Воткнув свои пики в землю, стояли во фрунт тысячи мушкетеров, осеняемые десятками штандартов с изображением Бургундского креста. Так шли на бой испанские войска в один из дней 1634 года, когда — вместе с силами католического альянса — они сразились против тысяч протестантских солдат у немецкого городка Нёрдлингена. В тот день шведской армии не пригодился титул «непобедимой», потому что кровью и отвагой победу вырвали испанцы.
Но в том бою можно было видеть не только ожесточенную борьбу за военное преимущество. На поле битвы схлестнулись тогда два разных способа ведения войны: революционный шведский и традиционно эффективный испанский — профессиональными терциями.
Тридцать лет войны
Битва, произошедшая на немецкой территории, явилась эпизодом Тридцатилетней войны, вялотекущего конфликта с середины XVI века, который вспыхнул, среди прочего, на почве соперничества между последователями традиционной европейской религии — католицизма и приверженцами протестантизма — новой ветви, отделившейся от Католической церкви.
Скрытые разногласия стали ощутимы, когда в 1618 году Фердинанд II Габсбург, ярый католик, стал императором Священной Римской Империи (титул, который позволял ему править на больше части Центральной Европы). Это, по-видимому, было чересчур для протестантского дворянства Богемии (нынешняя Чехия), которое решило низложить нового лидера путем военного переворота, чтобы попытаться насадить собственную веру.
Этот местный конфликт вскоре перешел границы, поскольку очень быстро противоборствующие стороны начали просить военной помощи подчиненных им европейских территорий. Так, Фердинанд II немедленно потребовал вступления в войну Испании, в то время как протестанты призвали в свои ряды датчан. Война набирала силу и обещала принести колоссальные жертвы всем участникам.
После десятилетий стычек ситуация обострилась, когда в конфликт вступил Густав II Адольф, король Швеции, армия которого использовала революционные методы ведения войны и поджидала удобного случая, чтобы продемонстрировать их Европе. Это было подобно пробуждению спящего гиганта, усмирить которого окажется совсем непросто.
Воевать по-шведски
К тому моменту Швеция уже несколько лет улучшала и обновляла свои военные методы. «Густав Адольф […] уменьшил глубину строя с десяти до шести шеренг и усилил ее огневую мощь четырьмя легкими артиллерийскими орудиями на каждый полк», — поясняет британский историк Джеффри Паркер (Geoffrey Parker) в книге «Тридцатилетняя война».
Но этим революционные преобразования не закончились: в армию были введены новые тактические единицы. «Густав Адольф ввел новую тактическую единицу — бригаду, состоящую из четырех эскадронов (или двух полков) с построением в форме стрелы и четверным эскадроном в запасе, которую поддерживали девять или более пушек», — сообщает автор.
Кроме того, этот любитель военного искусства осуществил изменения в тактике кавалерии. В XVII веке ее использовали в качестве мобильного подразделения, которое, вооруженное пистолетами, нападало на вражескую пехоту и обстреливало его с тем, чтобы потом молниеносно удалиться. «Атаки шведской кавалерии, вооруженной шпагами и нападающей плотными — коленом к колену — рядами, превосходили по ударной силе другие кавалерии, в частности немецкую и испанскую, которые нападали с пистолетами на рысях», — заключает журналист и специалист по военной истории Фернандо Мартинес Лаинес (Fernando Martínez Laínez) в книге «Ветры славы».
Однако, самым громким нововведением, которым Густав Адольф вписал себя на страницы военной истории, была так называемая тактика стрельбы тремя шеренгами залпом. Она заключалась в том, как описывает Паркер, что «мушкетеры перестраивались в три шеренги, первая становилась на колено, вторая ложилась на землю, а третья стреляла стоя». Таким образом удавалось выпустить в два раза больше свинца по противнику, чем при традиционном построении и, по свидетельствам экспертов того времени, сильно пошатнуть моральную стойкость врага.
