В конце прошлой недели парламент Молдавии принял Национальную стратегию обороны на 2018-2021 годы, в которой признал присутствие российских войск в непризнанной Приднестровской Молдавской республике угрозой национальной безопасности.
Ранее Генеральная ассамблея ООН призвала Россию вывести войска из Приднестровья. Соответствующий проект резолюции, предложенный Молдавией, был вынесен на голосование 22 июня. Тогда с осуждением резолюции выступила Россия, Приднестровье и… действующий президент Молдавии Игорь Додон, который назвал «миротворческую операцию, проходящую на территории страны в соответствии с соглашениями 1992 года» одной из самых успешных.
А в мае 2018 года Конституционный суд Молдавии принял решение, фактически объявляющее российский контингент в количестве неполного полка оккупационным.
В Приднестровье по соглашениям, достигнутым в 1992 году, размещен контингент Совместных миротворческих сил (СМС), в котором, кроме молдавских и приднестровских военнослужащих, есть еще десяток украинских офицеров-наблюдателей и 402 российских военных миротворца. Помимо этого, есть еще примерно 1 тысяча 300 военных Оперативной группы российских войск (ОГРВ), вывода которых как раз и добивается молдавское правительство при противодействии собственного президента.
Игорь Додон один из очень немногих лидеров стран, кто стоял рядом с Владимиром Путиным на военном параде в Москве в честь Дня Победы 9 мая 2018 года. На родине он пользуется репутацией «пророссийского» политика. А Россия обещает вывести своих военнослужащих примерно с 1994 года, когда было подписано первое соглашение с Молдавией об этом, так и не ратифицированное российским парламентом.
Следующим нереализованным было добровольно принятое на себя на Стамбульском саммите ОБСЕ в 1999 году обязательство вывести войска с территории Молдавии до конца 2002 года. Россия шла на уступки, когда ее руководству казалось, что политический момент для этого настал, и в начале нулевых из Приднестровья через территорию Украины в Россию были вывезены больше сорока эшелонов с боеприпасами. Но до окончательного вывода войск так и не дошло.
Нужно отметить, что это и правда непростой момент — специфика присутствия армии РФ на этих территориях состоит в охране складов под селом Кобасны Рыбницкого района Приднестровья. Там на сотнях гектар хранились боеприпасы на случай войны. В советское время 1411-й артиллерийский склад являлся стратегическим арсеналом западных военных округов СССР, а в 1990 году сюда свезли арсеналы с территории Венгрии, ГДР и Чехословакии. Часть боеприпасов через территорию Украины смогли вывезти в Россиию, но часть так и лежит на месте, и непонятно сколько смертоносного метала уже не подлежит перемещению и должно утилизироваться на месте.
Теперь же на затянувшееся присутствие российских военнослужащих в Приднестровье обратили внимания и парламент Молдавии, и Конституционный суд этой страны, и даже Генеральная ассамблея ООН. «Спектр» решил узнать, как живется Приднестровью под охраной российских военных в статусе «замороженного» конфликта сейчас.
Приднестровская молдавская республика (ПМР) — это узкая полоска земли в основном вдоль левого берега Днестра, на которой расположены восемь городов. Самые крупные: Тирасполь (133 тысячи жителей) и Бендеры (91 тысяча). При этом, это самое необычное из непризнанных государств на территории бывшего СССР. Во-первых, только ПМР имеет железнодорожное сообщение с окружающим миром. Во-вторых, только здесь есть своя валюта — приднестровский рубль. В-третьих, только Приднестровье вполне мирно десятилетиями без видимой бытовой вражды сосуществует со своим противником по конфликту начала 90-х — Молдавией — и не имеет общей границы с Россией, а граничит лишь с той же Молдавией и Украиной.
