ИА «Илна»: Замглавы Организации портов и мореходства Исламской Республики, объявил о том, что недавно появившиеся комментарии относительно так называемого «разделения Каспия» происходит от невежества и не имеют под собой никаких научных оснований. «Даже некоторые чиновники и ответственные лица прямо говорят, что сам принцип "деления Каспия на части" — неверен и ошибочен. Но немногие в это верят. При этом все 24 статьи, из которых Соглашение состоит, были всем известны заранее, и каждый мог изучить его детали и посмотреть текст».
В беседе с Информагентством «Илна» Хади Хакшэнас прокомментировал многочисленные оценки, появившиеся после подписания Соглашения о правовом статусе Каспия и распределении долей. «Многие высказывания относительно подписанной Конвенции о статусе Каспия, особенно те, что появляются в Интернете, происходят от элементарной безграмотности их авторов. И наверняка многие, кто высказывался по этому поводу, даже не читали и не изучали те 24 статьи, из которых Конвенция состоит».
Каспийское море имеет по площади водной поверхности в два раза больше Персидского Залива. Но доступ к нему имеют только пять государств, и относится оно к морям закрытого типа. «Именно отсутствие доступа к Каспию других государств и заставляет его классифицировать как "закрытое море"», — также добавил Хакшэнас.
Замглавы организации портов и мореходства также напомнил, что и глубина бассейна Каспия почти в десять раз превышает глубину Персидского Залива. «Однако море считается закрытым. И международные конвенции, в том числе Конвенция о морях 1982 года, Каспий не регулируют. Даже те международные конвенции, в которых состоим и мы, например Конвенция СОЛАС (Международная конвенция по охране человеческой жизни на море — прим. ред.), здесь применяться не могут», — подчеркнул Хакшэнас.
Тем не менее Хакшэнас отметил, что Каспийское море подпадает под юрисдикцию международного права, и это всегда подчеркивалось. По словам чиновника, «закрытым» Каспий объявлен не по воле одного или двух государств, а таковым его классифицирует международная правовая практика. Такой его статус закреплен всех международных нормах.
Замглавы Организации портов и морского судоходства подчеркнул, что ни в одной из 24 статей, которые имеются в подписанной Конвенции о правовом регулировании на Каспии, не говорится о «разделе» моря между странами, между Ираном и остальными государствами, которые оно омывает. И потому те цифры, которые здесь звучат и предлагают считать «долей Ирана» на Каспии 11% его вод, 14% или даже 50%, не имеют под собой никакой основы, ни научной, ни правовой.
А то, что люди не верят в то, что вопрос о «разделе Каспия» между Ираном и остальными странами Каспийского бассейна в принципе не обсуждался и об этом не договаривались, к сожалению, свидетельствует о падении уровня доверия общества к власти.
Многие официальные лица говорят, что подобный подход к Каспию ошибочен, но большинство отказывается этому верить. «Мы подчеркиваем, никакое решение по дну и недрам Каспия мы не принимали, и нигде в двадцати четырех статьях ни о каком "разделе моря, дна, недр" речь не идет, но люди снова не верят. Я даже готов поклясться прилюдно, что эта тема там не стояла, но они все равно не верят. Но при этом все 24 статьи можно найти в открытом доступе, каждый может их посмотреть, почитать, изучить и понять», — отмечает Хакшэнас.
Вопрос о разделении Каспия никогда не обсуждался, даже тогда, когда заинтересованных государств было только два, а не пять. «Ни в одном из соглашений, ни в Соглашении 1921 года, ни 1940 года (между Ираном и Советским Союзом — прим. перев.) ничего не говорилось о "разделе", поскольку изначально договорились о том, что права на использование Каспия у всех равные», — напоминает Хакшэнас.
Другой вопрос: почему никто не говорит о «долях Ирана» в Персидском Заливе или Оманском Заливе и не высказывает никаких суждений? Все дело в том, что там все страны приняли правила — первые 12 миль являются территориальными водами, следующие двенадцать миль являются водами, прилегающими к территориальным, и они также считаются принадлежащими какому-то государству, и далее, зона от линии разграничения до точки в 200 миль является экономической зоной с монопольными (у государства) правами или так называемой исключительной экономической зоной.
В отношении же Ормузского пролива принято считать, что поскольку там зоны первых 12 миль уже пересекаются, буферная зона между коридорами (принадлежащими обеим странам) сокращена вдвое, и никто, таким образом, не возражает и не считает свои права ущемленными.
А из-за того, что Каспий — закрытое море, его правовой режим должны регламентировать и приходить по этому поводу к соглашению только те пять государств, которые им омываются.
Спустя более 20 лет государства пришли к такому соглашению и договорились, что акватория на расстоянии до 15 миль от берега (одного из пяти государств) находится в пределах разграничительной линии и считается принадлежащей данному государству, а акватория за ней, в пределах следующих 10 миль — считается зоной рыболовства. «Мы договорились только об этом, а что касается дна и недр, где и собственно, осуществляется добыча нефти и природного газа, то об этом не было сказано ни слова», — продолжает Хакшэнас.
Он так же подчеркнул, что все 24 статьи утвержденной Конвенции пока не имеют правовой или юридической силы. «Они приобретут таковую только с момента, как будут ратифицированы парламентами всех пяти прикаспийских государств», — подчеркнул он по этому поводу.
Многие почему-то решили, что раз наша страна находится в состоянии экономической войны с США, то мы, дескать, будем по любому поводу идти на уступки России как основному оппоненту Америки. И те 24 статьи Конвенции о правовом статусе Каспия — как раз тоже своего рода уступка России. Но все эти измышления не имеют под собой никакого основания, ни политического, ни научного, и, в сущности, потому они — полная чепуха. Напомню, что переговоры по этому поводу начались еще в 1996 году, то есть пять лет спустя после распада Советского Союза и продолжаются вплоть до настоящего времени. Мы все пока еще не пришли к согласию, и, возможно, даже эти договоренности, о которых сегодня все говорят, тоже не будут выполняться.
Хакшэнас в заключение напомнил следующее. Вопреки расхожему мнению, что Иран не имеет на данных переговорах необходимого лобби и потому, мол, решения остальных четырех государств имеют перевес над позицией Ирана, нужно заметить, что в практике принятия тех или иных международных соглашений голосование и принцип «большинства-меньшинства» отсутствует как таковой. Следовательно, все условились о том, что если хоть один участник обсуждения или хоть одно государство высказывается «против», то считается, что такое соглашение не принято и потому не будет выполняться. Именно поэтому все эти разговоры об уступках, якобы сделанных Ираном в пользу кого-то, также можно назвать несостоятельными.