Коннунсуо (Финляндия) — По четвергам и воскресеньям к зданию старой тюрьмы подъезжает фургон — отвезти «Свидетелей Иеговы» (экстремистская организация, запрещенная в России — прим. ред.) на службу в Зал Царства, который находится в десяти километрах отсюда. Оцените иронию судьбы: финская тюрьма и бывшие казармы охраны приютили людей, которым светят преследование и неволя дома в России.
Фургон катится по живописной проселочной дороге, ведущей в городок Йоутсено, мимо мыз землепашцев и летних дач — в озерный край южной Финляндии каждое лето слетаются туристы со всего света.
С прошлого года в церкви Йоутсено проводят службы на русском — для удобства искателей убежища, которых становится все больше. «Свидетели Иеговы», христианское течение, зародившееся в США в 19 веке, в современной России попали под запрет.
«Когда мы впервые переступили порог Зала Царства, мы плакали от счастья, потому что наконец-то можем беспрепятственно молиться и петь псалмы», — рассказывает 35-летняя Алина. В мае они с мужем приехали сюда из Оренбурга, уральского города в 1 200 километрах от Москвы, на границе с Казахстаном. Они попросили не называть их фамилии из страха за родственников, оставшихся в России.
«Если вы — «свидетель», то в России это равносильно преступлению — объясняет она, — вас будут считать чуть ли не террористом».
За почти полтора года, прошедшие с тех пор, как Верховный суд России признал «Свидетелей Иеговы» экстремистской группировкой наравне с «Исламским Государством» (ИГИЛ, террористическая организация, запрещенная в России — прим. ред.), против организации, насчитывающей в России до 175 000 членов, участились аресты и полицейские рейды. Суд признал религиозные практики иеговистов противозаконными и постановил о закрытии 395 общин. Членам организации грозит наказание и за миссионерскую работу, считающуюся неотъемлемой частью их религии.
На настоящий момент убежища в Финляндии попросили примерно 250 российских «свидетелей». Решения властей они дожидаются в ряде центров для беженцев, раскиданных по всей стране. Один из них — центр для беженцев в Йоутсено близ города Лаппеэнранта в юго-восточной Финляндии.
В Йоутсено живут примерно 80 российских семей Свидетелей Иеговы.
Алина и ее муж Даниил разместились в одной из комнат ярко окрашенного деревянного дома, в котором некогда жили охранники из расположенной неподалеку тюрьмы Коннунсуо. Свое обиталище они делят с еще одной семьей иеговистов из России — Алином и Юлией Товмасянами и их сыном Давидом.
Дети коротают долгие дни финского лета, гоняя на великах по округе, а взрослые прогуливаются по пустым улочкам живописной провинции. Иногда приезжает автобус — отвезти беженцев купаться на соседние озера.
Поблизости есть одно единственное кафе, до него от домиков можно дойти пешком. Вечерами семьи вместе готовят ужин или читают Библию. Кто-то помогает на кухне или отдыхает в общей гостиной.
Кирпичное здание тюрьмы было выстроено в 1920-х. Сейчас там живут несколько сот беженцев из Африки и с Ближнего Востока. Среди них затесалось несколько иеговистов из России.
Пока беженцы дожидаются решения — а этот процесс подчас занимает больше года — они могут записаться на курсы финского языка.
«К тому, что ты — беженец, привыкнуть невозможно», — признается Алин Товмасян. Ему тридцать пять, и он приехал в Финляндию в прошлом году из маленького городка в преимущественно мусульманской части Северного Кавказа. «Но главное — то, что мы в безопасности», — добавляет он.
В настоящий момент в российских местах заключения находится более 20 иеговистов — многие из которых преклонного возраста. Кроме того, ожидаются решения суда по примерно 40 делам, в которых «свидетелей» обвиняют в создании экстремистской организации или участии в ней. А эта статья грозит тюремным заключением сроком до 10 лет.
Российское государство конфисковало имущество церкви, включая их штаб-квартиру в Санкт-Петербурге — где «свидетели» обжили ветхие здания заброшенного летнего лагеря советских времен, превратив его в полноценное общежитие. Роскомнадзор, российское ведомство, контролирующее интернет, заблокировал сайт организации.