«Закрытость» непризнанного Приднестровья
Границу я пересекал через пограничный переход в украинском местечке Кучурган самым сложным и дешевым образом — на перекладных. От Одессы к границе каждые 20 минут ездят маршрутки, билетов никаких нет, водитель собирает с пассажиров по 36 гривен (1,30 евро). Границу народ пересекает пешком по мосту над Днестровским лиманом, рядом едут многочисленные велосипедисты. Пограничный пункт в Кучургане построен на деньги ЕС, и он единственный из виденных мною где-либо имеет отдельные указатели и разметку для велосипедистов. Девятиэтажки городка Первомайское уже на территории Приднестровья с пограничного пункта видны невооруженным взглядом, местные жители за продуктами предпочитают ездить на велосипедах.
«Ездим туда-сюда, когда деньги есть, при обмене рубля на гривну в Украине все немного дешевле получается», — пояснил мой разговорчивый сосед по очереди на паспортный контроль. Звали его Юра, приехал он сюда, в Первомайское, вслед за женой в 1972 году. «Никогда никто не думал, что тут будет граница!» — в сердцах выдал Юрий, пока катил свой велосипед рядом к такому же приднестровскому пограничному переходу. Различались пограничные пункты только режимом — на приднестровском не разрешали фотографировать. Проверка паспортов заняла считанные минуты, ни одного вопроса от пограничников я не услышал, равно как и не увидел ни одной даже формальной проверки сумок и чемоданов.
Маршрутка на Тирасполь стояла на автостанции сразу за пограничным переходом, билет на нее стоил 17,5 приднестровских рубля (0,90 евро), и тут уже расплачиваться пришлось через кассу.
Чтобы попасть в Тирасполь, можно обойтись и без пешеходного перехода границы, прямые автобусы курсируют тоже, билет от Одессы до Тирасполя стоит 10 долларов (8,60 евро) или 165 приднестровских рублей. Есть и довольно странное железнодорожное сообщение — поезд Кишинев — Одесса ходит через Тирасполь четыре дня в неделю — с четверга по воскресенье, билет до Тирасполя стоит 214 гривен (примерно 7 евро), а пограничники в таком случае проверяют документы уже в Тирасполе.
Стоит заметить, что поездка в Кишинев тут простая обыденность, в отличие от поездки в Одессу. В Украину с марта 2014 года не пускают мужчин призывного возраста с российскими паспортами, а вот по дороге на Кишинев контроль для местных совершенно формальный, пускают всех, в том числе и на машинах с номерами непризнанной приднестровской республики. Номера в Приднестровье с сентября месяца будут выдавать новые «нейтральные» — то есть не молдавские или приднестровские — а такие, что будут давать возможность путешествовать по Европе. Это еще один результат политики «малых шагов», которая победила в переговорном процессе.
Куда привели «Малые шаги»
Мир здесь официально поддерживается «Постоянной конференцией по политическим вопросам в рамках переговорного процесса по Приднестровскому урегулированию в формате 5+2», в которой принимают участие: Молдавия и Приднестровье (стороны конфликта), Украина, ОБСЕ и Россия (посредники), ЕС и США (наблюдатели).
Однако прогресс последних лет, по признанию спикера парламента Молдавии Андриана Канду, был достигнут на закрытых консультациях между молдавским олигархом Владом Плахотнюком и приднестровским Виктором Гушаном, а уже потом готовое решение было вынесено на переговоры в формате «5+2». Сам Канду называет себя «членом команды Плахотнюка».
Вообще надо признать, что влияние единственных и неповторимых олигархов Виктора Гушана и Владимира Плахотнюка на такие небольшие образования как Молдавии и Приднестровье трудно переоценить. ПМР местные часто называют «республикой внутри корпорации Шериф» Виктора Гушана. А структуры Владимира Плахотнюка контролируют в Молдавии бизнес, связанный с продажей нефтепродуктов, строительством, лучшие отели и ночные клубы. В медиа-холдинг, единственным акционером которого является Владимир Плахотнюк, входят четыре главных местных телеканала и четыре радиостанции, вещающих на чуть больше чем 3 млн человек (официальные цифры населения Молдавии в 4 миллиона считают вместе с Приднестровьем). Бывший премьер министр Молдавии Ион Стурза как-то назвал свою страну «захваченной» и сказал, что «контролирует ее Плахотнюк».