Испания под ружьем
Не колеблясь, шведский монарх собрался в поход против Германии, на берегах которой и высадился в 1630 году. Начиная с этого момента, его модернизированная армия не повстречала достойного противника и, как и ожидалось, не понесла ни одного поражения. Военная репутация Швеции была настолько сильна, что вскоре она получила помощь от Франции и заключила пакты с герцогством Саксен-Веймар.
Даже гибель Густава Адольфа в одном из сражений не остановила натиска шведской армии, горящего желанием покончить с силами Священной Римской Империи и его союзников, среди которых числилась и Испания. «Мадрид посчитал себя обязанным послужить деньгами и оружием Австрийской короне, не только в силу династических связей, но и по религиозным и политическим мотивам. Разгром Империи означал бы для Испании полную изоляцию от Европы», — пишет Лаинес.
Ситуация стала однозначно невыносимой, когда шведская армия в сопровождении своих саксонских союзников выдвинулась на юг Германии, угрожая шахом императорским войскам. И вот тогда Испания начала вооружать пиками и мушкетами свои терции — пришло время пролить кровь за союзников.
С этой целью в Милане сформировалась армия под командованием кардинала-инфанта Фердинанда Австрийского, брата короля Филиппа IV, с целью поддержать императорские силы Фердинанда II. «Выступившая из Милана экспедиционная армия являла собой мощную силу, включавшую 14 000 пехотинцев, 3 000 кавалеристов и 500 конных аркебузиров», — описывает Лаинес.
Прибытие
После выступления испанцам удалось занять два вражеских плацдарма до прибытия в Нёрдлинген, небольшой городок на юге Германии, осажденный императорскими войсками. 2 сентября 1634 года испанские силы присоединились к осаждавшим с намерением сломить сопротивление протестантов.
Однако добиться этого оказалось совсем не просто, поскольку шведское и саксонское командование перебросили свои войска к Нёрдлингену, чтобы раз и навсегда, ценой любых человеческих жертв, остановить контрнаступление католиков. В тот день должна была решиться судьба тысяч солдат на благоденствующей земле, до того не знавшей кровопролития.
«Испанские и императорские силы превышали 30 000 человек, из которых около 20 000 были пехотинцами, которых поддерживали 32 пушки. В составе армии было две опытных испанских терции под командованием Идиакеса (Idiáquez) и Фуэнклары (Fuenclara), четыре неаполитанских […] и три из Ломбардии […] Кроме того, в нее входили два немецких полка из новобранцев. […] В кавалерии насчитывалось несколько тысяч отличных наездников, в основном, хорватов», — отмечает Лаинес.
В свою очередь протестантская армия под командованием Густава Горна и Бернгарда Саксен-Веймарского выставила против католиков 16 300 пехотинцев, 9 300 кавалеристов и 54 артиллерийских орудия. Они уступали по численности противнику, но их устрашающие и революционные способы ведения боя превращали их, без всякого сомнения, в очень сложного соперника.
Расположение войск
И вот, наточены шпаги, начищены доспехи и готовы аркебузы, осталось только занять позиции, чтобы встретить атаку бравых протестантов. Как объясняет Лаинес в своей книге, на рассвете 6 сентября вражеская армия расположилась к северо-западу, между Нёрдлингеном (оставшимся слева от ее фланга) и ближайшим лесом, который прикрывал ее правое крыло.
Силы противника были разделены на несколько групп. «Враги продвигались двумя крыльями. Правое, более мощной, под командованием шведского генерала Горна, состояло из 9 000 пехотинцев и 4 000 всадников. Левое, которым командовал Бернгард Саксен-Веймарский, включал в себя 25 кавалерийских эскадронов и три пехотных полка со всей артиллерией», — описывает испанский автор.
Перед ними находились испано-императорские войска, которые заняли позиции между холмом Альбух (напротив правого фланга протестантов) и Нёрдлингеном. Строй католиков был разделен на три части. «Главная из них занимала стратегическую позицию на Альбухе […], прикрываемая слева и справа 12 кавалерийскими эскадронами. Позади немецких полков и нескольких итальянских терций стояла испытанная терция испанцев Мартина де Идиакиса (Martín de Idiáquez)», — сообщает эксперт.
