Сергей Леонидович Магнитский был бухгалтером и работал аудитором в юридической компании Fireston Duncan в Москве.
От имени своей фирмы он оказывал консультационные услуги американскому инвестиционному фонду под названием Hermitage Capital Management (HCM). Магнитский состоял в прямом контакте с соучредителем HCM Биллом Браудером (Bill Browder) и передавал ему сведения о крупных коррупционных нарушениях, в которые были вовлечены чиновники и правоохранительные органы в России. Через некоторое время Браудер начал обнародовать эти сведения. Министерство внутренних дел в ответ на это обвинило HCM в уклонении от уплаты налогов и налоговых махинациях. Были проведены рейды в офисах компании в России.
В рамках этого расследования Магнитский тоже был задержан. Он пробыл в Бутырской тюрьме 358 дней. Находясь в заключении, Магнитский, перенесший панкреатит в результате желчнокаменной болезни, не мог получить необходимое лечение, и к тому же был избит в таком состоянии. 16 ноября 2009 года Магнитский скончался, будучи под арестом.
Потрясенный произошедшим Браудер лоббировал дело Магнитского в Вашингтоне, и в 2012 году с согласия президента Обамы (Obama) возник тот самый закон о применении санкций в отношении российских официальных лиц, ответственных за то, что произошло с Магнитским. Закон, закрепляющий в качестве основания нарушения прав человека, стал называться «Глобальным актом имени Магнитского».
Все эти подробности мы приводим потому, что решение о санкциях против министра юстиции Абдулхамита Гюля (Abdulhamit Gül) и министра внутренних дел Сулеймана Сойлу (Süleyman Soylu) администрация США приняла на основании «Глобального акта имени Магнитского».
Очевидно, положение пастора Эндрю Крейга Брансона (Andrew Craig Brunson), который после долгого содержания под стражей в Измире был переведен под домашний арест, американцы расценили в аналогичной категории и внесли в санкционный список лиц, обладающих наибольшими полномочиями в таких процедурах, как расследование, наблюдение, задержание, судебное разбирательство.
Те, кто принял это решение, не могли не знать, что ни у Сойлу, ни у Гюля нет никаких активов в США, и на практике это решение ничего не дает.
Но тогда почему они сознательно прибегли к этому решению?
В силу двух причин. Первая — популистские заботы администрации Трампа. В ноябре этого года в США состоятся промежуточные выборы. Администрация Трампа опасается потерять позиции в Конгрессе и главным образом лишиться голосов своих консервативных избирателей. Брансон, который находится под домашним арестом в Турции, — пастор-евангелист, а к этой церкви привержены важнейшие лица из американской администрации, прежде всего вице-президент Майк Пенс (Mike Pence). Более того, лобби и пропаганда, которые проводятся в США в защиту Брансона, достигли масштаба второго «Полуночного экспресса» (название мемуаров американского писателя Уильяма Хэйса (William Hayes), арестованного в Турции в 1970 году, о его пребывании в турецкой тюрьме — прим. пер.). Церковная община обвиняет Трампа в том, что он не проявляет достаточного внимания и активности в деле Брансона. Критика в духе «вы бросаете вызов Китаю, России, Ирану, но на протяжении двух лет не можете спасти невинного пастора» загоняет Трампа в угол. И Трамп испытывает необходимость занять в отношении Турции такую же дерзкую позицию, какую он продемонстрировал на саммите НАТО против своих европейских союзников, в международной торговле против Китая, России.
Вторая причина — гнев по поводу предпочтений Турции. Турция в последнее время отдаляется от евроатлантической линии во многих сферах и развивает отношения со странами БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР). Такие шаги, как покупка С-400 у России, сигналы, данные президентом Тайипом Эрдоганом на саммите БРИКС в ЮАР, бросание вызова США в Сирии, усилили негативную реакцию в отношении Турции не только со стороны администрации Трампа, но и других политических элит. Помимо решения США о санкциях в отношении двух турецких министров, в этих же рамках следует рассматривать препятствование продаже F-35 Турции.
Позиция Анкары в ответ на давление США в том числе по вопросу Брансона вслед за такими кризисными темами, как С-400, Сирия, напоминает слова Исмета Инёню (İsmet İnönü, второй президент Турции — прим. пер.) в ответ на письмо Джонсона 1964 года: «Создается новый мир, и Турция займет свое место в нем».
При этом США очень хорошо знают о последствиях, которые создаст потеря ими Турции и жесткая позиция Анкары по отношению к США.
Можно ожидать, что после сегодняшней встречи глав внешнеполитических ведомств двух стран эта достигшая пика напряженность в двусторонних отношениях сначала стабилизируется, а затем при открытии дипломатических каналов пойдет на спад.