А бизнесменам надо договариваться, как дела делать в сложившейся обстановке, а политика и идеология могут пока подождать в стороне. Так и появилась политика «малых шагов», которая, не трогая принципиальные вопросы, максимально сняла все барьеры на пути перемещения людей, денег и товаров. Везде, где это возможно.
Теперь люди и автомобили из Приднестровья свободно перемещаются с документами и номерными знаками непризнанной республики в пределах Молдавии, признаются и верифицируются школьные аттестаты и дипломы университета Тирасполя, все промышленные предприятия Приднестровья пользуются Зоной свободной торговли с ЕС как молдавские предприятия (налоги при этом платят в Тирасполе). Были вновь открыты два моста через Днестр и сняты препятствия на пути молдавских фермеров, обрабатывающих земли ПМР под Дубоссарами. Все рожденные в Приднестровье до 1992 года и их дети имеют право на «безвизовый» паспорт Молдавии и свободно его получают, в Тирасполе заработала молдавская мобильная связь и молдавские частные медицинские клиники. И все это уже размыло «образ врага».
В Тирасполе и Бендерах мне не встретились люди, желающие немедленно объединяться с Молдавией в унитарное государство. Но и верящих, что Россия когда-нибудь присоединит Приднестровье к себе, тоже как-то не попадалось. Здесь эта тема не острая — в первую очередь потому, что нет войны, линии фронта, жесткой границы с Молдавией и прочих предпосылок возобновления конфликта.
И только дед Виталий на набережной Днестра не теряет воинственности: «Если молдаване опять сунутся, бабы наши снова за дрючки возьмутся», — как-то обреченно сказал он мне. В 1992 году основу русского сопротивления составили местные женщины, с голыми руками и палками («дрючками») штурмовавшие россиские армейские части, требуя раздать оружие ополчению. Война тогда с этого и началась.
Лингвистическая и этническая подоплека
Горячий конфликт в Приднестровье в 1992 году продолжался всего 40 дней и был закончен после решительного вмешательства 14-й российской армии во главе с генералом Лебедем. Здесь тогда причудливо пересеклись интересы России, Украины и Молдавии. Мало кто сейчас помнит, но в боях на стороне Приднестровья принимали участие отряды украинских националистов из УНА-УНСО (запрещенные в России организации — прим. ред.), о чем осталось немало материальных следов в виде фотографий, воспоминаний участников и недавнего немного смешного уголовного дела за участие в войне на Днестре против экс-премьера Украины Арсения Яценюка, возбужденного СК России.
По версии молдавских историков, к середине июля 1992 года с обеих сторон погибло около тысячи человек (по другой версии — 950), в том числе около 400 мирных жителей. Еще около 4 тысяч 500 человек получили ранения. Приднестровье потеряло убитыми около 500 человек — имена всех убитых высечены на величественном мемориале в центре Тирасполя. Там рядом фамилии как погибших в Приднестровской конфликте, так и погибших местных призывников на войне в Афганистане.
В Тирасполе мне пришлось неоднократно слышать от местных журналистов и простых обывателей версию о «засекреченных» тысячных потерях молдован от действий российской артилерии. Это часть местной мифологии наряду с «прибалтийскими снайпершами в белых колготках», легенды о которых первый раз родились именно здесь.
Географические предпосылки к войне вокруг Приднестровской Молдавской Республики по большому счету были заложены еще в 1792 году, когда Российская империя плотно стала на левом берегу Днестра, где Александр Васильевич Суворов по приказу Екатерины II заложил крепость, вокруг которой затем возник город Тирасполь, а на правом — стояла крепость Османской империи Бендеры.
После пакта Молотова-Риббентропа Приднестровье в 1940 году несколько искусственно объединили с отторгнутой от Румынии Бессарабией в одну Молдавскую советскую социалистическую республику.
И в 1992 году ставшая независимой Молдавия особо на «российское» Приднестровье не претендовала, она стремилась взять под контроль «свои» правобережные Бендеры.
Российская армия
Российская армия в Тирасполе присутствует в виде прекрасного Дома российских офицеров, двуглавых орлов на воротах частей ОГРВ и в разговорах местных жителей.