Джеральдин Фейган (Geraldine Fagan), более 10 лет изучавшая роль религии в России, назвала происходящее со «Свидетелями Иеговы» «вне всяких сомнений, жесточайшим наступлением на свободу вероисповедания со времен падения Советского Союза». Фейган — автор книги «Верить в России: религиозная политика после коммунизма».
Алина и Даниил покинули Россию 18 мая этого года. За два дня на их дом в Оренбурге совершила налет полиция. Паре удалось спрятаться на чердаке, пока тяжело вооруженные полицейские в масках обшаривали дом, хватая компьютеры, мобильные телефоны, паспорта, банковские карты и другие ценные предметы.
«Они приходили отнюдь не расследовать, это была форменная охота», — вспоминает Алина.
Алин и Юлия Товмасяны жалуются, что их изводил угрозами агрессивный сосед. По их словам, однажды он даже напал на Алина с ножом. Пара вызвала полицию, но те не нашли следов преступления, вспоминает Юлия Товмасян.
«Судя по тому, как идут дела, даже если нас когда-нибудь снова разрешат, атмосфера все равно останется прежней, — сетует Юлия, — простые люди ненавидят «Свидетелей Иеговы», потому что это отношение насаждается сверху.
«Свидетели Иеговы» существуют в России более века. В советское время они подвергались гонениям со стороны коммунистического режима: их либо швыряли в тюрьмы как иностранных шпионов либо пускали под трибунал за отказ служить в армии. «Свидетели Иеговы» не берут в руки оружие, не голосуют, не участвуют в патриотических мероприятиях и не носят флагов.
Недавняя волна репрессивных мер «совпала с возрождением традиционных ценностей в российской политике, а также реставрацией направляющей роли русской православной церкви в российском обществе», считает Рейчел Денбер (Rachel Denber), заместитель директора правозащитной организации «Хьюман Райтс Вотч» по Европе и Средней Азии.
Российская конституция гарантирует свободу вероисповедания, но особое положение отводит четырем традиционным религиям России — христианству, иудаизму, исламу и буддизму. Примерно 70% населения России придерживается православия, и за русской православной церковью закреплен особый статус.
За последние 19 лет, что он провел на посту президента или премьер-министра России, Владимир Путин публично оказывал внимание русской православной церкви, подчеркивая ее стержневое значение для формирования национального характера. Эксперты считают, что РПЦ рассматривает «Свидетелей Иеговы» с их надомной агитацией как соперников.
Гонениям подвергся и ряд других конфессий, включая Пятидесятников, Адвентистов Седьмого Дня, кришнаитов и других. Согласно последнему отчету госдепа о свободе вероисповедания по всему миру, дискриминации в России подвергаются даже мусульмане — несмотря на то, что их статус закреплен конституцией.
В 2016 году Россия приняла закон о борьбе с экстремизмом, получивший названия закон Яровой. Его нечеткие формулировки и легки в основу запрета «Свидетелей».
«Правовое обоснование запрета зиждется на том, то «Свидетели Иеговы» утверждают сугубую правоту своей трактовки Библии и превосходство своей религии над остальными, — говорит Денбер. — Но покажите мне религию, которая бы поступала по-другому».
«Свидетели Иеговы» опротестовали запрет в Европейском суде по правам человека.
31-летний Сергей Котельников бежал с русского севера вместе с женой Аней полтора года назад. Сидя на кухне у Товмасянов, Котельников вспоминает, как его соседи в России науськивали на него полицию и ФСБ, преемницу КГБ, всякий раз, когда местная община собиралась на сход. 28-летняя Аня тогда ходила беременная, и они решили уехать в соседнюю Финляндию.
«Мы понимали, что угодим в лагерь для беженцев, но других вариантов у нас попросту не было», — вспоминает он. Их дочь Эмилия родилась спустя пять месяцев после переезда.
Международное сообщество усиливает давление на Россию, чтобы та отменила запрет. Хотя президент Трамп на саммите в Хельсинки этот вопрос обошел стороной, его затронул вице-президент Майк Пенс (Mike Pence) на встрече по содействию свободы вероисповедания, организованной Белым домом в июне.
Кремль от решения суда дистанцировался, заявив, что не вправе вмешиваться в независимое судопроизводство.
«Мы бы хотели, чтобы в России воцарилась свобода вероисповедания в полном смысле этого слова, — заключает Юлия Товмасян. — У нас есть конституция, но в расчет она почему-то не принимается».