нефть экспортом из Северной и Южной Америки, а также с нефтяных месторождений в Румынии, которыми владели американские и британские компании. В 1938 году Гитлер назначил своего заместителя Германа Геринга ответственным за экономическую подготовку к военным действиям. Однако Герингу не удалось добиться особых успехов, поскольку немецкая экономика была слаба в том, что касалось обеспечения стратегическим сырьем в ходе полномасштабной войны.
В 1940 году «Дойче Банк» (Deutsche Bank) и руководство нацистской Германии примерялись к крупным нефтяным месторождениям в Ираке и обдумывали, как вернуть долю собственности «Дойче Банк» в турецкой нефтяной компании в Ираке (эту долю у Германии отобрали британцы после Первой мировой войны). Чтобы взять под контроль иракскую нефть, Гитлер должен был помешать планам Муссолини по присвоению Ирака. Муссолини боялся дать арабским странам независимость, поскольку считал их возможной добычей для своей фашистской империи. Немцы не вмешивались в иракские дела до весны 1941 года и поэтому упустили шанс на возможную успешную прогерманскую революцию в Ираке, так как не перечили итальянцам, которые подавляли идею иракской независимости.
Только в январе 1941 года немецкие чиновники, ответственные за стратегическое планирование и логистику в ходе приближающейся операции «Барбаросса», начали писать в отдел Ближнего Востока Имперского министерства иностранных дел. В письмах говорилось, что подошло время руководству Германии включить в свои планы этот регион, что Берлин должен взять под контроль арабскую нефтяную политику, и что нельзя допускать, чтобы Италия, подавляющая локальные антибританские мятежи, мешала доступу стран «оси» к нефтяным запасам. В мае 1941 года германские сухопутные и воздушные силы вошли в Ирак в ходе операции в Северной Африке. Их цель состояла в оказании поддержки антибританским мятежникам, преданным Рашиду Али аль-Гайлани и авторитетному иерусалимскому муфтию Мухаммеду Амину аль-Хусейни. Кроме того, немецкие силы рассчитывали поддержать антибританские движения в Сирии и Иране. В то время Ирак добывал менее четырех миллионов тонн нефти в год (в основном на месторождениях под Мосулом, с которых по трубопроводам нефть поступала на британскую территорию в Палестину и в Триполи, откуда британские танкеры увозили ее для снабжения армии).
Основным источником нефти для Британской империи на Ближнем Востоке были Иран и Бахрейн, которые поставляли 16 миллионов тонн нефти в год через крупнейший мировой НПЗ в Абадане в Иране, а также по трубопроводу, который заканчивался в иракском порту Басра. В связи с этим один высокопоставленный немецкий стратег справедливо написал в письме Гитлеру, Риббентропу и Верховному командованию Вермахта, что Суэцкий канал и порт Басра представляют собой две равноценные стратегические опорные точки британской военной машины. Без нефтепродуктов, используемых как горючее, британские войска не смогут продвигаться. Взяв под контроль нефтяные месторождения и НПЗ в Сирии, Палестине и Ираке, Германия и Италия получили бы необходимое топливо для прорыва к Суэцкому каналу и перекрыли бы поставки нефти союзникам с Ближнего Востока. Таким образом, британские военно-морские силы не смогли бы ответить на немецкий прорыв.
С военной точки зрения проблема была в том, что немецкое военное и политическое руководство слишком поздно осознало, насколько стратегически важно обеспечить поставки нефти еще до начала войны. В апреле 1941 года после восстания иракских полковников под руководством антибританских и пронемецких националистов, премьер-министром стал Рашид Али аль-Гайлани. Он тут же изгнал короля Фейсала, который пользовался поддержкой британцев, и британские войска оказались блокированы. Немецкие действия были катастрофическими, но британцам удалось высадить около 14 тысяч индийских солдат в Басре и с их помощью предотвратить захват Ирака. Британская военная авиация за две недели уничтожила более слабые немецкие войска. Неуверенная попытка немцев поддержать антибританский мятеж потерпела крах через три недели. Это было полное военное и политическое поражение. Немецкие военные планировщики вовремя не осознали стратегическую важность Ближнего Востока как региона, через который протекает «черное золото», и поэтому жестоко обманулись. Всю его важность они поняли только тогда, когда уже было слишком поздно, в отличие от британцев и американцев, которые всегда понимали стратегическую важность нефтяных месторождений.