«То, что было при Лебеде, и сейчас — это две большие разницы, — рассказывала мне продавщица сувенирного магазина „Мак" в Тирасполе. — Сейчас российских военных около тысячи тут осталось, и из них половина наших. Зарплаты там хорошие. Мой муж офицер российской армии, при Лебеде пять лет по контракту служил — в то время мы и машину купили и дом построили!»
Действительно Оперативная группа российских войск в Приднестровье пополняется российскими гражданами, желающими служить по контракту в армии. В Приднестровье российские граждане — половина населения.
Российских солдат тут называют «миротворцами», и о них ходят легенды. «Вы не думайте, тут солдат, может, и немного, но в штабе 14-й армии 500 российских офицеров служат, и чуть что армию развернуть — вопрос дней!» — поделился «большим секретом» с приезжим журналистом местный таксист в первый же день моего пребывания в Тирасполе.
И нужно слышать, как в Тирасполе произносят слово: «Посольство»!
Посольством тут называют комплекс зданий с яркой табличкой «Пункт выездного консульского обслуживания посольства России в Молдавии». Но это не единственное диппредставительство в городе.
Посольства тут есть еще — на центральном проспекте Тирасполя обращает на себя внимание скромная потертая дверь с двумя яркими флагами сверху. Возле двери четыре таблички — две сообщают о посольствах столь же непризнанных Абхазии и Южной Осетии, одна утверждает, что тут расположено представительство «Института стран СНГ» в Тирасполе и строгая вывеска «Управления строительства и расквартирования» министерства обороны ПМР.
Своя армия у Приднестровья действительно есть, но комплектуется она отнюдь не контрактниками — в непризнанной республике действует всеобщая воинская обязанность, как в Советском Союзе. Молодежь после школы по 1,5 года проходит воинскую службу, а местные офицеры получают зарплату на порядок ниже российских. Армия в Приднестровье — совсем не место для зарабатывания денег.
Космополиты по необходимости
Приднестровье — не русский край, а скорее осколок Советского Союза — здесь живет примерно по 30% русских, молдаван и украинцев и заметная болгарская диаспора.
Последняя перепись населения в Приднестровье прошла в 2015 году. Согласно ей, в непризнанной республике живет 475 665 человек из которых чуть больше 14% на момент переписи «временно отсутствовали».
А в 1991 году здесь жило 750 тысяч человек. Сколько сейчас — никто точно не скажет, фразу «Молодежь уезжает массово!» — тут слышишь на каждом шагу. А обнародованные цифры переписи называют «открытой частью» данных. Закрытая часть — количество «внутренних эмигрантов». Еще один негласный массовый процесс здесь — получение «нероссийских» паспортов. Как «безвизовых» — молдавских и украинских, так и стран ЕС — болгарских и румынских. Тут тебе и местная гибридная война и «мягкая сила» в европейском понимании этого слова.
«Ты знаешь, у меня вообще нет проблем с поездками по миру! — говорит мне Андрей, хозяин квартиры, в которую мне получилось вселиться в Тирасполе, — Паспорт Молдавии дает мне безвизовый режим на 96 стран и преимущества при получении рабочей визы в ЕС, сейчас оформляю паспорт ЕС — румынский. Имею право, я в Тирасполе родился!»
За время пребывания в Приднестровье, я встретил десяток людей с тремя паспортами, чаще всего это — ПМР, российский и молдавский. Реже — ПМР, российский и украинский. Встретился даже один житель Тирасполя по имени Виктор с четырьмя паспортами — местный, российский, молдавский и он уже находился в процессе получения «паспорта ЕС» — болгарского. «У меня папа болгарин, мама украинка, а сам я непонятно кто. В России, в Ленинградской области, отработал десять лет на лесовозе и вернулся вот домой…», — кратко описал свою историю Виктор.
И это действительно геополитическая необходимость. Судите сами: с паспортом непризнанной Приднестровской молдавской республики можно поехать в Кишинев и в Россию (но это только самолетом), но на Украину с ним уже не пускают. С российским паспортом с марта 2014 года через границу с Украиной дополнительно не пропускают мужчин призывного возраста. Это сразу же перекрыло в Приднестровье кислород целому пласту бизнеса, связанного с торговлей товарами со знаменитого оптового одесского вещевого рынка «7 километр» и резко подняло в Тирасполе ценность молдавского гражданства. Ну, а паспорта Молдавии или Румынии полезны для путешествий по Европе и работы там, зато вот для поездки в Россию уже понадобится виза.