Слева от холма располагались силы герцога де Лорены (de Lorena), кавалерия Матиаса Галласа (Mathias Gallas) и легкие всадники из Хорватии. «Резервные силы под командованием маркиза де Леганеса (de Leganés) насчитывали 7 000 пехотинцев и 1 500 лошадей», — дополняет Лаинес.
Начало битвы
5 сентября, после неудачной попытки протестантов захватить ночью одну из позиций императорских войск, католики обрушили удар с Альбуха, склоны которого давали огромное стратегическое преимущество и на котором развернулось основное сражение.
Сначала, несколько немецких полков испано-императорской армии ринулись в ближайший лес, где скрывался правый фланг сил противника. Однако они были немедленно остановлены огнем натренированных шведов, которые выпустили по католикам внушительную порцию свинца.
Пришла очередь протестантов. Понимая важность взятия Альбуха, они направили ударную кавалерию вверх по склону в расчете обратить в бегство вражескую пехоту. Это были напряженные моменты, потому что, несмотря на стойкое сопротивление одной из неапольских терций, наступающие начали шпагами прокладывать себе путь между пехотинцами.
«Шведы были в шаге от победы, когда взорвался пороховой склад, брошенный отступающими католиками. Разрушительный взрыв произвел неожиданный эффект, выкосив одновременно сотни солдат из рядов протестантов», — пишет в своей книге испанский эксперт. Тот взрыв, как будто посланным небом, дал силам католиков, кроме того, некоторое временное преимущество: они смогли перестроить ряды и приготовится к защите.
Импровизация против тактики
В следующие часы протестанты прибегли ко всем своим новым тактикам, чтобы разгромить императорское войско. Постоянные залпы из мушкетов постепенно наносили урон испанским и итальянским терциям, которые вскоре начали ощущать свои потери.
Однако вражеские офицеры не учли чисто «латинскую» хитрость испанцев и итальянцев. «Ветераны терций решили испробовать эффективный, хоть и рискованный маневр. В момент залпа они наклонялись, чтобы не встретиться с пулями. Затем аркебузиры и мушкетеры перестраивались и открывали сплошной огонь почти в упор. А потом прятались за рядами пикинеров», — описывает Лаинес.
В последующие часы терции, среди которых выделилась одна испанская, вынуждены были выдерживать постоянные атаки протестантов. И хотя у них не было новых революционных тактик, на их стороне был опыт десятков сражений по всей Европе, что, в конце концов, привело их к победе.
Наступление на лес
Пока на противоположном фланге протестанты безрезультатно бросали свою кавалерию против императорских войск, основная битва продолжалась у подножья холма Альбух. Там, часть испанской пехоты, раззадоренная оказываемым сопротивлением противника, ринулась в атаку с пиками и шпагами наперевес на протестантов, укрывавшихся в лесу.
Спустя несколько часов опыт испанцев начал давать им преимущество, и протестантам пришлось отступить. После стольких трудов за свои родину они подписали себе смертный приговор, уступив лишь несколько метров. Потому что католические офицеры мгновенно среагировали, направив стоявшую на подступах к холму испанскую конницу в финальную атаку.
Был полдень, когда, поверженные на всех фронтах, протестанты бросили оружие и заиграли отступление. В конце концов, революционные стратегии Густава Адольфа оказались бессильны перед тысячами пик, вонзенными в землю. Время терций подходило к концу, но это было явно не в тот день.
Потери и снова потери
После окончания битвы стороны приступили к подсчету убитых и разбору трупов. «К заходу солнца […] около 12 000 убитых протестантов лежали на поле битвы, а еще 4 000, среди них Густав Горн, были взяты в плен. Нёрдлинген немедленно сдался, и остатки разбитой армии под командованием Бернгарда Саксен-Веймарского укрылись в Эльзасе», — указывает Паркер. В свою очередь, католики, одержавшие великую победу над модернизированным противником, похоронили около 2 000 солдат.