Таким образом, во время войны союзники контролировали более 75% мировой добычи нефти, что давало им огромное стратегическое преимущество. В руках Германии сосредоточилось намного меньше нефтяных месторождений. В связи с этим исключительно важной оставалась Румыния, которая добывала от пяти до семи миллионов тонн нефти в год. Производство в Польше, Венгрии и в самой Германии достигало нескольких сотен тысяч тонн или нескольких десятков тысяч тонн. Немцы контролировали всего пять процентов мировой нефтедобычи. Хотя у Италии было чуть больше нефтяных ресурсов, она производила всего несколько сотен тысяч тонн, а для войны этого было недостаточно. Нехватка нефти крайне негативно сказывалась на стиле ведения войны. Повсеместная механизация означала потребность в большом количестве бензина, дизельного топлива, горюче-смазочных материалов и других нефтепродуктов.
Серьезный удар по военным планам Германии был нанесен в 1944 году, когда британские и американские военно-воздушные силы разбомбили несколько немецких промышленных объектов. В американском анализе стратегических бомбардировок от 1944 года говорится, что немецким военным планам не так мешали бомбардировки мирных жителей и других промышленных объектов, как бомбардировки заводов по производству синтетического топлива в Германии, Венгрии и Румынии. Известно, что агент Управления стратегических служб, родившийся в Германии, Вальтер Дж. Леви составил детальную карту с немецкими нефтяными заводами, которые подверглись бомбардировкам.
В последнем американском докладе о стратегических бомбардировках от 1947 года излагались причины немецкого поражения: «Главным источником запасов и единственным источником получения топлива для авиации были 13 заводов по производству синтетического топлива и три небольших завода, которые открылись в 1944 году. Главным источником продуктов нефтепереработки являлись месторождения в Плоешти в Румынии и Венгрии. Они обеспечивали приблизительно 25% общих запасов жидкого топлива в 1943 году. НПЗ в Плоешти подверглись бомбардировкам, которые начались со смелой атаки на низкой высоте в августе 1943 года. Однако добиться удалось немногого, и поставки продолжились до апреля 1944, когда удары возобновились. Благодаря этим бомбардировкам, а также бомбардировкам Дуная поставки нефти из Румынии удалось сократить. В августе 1944 года этот источник стал совершенно недоступен из-за русской оккупации — теперь немцы больше, чем прежде зависели от заводов по производству синтетического топлива, которое постоянно снижалось, и к июлю 1944 года все крупные заводы были разрушены… Частично производство восстановилось в ноябре и декабре, однако до конца войны полностью вернуть прежние объемы так и не удалось».
Тем не менее немецкая военная промышленность не собиралась сдаваться без боя. Потребовалось 6552 американских и британских военных самолета и 18 328 тонн бомб, чтобы уничтожить крупнейшие заводы по производству синтетического топлива. Поэтому в мае 1944 года в Третьем рейхе возник дефицит нефтепродуктов. Вскоре запасы стали быстро расходоваться, и вермахт очень пострадал от недостатка топлива. Дивизии бронетехники продвигались с трудом. В декабре 1944 года министр вооружений Альберт Шпеер заявил, что нехватка горючего приняла катастрофические масштабы.
Например, когда в середине декабря 1944 года началась отчаянная немецкая Арденнская операция, запасов горючего для такого большого наступления не хватало. Немцы рассчитывали захватить нефтяные запасы союзников, но не сумели этого сделать. Многим бронетанковым подразделениям не хватало горючего. В феврале и марте 1945 года на плацдарм под Барановым на Висле немцы стянули 1200 танков, чтобы помешать продвижению советских войск, однако немецкие танки не смогли сдвинуться с места из-за нехватки горючего, и Красная армия без труда их уничтожила. Война была в буквальном смысле проиграна потому, что вермахту не хватило топлива для продвижения моторизированных подразделений.