«Мы приехали из Мурманска, мой муж — бывший офицер российской армии и не может претендовать на молдавский паспорт, а с российским он тут как в блокаде его не пускают в Украину, и мы не можем всей семьей в Одессу на море съездить!» — с некоторой горечью говорит мне продавщица в одном из тираспольских магазинов.
При этом все процедуры получения российского гражданства для жителей Приднестровья резко упрощены — достаточно доказать наличие родственников в России или любого периода легального проживания на территории РФ. Есть данные, что в республике российские паспорта на 2017 год получили 213 тысяч человек. «Я доказал, что в 1968-1969 годах жил, был прописан и работал в Костроме, и без проблем получил российское гражданство и российскую пенсию», — с некоторой гордостью рассказал мне один из местных жителей.
И для многих именно он является самым желанным. «У моего парня нет родни в России, а значит и возможности получить российский паспорт. Он получил молдавский, но за постоянной работой у него нет времени получить биометрический заграничный, и мы пока даже не рассматриваем вариантов поехать куда-то отдохнуть», — спокойно мне поясняет свою ситуацию двадцатилетняя Надя Мараренко, очаровательный фармацевт из аптечного киоска.
И снова о «закрытости» — задержание!
Задержали меня в Приднестровье всего один раз — при попытке сфотографировать вблизи «режимный объект», местный Верховный Совет с надписями на фронтоне здания на трех официальных языках республики: русском, украинском и молдавском. Молдавский здесь особенный — «советский» — на кириллице. В самой Молдавии давно пишут латиницей, и язык свой, по решению Конституционного суда, называют румынским.
«Арест» мой под Верховным советом ПМР закончился довольно быстро и безболезненно, да и в целом вся процедура задержания была несколько вялой и нерешительной. Подошедшие ко мне офицеры местной спецслужбы запретили фотографировать свои нарядные фуражки с двуглавым орлом, но пригласили разобраться со мной приятных дам из местной пресс-службы. После проверки журналистской аккредитации меня препроводили внутрь законодательного органа, где все закончилось совместным обедом в особом буфете для сотрудников и депутатов Верховного совета.
В буфете были фиксированные цены на обед и «коммерческие». По коммерческим я поел за 35 местных рублей (1,9 евро) потому как время комплексных обедов уже закончилось.
Верховный Совет Приднестровской Молдавской Республики (ближе памятника вождю пролетариата фотографировать нельзя). Фото Валерия Кругликова/Spektr.Press
Верховный Совет Приднестровской Молдавской Республики (ближе памятника вождю пролетариата фотографировать нельзя). Фото Валерия Кругликова/Spektr.Press
Что касается комплексных обедов, то по четвергам депутатам Верховного совета он обходится дороже всего: 19,30 приднестровских рубля (около 1 евро). Столько стоят суп с фрикадельками, пшеничная каша с тефтелями по-домашнему, овощной салат и компот с булочкой с черносливом. А вот самый дешевый обед у народных избранников по вторникам, он стоит 14.8 приднестровских рубля (0,77 евро). Вторничный обед включал в себя в том числе украинский борщ и «биточки по-Кишиневски» — бытовой вражды к соседям в местном законодательном органе точно не испытывают.
Под боком другой конфликт
Еще одно сильное впечатление от поездки в Приднестровье — добродушие жителей Тирасполя и Бендер. Здесь вам всегда помогут на улице, а в маршрутке не только уступают место пожилым людям и просто красивым девушкам, но и опекают редких пока туристов.
Местная денежная единица — приднестровский рубль — выглядит часто очень потрепано и разобраться с ней поначалу довольно сложно. На третий день я, отдавая водителю плату за проезд, среди двух бумаг по рублю случайно вложил потрепанную купюру в 50 приднестровских рублей. В маршрутке было два человека, проезд стоит 3,50, и я явно был приезжим. Водитель, не задумываясь, с улыбкой выудил лишнее и вернул мне, а взрослая женщина через ряд автоматически отозвалась: «Это двенадцать с половиной поездок!» — и продолжила строго что-то втолковывать подчиненным по телефону.
— Вы, наверное, главный бухгалтер?— спросил я.
— Нет, я снайпер! — «убила» меня ответом Светлана.
Я шел за Светланой до «Зеленого рынка» и, рискуя опоздать на очередную встречу, выуживал ее историю.
«Да спортсменка я, стрельбой из пистолета серьезно занималась — отмела мои вопросы случайная попутчица, — Сейчас дочь стреляет в чемпионате Молдавии. В 90-х, когда часто стреляли, тут меня в МВД как эксперта привлекали, но я точно знаю, что, во-первых, спортсмен в человека стрелять не будет, во-вторых, потратит при этом не больше двух патронов. У меня все попадания в районе „десятки", и мишень с голову человека — это все в глаз-нос, если что. У нас в Приднестровье с оружием все строго, покупка его только через разрешительную систему, с сейфом дома и прочим. У меня дома дробовик „Ремингтон" и пистолет пневматический, свое спортивное оружие мы с дочкой в тире храним. У нас патроны очень дорогие — два за доллар, не постреляешь. Но мы за патронами в Кишинев ездим, там они по 10 долларов за пачку в 50 штук».
«За патронами в Кишинев» — это самая экзотическая история за неделю в Тирасполе…
У Светланы есть и сын, он служил или продолжает служить в местных десантных войсках. На эту тему Светлана не распространялась. Просто дала понять, что в курсе дел местного Союза десантников. И произнесла фразу, которую в Приднестровье я слышал три раза в разной интерпретации. «Гратов — просто не совсем адекватный, не подумайте ничего плохого! Может кто и ездил, и ездит из парней на Донбасс воевать, но организованных наборов точно не было, я бы знала, я с „Союзом десантников" дружу».
Валерий Гратов — самый известный участник войны на Донбассе из Приднестровья. Он был арестован украинскими пограничниками летом 2017 года. Все улики против себя он вез с собой — поддельный паспорт на чужую фамилию и «флешку» с фотографиями: с оружием, в военной форме, с раскрученными в СМИ командирами ДНР «Моторолой», Безлером, «Гиви»… В Приднестровье Валерий Гратов возглавлял в начале 90-х службу безопасности президента ПМР Юрия Смирнова, сейчас ему 66 лет, и он больше известен как руководитель союзов ветеранов ВДВ сразу двух непризнанных республик.
Украина считает Гратова одним из двух десятков важных заключенных российских граждан, предназначенных на обмен. Он сидит в СИЗО и по данным «Медийной инициативы за права человека» в Павлоградском суде до сих пор даже не был зачитан его обвинительный акт.
«Нам россияне на всех встречах говорят, что Украина — это исключительно их проблема, и мы туда ввязываться не должны» — рассказывал мне местный журналист. При этом Служба информации и безопасности (СИБ) Молдавии выявила 56 граждан Республики Молдова, которые отправились в восточный регион Украины для участия в боевых действиях в качестве наемников.
В Приднестровье георгиевские ленты, наклейки про «вежливых людей» и «спасибо деду за победу» можно встретить очень часто, но люди в своей массе совершенно не воспринимают эту символику как агрессивную. Вся символика здесь — это «про Россию», а Россия тут жестко остановила войну в 1992 году.
9 июня на празднике, который предварял большие торжества в честь Дня России, в трижды взятой российской армией Бендерской крепости на сцену вывели маленькую девочку. Она нежным проникновенным голоском под аплодисменты читала стихи:
«Россия, матушка Россия, ты так огромна и нежна,
Ты так сказочно красива и бесконечно велика.
Ты никогда не нападала,
Не начинала ты войны,
Лишь наступленья отражала…»
Я «снимал» эти строки с диктофона, а потом долго и безуспешно искал это стихотворение в интернете. Не удивлюсь, если оно родилось в Приднестровье, самом мирном из виденных мною непризнанных государственных образований.